И вот, наконец, сам Нижгород. Саид никогда не был в нём, но древний краснокаменный кремль на горе у слияния двух рек ни с чем нельзя было спутать. Весь город заключался внутри Кремля. Снаружи стен простирались на юг мёртвые поля развалин, а севернее Кремля, под горой, зеленела Волго-Окская долина. Вся в мелко нарезанных полосках полей, в сетях зеркальных каналов, в россыпях деревень – она резко отделялась от пустыни защитными лесополосами.
Русия.
Соединённые Русские Земли, так называлось это государство.
Саид помнил, что когда-то она была огромной страной. Её повелители сидели в Старой Москве, и им подчинялись и нынешний Иделистан, и далёкий Кавказ – родина предков Саида, и неведомые земли ещё дальше на восток, и даже какие-то колонии в космосе. Саид мало что знал о той, старой Русии. В мектебе на уроках истории рассказывали в основном про то, как в ней жестоко угнетали мусульман. Неудивительно, что Гнев Аллаха уничтожил её могущество…
Кольцелёт снижался. Миллер поворачивала на восток от Кремля, в сторону ровной бетонной площадки, где стояли в ряд несколько разноцветных кольцелётов.
– Борт 205 – авиабазе имени Чкалова, – заговорила Миллер, – прошу разрешения на посадку… – Она повторила это несколько раз. – Разрешили, – сказала она уже пассажирам. – Надеюсь, не задержимся… Ну, всё. – Лётчица сосредоточилась, ушла в себя. – Садимся.
Кольцелёт опустился на площадку авиабазы, подняв ураган пыли. Когда пыль улеглась, Саид увидел, что к ним идёт пышноусый военный в песочного цвета кепи и мешковатом камуфляже. Миллер открыла свою дверь. Военный остановился и отсалютовал.
– Дежурный по базе капрал Гаврилюк, день добрый. Полётные документы разрешите.
– Ох, начинается, – Миллер со вздохом наклонилась и полезла под сиденье. – Да, конечно, капрал. – Лётчица выпрямилась и протянула военному папку бумаг. Тот внимательно читал и с каждым листком хмурился всё сильнее.
– Удостоверяющие личность документы имеются? – спросил он похолодевшим тоном.
– Само собой, – Миллер продемонстрировала ему запястье. – Есть у вас сканер ID-чипов? Нет? Тогда вот бумажный паспорт с русской визой, – она вытащила из-под сиденья ещё какую-то книжечку. – Теперь всё? Мне полный бак БК-16, если можно.
Возвращая паспорт, Гаврилюк отрицательно покачал головой.
– Печать смазана, – сказал он, – документ недействителен. Не имеете права пилотировать летательные аппараты в воздушном пространстве Русии. Покиньте машину, господа.
– У меня есть ещё документы, – каким-то другим голосом сказала Миллер. – Много документов. Вам сколько? Тысячи хватит?
Гаврилюк неодобрительно поджал губы.
– Предложение взятки? Нехорошо, мас Миллер. Выйдите из машины. И вы, – кивнул он Саиду и Брендану. – Прошу выйти всех.
Лётчица повернулась к Брендану.
– Делать нечего, выходим. Баки почти пусты. Вам придётся договариваться с его начальством.
– Почему мне? – Брендан заметно оробел.
Миллер захихикала.
– Хотите, чтобы я договаривалась с наземниками в таком виде? – Она демонстративно выпятила обтянутую комбинезоном грудь. – Меня неправильно поймут. А платить собой за керосин я ещё не готова… Да и главное, звание у меня маленькое, а вы – врач, это по военным понятиям всё равно что офицер.
Брендана явно пугала роль главного, но ему ничего не оставалось как согласиться.
Полковник Кандауров, начальник авиабазы имени Чкалова, принял их у себя в кабинете. По лукавому выражению гладкого толстощёкого лица даже Саид понял, что именно Кандауров приказал их задержать под любым предлогом.
– Слушаю вас, мастер, – он гостеприимно указал Брендану на продавленный кожаный диван под огромной картой Русии.
– Полковник, – высоким сдавленным голосом заговорил Брендан, – я сотрудник "Рианнон Биосервис" и выполняю особо важное задание по линии Космофлота. Вам, конечно, известно, что это значит? Если моё руководство узнает…
– То что? – невинно спросил полковник.
– У Космофлота достаточно влияния, чтобы создать неприятности и вам, и вашему командиру. Генерал Беляев-Нижгородский, если не ошибаюсь? Давайте обойдёмся без скандала. Я спокойно заправлю машину и покину вас навсегда. Так будет лучше для всех, не правда ли?
Кандауров начал добродушно посмеиваться ещё на середине этой речи, а к концу уже почти хохотал.
