- Ладно, четыреста баксов. Решайте, четыреста на дороге не валяются.не оставил увещеваний Василий.
В этот момент он подумал, где возьмет четыреста баксов, если вдруг друзья-потрошители согласятся. В кармане-то валялась только бумажка на сотню долларов, которую он захватил из дома в тот последний день нормальной жизни. И он почти обрадовался, когда понял, что друзьяпотрошители не собираются с ним вступать в сделку купли-продажи.
- Мы не любим получать деньги за так. Мы не халявщики, а работяги,стал культурно объяснять человек с пистолетом. - И твоя подружка - это наша работа. Не лишай нас честно заработанных денег, добрый человек. Так что клади винтовку и все остальное, а потом тикай отсюда, ладно уж. Давай же, у тебя всего три секунды на размышления. В противном случае мы тебе оторвем ручки, ножки и будем использовать вместо плевательницы.
Василий почти смирился с тем, что ему придется потерять фрау фон Бенеке, но время, положенное на размышления, решил использовать. На третьей секунде раздался взрыв. Сработал тот самый "таракан", который уполз навстречу трем фигурам, продвигавшимся сзади. Все подземелье, включая собеседников, тряхнуло ударной и сейсмической волнами. Коленки тоже поджались.
Василий в этот момент заметил, что дуло пистолета отклонилось от виска женщины, да и винтовка, наставленная на него самого, несколько дрогнула.
Первым уложил он кавказца, угрожавшего пистолетом, тут уж никак медлить нельзя было. Однако сразу выстрелил второй потрошитель. Василий будто шпалой получил в бок и влепился в стену. Штурмгевер вывернулся в его руках, направив дуло в ненужную сторону, до пистолета-пулемета было поздно тянуться. Последний выстрел врага мог погасить свет в голове с миллисекунды на миллисекунду. Однако вспотевшая рука нащупала рукоять ножа, а палец надавил на кнопку. Освободившееся лезвие толкнуло его руку и одновременно с этим грохнуло два выстрела.
Немного погодя Василий понял, что человек с винтовкой уже никому не угрожает. Он безропотно свалился на чемодан, роняя свою кровь на никелированную поверхность.
Винтовка еще раз сработала в коченеющей руке потрошителя, но лезвие, пробившее его жилет, надежно торчало под кадыком. Напарник-кавказец лежал без верхней половинки черепа, бурые сгустки лениво тянулись из "чаши" на пол.
Потом сзади послышался шум и показался тот "первый", которого пропустила самонаводящаяся мина. В результате контузии он плохо реагировал на окружающую действительность и пристрелить его не составляло особого труда даже для программиста, коего к тому же прикрывал мусороуборочный комбайн.
Василий взглянул на женщину, у нее слегка подрагивала голова и чрезмерно моргал глаз, но не более.
- Кажись, отбились. И даже штаны у нас сухими остались.
Тут переводчик сделал мягкий втык:
- Не надо говорить "кажись, эвона, ихний" и другие ненормативные слова. Это замедляет время поиска по лексическим базам и затрудняет общение.
А вот пилот похвалил:
- Неплохо сработано. Я уж не стал советы давать, чтобы не сбить с толку.
И вдруг даже сестренка Зина прорезалась:
- А я тоже восстановилась. Ты там не слишком защищай даму. Хоть она, может, и пригодиться, она не главное. Кроме того, у тебя есть я.
- Да угомонитесь вы. - цыкнул Василий. - И лучше как-нибудь объединитесь в единое целое. Три разные да еще многогранные и одухотворенные личности в одном бодике, это слишком тяжело даже для психиатра, не говоря уж обо мне.
- Слушаем и повинуемся, только предупреждаем о возможной потере некоторых ментосхем… Интеграция личностных матриц прошла успешно, компиляция операционной системы завершилась без ошибок. Алгоритм психотерапевтического воздействия усилен. Коэффициент интеллектуальности соответствует кандидату наук в академическом институте. Уровень шизоидности в пределах допустимого. Нас теперь зовут "Группа товарищей", - произнесла новая интегральная программа немужским-неженским голосом.
Впрочем, это обстоятельство не привлекло внимания Василия. Несмотря на недавнюю победу, он все более ощущал, что влип в совершенно безнадежную историю. Но дальше расстраиваться было теперь некуда, стрелка и так уже указывала на "глубочайший пессимизм".
- Послушайте, товарищи, а кто-нибудь из хороших людей, вроде меня, уже проникал этим путем в здание фирмы "Электронише Гемайншафт"?
- Таких мы не знаем, - отозвалась группа, - значит, ты станешь первым, как и положено герою. А наши планы и карты будут тебе поддержкой на твоем нелегком пути.
- Слушайте, заткнитесь со своими планами… - сказал зверски огорченный Василий и справился у женщины. - Вы знаете что-нибудь о фирме "Электронише Гемайншафт"?
- Я там работаю.
- Ага, понятно. А сейчас у вас, наверное, обеденный перерыв…пошутил Василий. - Вы там где, уборщицей или в буфете?
- Гешефтфюрер сбытового филиала.
