78
У кого двадцать четыре ноги, один мозг и отличные манеры?
Вот что я узнал.
Как и мы, дюжники произошли от приматов. Однако их предки кое в чем заметно отличались от наших. Самое главное – примитивные обезьяноподобные дюжники развили внутривидовую специализацию до такой крайней степени, что она закрепилась наследственно. Функциональное деление племени на охотников, воспитателей, собирателей, шаманов и мастеров ритуалов, следопытов, бла-бла-бла, в результате вошло в их гены, приведя к тому, что особи отдельного вида женились только на особях того же вида. (Смешение доминантных и рецессивных генов, происходящее в случае спаривания различных типов, приводило к появлению потомства, похожего либо на отца, либо на мать, а то потомство, что не несло полезных функций, обычно уничтожалось, намеренно или под воздействием окружающей среды, поскольку не могло должным образом выполнять свои обязанности члена братства.)
Чем больше эти ранние приматы полагались на свои узко-заточенные мозги, тем больше менялась природа племенного разделения. На первое место постепенно вышли не физические качества, а умственные. Развитие физических способностей отступило на второй план (поскольку выживать даже в условиях протоцивилизации стало легче), и установилось примерное равенство физического развития. При этом члены племени стали появляться на свет с определенными доминирующими интеллектуальными способностями. Параллельно дарвинским путем начало развиваться качество эмпатии, или бессловесной координации путем телепатии, обеспечивающее более быстрый, легкий и надежный способ коммуникации и принятия решений в среде взаимозависимых индивидуумов.
Побочным продуктом такой линии развития было снижение в дюжниках уровня агрессии и склонности к насилию по сравнению с любым другим человеческим видом. Кооперация давала преимущество в любом виде конкуренции. Кроме того, когда появлялась нужда заменить какого-то члена семейства в результате естественного ухода, к новичкам относились более терпимо и не обижали их.
За миллионы лет эволюции и тысячелетия не совсем спокойной истории повсеместно установился теперешний порядок вещей.
Для того чтобы образовать общественную единицу, так называемое братство, требовалось собрать и поселить вместе двенадцать индивидуальных уникальных характеров и манер поведения. Индивидуумы-одиночки, как правило, были калеками и отличались психической неуравновешенностью.
Откровенно говоря, и в моем родном мире было примерно так.
79
Предложение Предлагателя
Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы въехали в город, был размер дверей в зданиях. Двери были широченные, как ворота гаража для грузовиков. В такие двери могло входить не меньше чем шесть человек в ряд.
– Как далеко члены братства могут отходить друг от друга? – спросил я.
– Сто ярдов – максимальная дистанция разделения, – моментально ответил Восстановитель Бен. – Но ощущение дискомфорта появляется уже на четверти этой дистанции и с удаленностью нарастает по экспоненте.
Приоритетчица Мэри сказала:
– В братстве важнее всего – держаться близко друг к другу. Только тогда сборная группа может функционировать как нельзя лучше.
То, что всем им приходится проводить жизнь в обществе одиннадцати других людей, было выше моего понимания.
– И вы никогда не отходите друг от друга? Нужно же иногда ненадолго уединяться.
Среди Розового Лангуста повисла мрачная пауза. Наконец Наблюдатель Норман прервал ставшее ледяным молчание.
– Иногда дюжники, подверженные тяге к самоубийству, испытывают такой порыв. Но нормальному человеку такое на ум не придет. Скажите, вам лично хотелось бы этого? Вот сейчас? Отвергатели обычно склонны к психозам. Может быть, нам стоит отвезти вас в Восставставлятельное сообщество, а не к Определяющим сходство?..
Я понятия не имел, что означает "восставставлятельное", но вслух об этом говорить не хотелось.
– Гм, думаю, не нужно. Я хорошо себя чувствую. Жизнь хороша.
Объединитель Уоллес заметил:
– Общение с нами восстанавливает вашу психику, однако вместе с тем вы вносите в наше братство небольшой дисбаланс. Один лишний Предлагатель и один Отвергатель сбивают группу – и взвешенность наших решений начнет понемногу перекашиваться.
Разделитель Сандра сказала:
– Вот почему мы сейчас отвезем вас к Определяющим Сходство. Вам нужно как можно быстрее найти себе братство и постараться в него влиться. Но как бы там ни было, мы были рады оказать гостеприимство Розового Лангуста тебе и твоей подруге по братству.
– Да, – подал голос Стэн, Предлагатель, – Розовый Лангуст с удовольствием заглянет в ваше братство потрахаться, когда представится случай. Никто из нас этим с пришельцами прежде не занимался, и мы будем рады удостоиться такой чести.
Я попытался направить свою мысль на то, чтобы вообразить подобную сверхновую концепцию, в которой суперорганизмы из двенадцати индивидуумов трахают друг друга – но не смог. Ближайшее, что мне удалось представить, – это чудовищную оргию. По счастью, в разговор вступила Мунчайлд, заполнив паузу.