– Ну вы даёте, – проговорил он сквозь смех. – Думаете, мы тут в лесу живём? Да нет, и "Сниффер" принимаем, и "Терра Ньюс", – Кандауров кивнул на настольный нетвизор. – Отлично знаем, что нету больше вашего филиала, что всё ваше влиятельное руководство арестовано уже больше часа как… Да дело не в этом. – Он наклонился к Брендану и заговорил доверительно: – Вы же понимаете, мастер – наша матушка Русия особо дружит с Новой Москвой. И как-то мне совсем неохота оказаться пособником врагов НМ. Поэтому, мастер, слушайте сюда. Ваш рингер я задержу. – Кандауров значительно поднял палец. – На время, понятно? До окончания вашей неразберихи. Когда всё кончится, я первый извинюсь, машину верну и за беспокойство выставлю бочку чистого БК-16. Ну а до того… – Полковник выразительно развёл руками. – Гуляйте, мастер. Под арест сажать не буду, хотя имею полное право. Гуляйте, дышите воздухом…
Брендан встал.
– Тогда мне придётся решать вопрос с генералом Беляевым-Нижгородским, – всё ещё не сдавался он.
Кандауров поджал губы, помотал головой.
– Генерал вас и на порог не пустит. Да и потом, что же вы думаете – я по своей воле вас задерживаю? Генерал мне и дал указание. Так что не ходите, добром советую, ничего не добьётесь…
Брендан гневно хлопнул дверью.
– Пойдёте к этому генералу? – спросил Саид.
– А что я ему скажу? – вздохнул Брендан. Они шли по коридору, увешанному плакатами: "Воинская присяга", "Знаки отличия вооружённых сил Русии", "Уголок техники безопасности". – Наша организация вне закона, наше начальство арестовано. За нами никого нет. Мы – никто. Любая толстая свинья может взять и отобрать у нас рингер, и ничего мы свинье не сделаем… Звоните в Кап-Яр, – обратился он к лётчице, – пусть присылают за нами машину.
– Кому звонить-то? Я же сказала – тамошнего связного знают только Конти и Гриффит. А кроме того связного, никто про нашу сверхсекретную миссию слыхом не слыхивал…
– То есть никто за нами не прилетит? – вконец упавшим голосом спросил Брендан.
– Вот именно. Придётся вам добираться по Волге, местным риверботом. – Они уже вышли на воздух и остановились там, где расходились две дорожки: одна к воротам базы, другая на взлётную площадку.
– Что значит "вам"? – насторожился врач.
– Без меня, – Миллер улыбнулась милой виноватой улыбкой. – Уж простите, ничего личного – я обязана оставаться при машине. С этими groundies, vent shlock, – добавила она три непонятных Саиду слова.
Они распрощались. Саид чувствовал сожаление: лучше бы с ним осталась маленькая лётчица. Она выглядела куда смелее и увереннее, чем вечно растерянный Брендан. Да и куда приятнее, хоть Саид и робел с ней заговорить… Часовой у шлагбаума выпустил Саида и Брендана. Было около трёх дня, жаркий ветер нёс навстречу мусор и пыль.
Через ворота квадратной красно-белой башни Кремля мальчик и врач вошли в Нижгород.
Они шли по главной улице через богатые кварталы. Над неприветливыми заборами, сложенными из остатков старого города – кирпичей и бетонных блоков – высились кроны садов, островерхие крыши особняков, печные трубы. Таблички на воротах предупреждали о злых собаках. Мимо то и дело проезжал старый, видавший виды мобиль, а чаще велосипедист или рикша. На Брендана в его белом врачебном комбинезоне оглядывались прохожие – ясно, что космик, да ещё и чернокожий, здесь был редким гостем. Хорошо, подумал Саид, что врач хотя бы надел просторный комбинезон, а не этот срам в обтяжку… Ближе к центру застройка стала плотнее, вместо особняков потянулись двух-трёхэтажные дома с лавками и трактирами, ветер со скрипом качал их вывески: "Обувь", "Шиномонтаж", "Эксклюзивные поставки с Луны", "Солнет-кафе Гиперион. Космическая скорость связи!"
– Куда мы идём? – полюбопытствовал Саид.
– В порт, – ответил Брендан. – Купим билеты на ривербот до Кап-Яра. Но сначала надо поменять деньги.
Они вышли на центральную площадь – вытянутый четырёхугольник с каким-то памятником посредине. Кроме памятника, площадь украшали самые величественные здания в городе – православная церковь, дом офицеров и дворец генерала Беляева-Нижгородского, обнесённый трёхметровой каменной оградой с колючей проволокой. Вдоль другой стороны площади, по краю уступа, нависшего над нижней частью Кремля, тянулась длинная эспланада. Вид на нижний Кремль, Волгу и заволжскую равнину был бы захватывающим, если бы Саид не насмотрелся на всё это с ещё большей высоты. Они пересекли площадь и обошли дом офицеров. С противоположного фасада тот оказался увешан вывесками, бросились в глаза: "Гостиница Офицерская", "Судоходное агентство", "Нотариус" и "Банк".
– Банк, – обрадованно сказал Брендан, – нам сюда… Чего ты?
Саид стоял на месте. С ним что-то случилось.
Била дрожь, как при ознобе, и он не мог двинуться.
"Я не могу двинуться!" – хотел он крикнуть… Но мышцы гортани тоже отказали… Он всё сильнее дрожал всем телом…
Что это такое?! Как страшно! Эй, Брендан, ты же врач, помоги!
Волна крупной дрожи пробежала по ногам… Мышцы ног непроизвольно, судорожно расслабились, колени подогнулись.
В полном, ясном сознании, внутренне вопя от ужаса, но не в силах даже застонать, Саид рухнул на тротуар.