- И без тебя вижу, что карта. - соврал Василий. А потом вдруг подумал, не имеет ли видЕние, посетившее его на дне озера, какой-то смысл. Там, в глюке, был китаец, путешественник, которого китайский царь отправил по "скорлупу" драконьего Яйца. А если и в самом деле Ходящий-Мимо знал дорогу и имел карту, которая в итоге упокоилась рядом с его косточками? В конце концов, в императорском дворце должны же были его снабдить маршрутом до "страны динлиней". - Ну, товарищ компьютер, и где этот некий объект, а если точнее скорлупа драконьего Яйца?
- Установите риску обода в том направлении, где сегодня взошло солнце, а саму тарелку сориентируйте по сторонам света, согласно нанесенным на нее символам. - предложил бодик. - Я буду помогать подсветкой.
- Ну, - Василий с трудом повернул обод. - Дальше блистать будешь?
- Если бы я еще мог определить координаты по спутнику, - уклончиво молвил бодик, - то… стало бы ясно, где находимся мы, а где лежит, судя по карте, эта так называемая "скорлупа". Но, если бы я даже сумел это сделать, нас бы сразу засекли.
- Что-то ты темнишь. А еще блеял: "Искусственный разум за вас, Василий Самуилович."
Бодик ответил молчанием, однако на следующем привале вдруг сделал признание:
- Честно говоря, после падения блок связи у меня еще работал. Он работал вплоть до того момента, как вы избавились от своего маяка, наложив, пардон, два кило жидких экскрементов в лесу. Так что я исправно определял наше местоположение.
- А потом? - спросил Василий, морально готовясь к очередному неприятному сюрпризу.
- А потом я сам пережег собственный блок связи. И как результат - люди с базы окончательно потеряли нас из виду.
- Ах, какой заботливый… Может, иной раз стоило бы и рискнуть, определяючи координаты. Эй, жестяной ум, зачем ты все-таки пережег блок связи, если, как говоришь, перешел на мою сторону? - вцепился Василий, характерным инквизиторским образом приподнимая одну бровь.
- Ну, есть еще одно обстоятельство. - раскололся бодик. - Я перешел на вашу сторону, основываясь на том объеме мотивационной памяти, которую имею сейчас. Однако неизвестно, какие еще данные я могу восстановить. Да, на данный момент во мне победили здравый смысл и мораль библейского толка, но не исключено, что я впоследствии паду в объятия какой-нибудь экстремистской концепции.
- Как же так? Ты, искусственный интеллект, мечешься, словно какойнибудь пэтэушник с поллитровкой в кармане… Но, если ты до недавнего времени аккуратно определял координаты и счислял курс, то, наверное, догадываешься, где мы, где твоя база и где "скорлупа"?
- В мою память никогда не вносились координаты базы и, кроме того, изначально была установлена заглушка на спутниковое ориентирование при расстоянии менее пятьсот километров до нее. Только я попробуй - и мигом сгорит "мама" . Но что касается "скорлупы", то можно попытаться… она находится где-то на Кетско-Тымской равнине, в квадрате тридцать на тридцать кэмэ.
- А поточнее нельзя? Названия каких-нибудь населенных пунктов, озер, рек, лежащих в этом самом квадратике.
- Пожалуйста, Василий Самуилович. Лосиная протока, озеро Някса, озеро Горькое.
Озеро Горькое. Знакомое, вроде, место. Ну да, на полпути между Верхнекамышинским и Камышинским. Кажется, именно там он подхватил эту драконью заразу, ставшую затем дружественным симбиотом.
- Сдается мне, друг железный, что я там был и штаны обмочил. Но в прошлый раз я в тех местах оказался совсем случайно, а нынче ты мне уже выдаешь приглашение с виньеточкой. - поразмыслил Василий вслух, с тоской понимая, что опять встает проблема выбора: геройствовать или жить по-человечески. - Небось, скажешь, что можешь меня туда довести.
- Пожалуй, могу. - не стал отпираться бодик. - Маршрут мне в общемто ясен.
- Спасибо. Это всего пятьсот километров?
- Четыреста семьдесят шесть.
- Ну что там четыреста семьдесят шесть для пешего человека без штанов. - Василию вдруг стало ясно, что он уже выбрал. Он выбрал хотя бы несколько дней пут"вой жизни без всяких борений за будущее человечества.Давай все-таки отправимся в ближайшее селение, где есть промтоварный магазин, теплый сортир и столовка с горячим супом из ведра.
Беседа, которая велась на лесной пролысине, уже стихала, когда Василий увидел, что на него во весь опор несутся два снегохода. Снега было мало, и они страшно дребезжали на камешках, но все равно скорость казалась приличной.
Василий думал открыть огонь, но потом раздумал - ведь у водителей, может, тоже имеется оружие. И здесь, на открытом пространстве, он - хорошая мишень. Рвануть же в лес как будто поздно.
Тогда Василий решил остаться на месте и стоически ждать своего часа. Может, дело ограничиться извечным российским вопросом: "Папаша, закурить не найдется?".