– Спасибо, но я девственница.
Окружающие секунд тридцать смотрели на Мун и ее ребеночка. Потом Отвергатель Этель воскликнула:
– Ха, заливаешь!
80
Запах пеленок в комнате с мягкими стенами
Члены братства Розового Лангуста высадили нас у дверей бюро Определяющих Сходство, с мерзким радушием помахав нам на прощание (предварительно снабдив нас своей визиткой с нацарапанным карандашом домашним телефоном), и отбыли. Нас взяли в оборот новые дюжники. Я уже начал привыкать воспринимать группу из двенадцати человек как единое целое.
– Здравствуйте, незнакомцы. Мы – Крутящиеся Колеса. Сейчас устроим вам краткое собеседование и немедленно приступим к подбору нового братства для вас. Нам известно, что, потерявшись, дюжники чувствуют себя крайне неуютно. Уж не говоря о том, что вас можно считать полусумасшедшими. В связи с этим мы, ради безопасности, отведем вас в особые апартаменты.
Тут все двенадцать членов группы Крутящиеся Колеса окружили нас с Мунчайлд. Мы стояли в кольце и не смогли бы выйти, даже если бы у нас хватило на это наглости: наше беспокойство гасилось ими.
Нас провели внутрь, и вскоре мы оказались в комнате с обитыми мягким стенами. Дверь за нами затворилась, и с решительной безнадежностью щелкнул замок.
И сразу же, словно чтобы подлить масла в огонь, наш безымянный сын разревелся. Само собой, верещал он так, что лопалась голова.
– Что с ним? – рявкнул я.
– Он голоден. К тому же, мне кажется, ему нужны новые пеленки. Дома у нас ребятишки в основном бегали голенькие...
Я принялся колотить в мягкую дверь, но обивка поглощала все звуки. В бессилии я повернулся к Мунчайлд.
– Давай рубашку, – потребовала она.
Я почувствовал, что с моих губ готов сорваться отказ. Собрав все силы, я загнал свое "нет" обратно и снял отличную новенькую рубашку, которую сотворил мне дрекслероид.
Подтерев нашего сына чистой стороной пеленки, Мунчайлд старательно устроила из моей рубашки неуклюжую пеленку. Потом сказала:
– Пожалуйста, дай мне пец-конфету.
Дрожа оттого, что приходилось глотать очередной отказ, я повиновался.
Мунчайлд вытряхнула крохотную конфетку в рот уродцу, и рот тут же захлопнулся, а блестящие глазки с квадратными зрачками прищурились от удовольствия, потому что младенец принялся сосать.
– Он не задохнется? – спросил я.
– Мне кажется, он уже достаточно большой, чтобы принимать твердую пищу. Пока мы были здесь, у него уже прорезались зубки. Думаю, он плакал потому, что снова стали резаться зубки, не только от голода.
– Но это невозможно.
– Может быть, его внутренние часы идут быстрее наших?
Я вспомнил методичное тиканье хрономов КА-страны, регулирующее все события, и свои размышления о том, какое отношение имеет это тиканье к ходу времени во всей остальной вселенной. Может статься, что мальчонка живет по другому времени, отличному от нашего.
После этого нам оставалось только сидеть в обитом войлоком уголке и старательно не замечать запаха грязных пеленок. Я подумал о том, каким жестоким был йо-йо, если самовольно закинул меня в мир, где я не могу сделать свой выбор просто потому, что не способен самостоятельно делать тут никаких выборов. Но потом эстетика справедливости такого моего положения начала потихоньку склонять к принятию этого...
Очень скоро снова явились дюжники. На этот раз их было трое, то есть тридцать шесть персон одним гуртом. По всему выходило, что интерес к нам огромен. Под множеством любопытных глаз я чувствовал себя полным уродом.
Даже в широком коридоре бюро Определяющих Сходство возникла легкая давка, когда нас повели в проверочную. Там мне выдали новую рубашку. После, когда один дюжник протянул к ребенку руки, словно собираясь взять его, Мунчайлд инстинктивно прижала чадо к себе, отрицательно мотая головой. ("Эй, это моя работа", – подумал я.)
– Ну же, ну, – рассудительно сказал дюжник. – Вы же знаете, что не можете оставить ребенка при себе. От рождения до четырех лет он должен жить в Яслях со своими воспитателями, углубляя и совершенствуя врожденные наклонности. После этого он вступит в свое первое пробное братство. Если он остается с вами, баланс вашего братства будет нарушен.
В полном отчаянии Мунчайлд продолжала прижимать к себе ребенка. Она пыталась защитить его своим тощим неуклюжим телом, спрятав за длинными висячими прядями, и в результате стала точь-в-точь похожа на неврастеническую плакучую иву, выросшую на бедной почве. Мне стало ее жалко, и я сказал:
– Мун, помнишь про пец-конфету?