- Фюрер по гешефтам. - Василий нашел силы удивиться, после чего набросился на группу товарищей. - Ты почему такие слова не переводишь?
- Я и слово "запой" не перевожу. - огрызнулся кто-то из товарищей.Подобная лексика нужна для передачи национального колорита. И ее обязан знать любой человек со средним образованием.
- Хватит спорить с собственным компьютером. Я бы обрубила ему все лишние функции, - с немецкой жесткостью и принципиальностью заявила фрау фон Бенеке. - Пойдемте, я провожу вас.
- И не забудь, что после взрыва "таракана" обрушился соотвествующий участок тоннеля, - напомнила группа товарищей. - Так что возвращаться в любом случае придется иным путем… Василий Самуилович, никогда нас, пожалуйста, не отдавай этой женщине, даже просто поиграть. Мы ее боимся.
Бодик вывел на экраны план подземных коммуникаций, ведущих к "Электронише Гемайншафт", в том числе и на наружный мониторчик, чтобы фрау фон Бенеке могла увидеть.
- Пожалуй, здесь мы не сможем пройти. - показала она. - Служба безопасности, когда покидала здание, взорвала эти тоннели… А тут, скорее всего, затоплено, эта трасса проходила слишком близко от водопровода… Остается только тот путь. Один раз я ходила по нему… за гамбургерами.
- А почему, фрау, вы вообще не свалили из этой подземной Гнусляндии? Или нравится здесь?
- Куда? - резко отразила женщина. - На три километра вокруг одна война, и попробуй проживи так долго, чтобы найти еще одну щель в земле… Раньше надо было сматываться. В первый час после объявления эвакуации. Но меня накрыло взрывной волной. Это было в левом крыле, контузило слегка, но много ли надо с непривычки… И обо мне просто никто не вспомнил. Ни начальники, ни подчиненные, ни муж.
- Еще бы. Это Европа. Каждый за себя. - поддержал Василий. - А у нас в России каждый из себя. В смысле крутой, форсит перед другими, пыль в глаза пускает, геройствует.
- Когда я пришла в себя, все эти исламские революционные стражи, моджахеды и шахиды были уже повсюду. Я видела, что они сделали с тремя полицейскими, которые попали им в руки… - ее голос дрогнул. - Я пряталась в кладовке, где хранилась отработавшая, но еще не списанная аппаратура… Когда эти черти угомонились, я спустилась по колодцу пищевого подъемника на кухню, а там… меня приняли за одну из тех женщин, с которыми они развлекались… Те двое, что схватили меня в пищевом блоке, порядком уже пресытились и выдохлись, поэтому заставили заниматься оральным сексом.
Ее голос сбился почти на шепот.
- Отсечь им хрен по самый корешок и посыпать солью, - возмущенно произнес Василий.
- А затем я сбежала через люк ремонтной трассы. Я ведь неплохо знаю, что здесь куда ведет, потому что когда-то занималась разработкой системы безопасности. Правда, против моджахедов она не помогла - они въехали в холл прямо на трофейном бронетранспортере…
Фрау фон Бенеке смолкла, плечи ее поникли.
- Мы хорошо переводили? - уточнила "группа товарищей".По-моему, удачно передан весь драматизм рассказа этой бедной женщины. Пожалей ее сейчас, Василий. Это будет уместно.
Василий осторожно погладил фрау фон Бенеке, по остаткам некогда модной прически "перья павлина", по плечу. Он заметил, что женщина на секунду прижалась к его ладони, но почти сразу отвела ее в сторону.
- Я понимаю, - сказал Василий, - херр фон Бенеке утешит когда-нибудь на законных основаниях.
- Она никому не доверяет, тебе в том числе, - пояснила группа товарищей. - К тому же учти, немки - холодные, расчетливые и блюдут субординацию. Ты не ее поля ягода. Орднунг есть орднунг, хотя она сейчас и замарашка в тряпочках. Мы, кстати, это не перевели для нее.
- Спасибо. Если бы перевели, она бы вас раскурочила, а не меня. - шепнул Василий.
- Что там бормочет ваш боди-комп? - заинтересовалась женщина.
- Да делает вам комплименты. - отбрехался Василий.
- А что вы забыли в "ЭГ"?
- Где, где?
- Послушайте, русский турист, что вам надо в комплексе "Электронише Гемайншафт"?
Василий несколько растерялся.
- Да собственно не мне надо… я и сам хотел бы знать, что мне надо, но думаю…
- Молчи, - скрипнула группа товарищей. - Она может быть подсадной уткой, а если и нет, то через час запросто окажется в лапах врага. И ты представляешь, на что способен враг… Ты ей наплети чего-нибудь, чтобы успокоилась.
- Я ищу источники и резонаторы некой таинственной силы, которая подпитывает весь этот бардак и обесточивает нормальную жизнь.
- Вы, русские, умеете врать красиво.
- А это вам, за приятный комплимент. - Василий протянул женщине банку с разогревающимся обедом и сказал с интонациями своей бабушки.Поди, усохла, бедная, без харчишек-то.