Снегоходы донеслись до него секунд через двадцать и, заложив крутые виражи, остановились. У одного из них имелись на буксире закрытые сани, которые, как и водится, перевернулись. Со снегоходов спрыгнули мужики в одинаковых куртках, они, невзирая на наведенный ствол Василия, пару минут ругались между собой, видно из-за перекантованного имущества. Наконец один из них спросил полуголого пешехода:
- Эй, чувак, не знаешь ли, как добраться до Кетского?
Василий вспомнил, что это недалеко от Верхнекамышинского, большой такой поселок охотников, рыбаков и тех, кто ширяется модельными наркотиками - туда милиция старается носа не показывать. В принципе, с бодиком можно туда дорогу найти - если снегоход является по совместительству вездеходом и катером.
- Буду знать, если возьмете на борт.
- Куда же мы тебя возьмем? Ты какой-то не такой. Похоже, что тебя медведь поимел. Где штаны-то? - поинтересовался один из мужиков.
- Штаны девушке отдал, - сказал правду Василий.
- А пушка тебе зачем? - спросил другой мужик.
- В едУ стрелять. Тут же нет ресторанов и магазинов.
Еще минуты три мужики между собой совещались непонятно о чем - возможно, они думали, как прикончить Василия и присвоить его штурмгевер. Но в конце обсуждения все-таки представились: "Сева и Сеня."
Сева молвил, указывая длинным грязным пальцем на винтовку.
- Продашь по нормальной цене, тогда возьмем.
- Я продам, а вы мне тут же продуплите башку и заберете назад свою нормальную цену. Давайте лучше в конце маршрута торговать, аукцион устроим.
- А где гарантия, что в конце ты нас не пристрелишь? - спросил Сева.
- Вопрос отчасти справедливый. Ладно, отдам вам все боезаряды, но не пробуйте свистнуть у меня оружие, когда я закемарю - казенник будет закодирован.
Сеня сказал тогда, что они согласны и возьмут его на тот снегоход, где нет буксира - там можно устроиться на облучке. А Сева кинул Василию какието штаны, упомянув при этом, что пару раз протирал ими двигатель.
После этого Василий швырнул мужикам обойму от штурмгевера, ну и заодно разрядил его. Упавший боезаряд Сева поднял и сунул в карман, за что подарил новому попутчику драный свитер. После этого кавалькада двинулась в путь.
Часа три ехали легко и весело, разве что трясло немилосердно, да еще на водных переправах было неуютно. Василий наводил попутчиков на курс, время от времени советуясь с бодиком. Заодно удалось выведать, что Севе семнадцать лет, а Сене пятьдесят семь, оба они неработающие граждане и отправились в тайгу подкормиться. На вопрос, откуда у неработающих граждан первоклассные снегоходы, Сеня подмигнул, и Василий уловил, что парочка друзей просто угнала эти замечательные транспортные средства.
Потом он еще догадался, что Сеня - алкаш, судя по тому, как тот дерганно вел машину, и по причине давешнего спора: бутылкам, разбитым в перевернувшихся санях. А Сева явно бегает от участкового милиционера - судя по ссадинам на костяшках, фингалами под правым и левым глазом, татуировке молодежной группировки в виде радужного стереоскопического ежика.
Итак, нарисовалась обычная картина - пара бичей, летающих от дела и пытающихся скрыться в таежной "черной дыре".
Спустя три часа кореша устроили перерыв и проспали богатырским сном следующие три часа, но Василий и не думал предаться этому благородному занятию из-за опасения, что его застанут врасплох.
Но спустя восемь часов, в пути, началась отчаянная борьба со сном. Василий, хоть и закодировал казенник штурмгевера, все ожидал какого-то идиотского выпада. Вдруг бичи захотят присвоить его жилет или, чего доброго, решат, что смогут раскодировать оружие? А кроме того, спать на ходу было делом опасным. От сотрясения могли повредиться шейные позвонки, да и вообще немудрено вывалиться и свернуть шею. Или же утопнуть, если придется крепкий сон на водную переправу.
Спустя двенадцать часов упорная борьба с Морфеем закончилась поражением, Василий спал сидя, то и дело слегка пробуждаясь во имя удержания своего тела или, чтобы пропустить мимо ушей невнятное бормотание бодика.
Кончилось это тем, что он все-таки выпал. Произошло это спустя часов пятнадцать в местности, которая была уже плоской и болотистой, типичной для Кетско-Тымской равнины.
Василий вывалился и продолжал дрыхнуть. В свою очередь попутчики не стали его будить. Полагая, что спящий проводник им уже больше не нужен, они забрали его штурмгевер, антикварную тарелку и умчались прочь. Вдобавок при падении вырубился речевой блок у бодика, с помощью которого могла быть произнесена парочка веских фраз.
Спустя семнадцать часов Василий проснулся от дикого холода. Один в темном лесу, без оружия, без нормальной одежды, без бимонов, с одним только поглупевшим полуслепым боди-компом.