Фиримин присмотрелся к младенцу… Тонкая синяя, немного размытая линия проходила через подбородок, нос и лоб малыша, разделяя лицо как бы на две половинки, и терялась в золотистом пушке на макушке… Знак новорожденного линдри. Исчезнет, когда ребёнку исполнится цикл, а через много лет снова появится, предупреждая о первом окукливании.
- И то верно. Чего это землянину делать в линдрийском коконе.
- Чем-то запахло, - скривился Хрусталёв. - Фу-у!
- Им? - шакрен указал на младенца.
- Едва ли, - Егор присел на корточки рядом с миди-кипом. - Ребятёнок же в ана-подгузнике… Хотя… Чем это его намазали?
Инженер пристально изучил ребёнка, покрытого слоем пахучей мази - какого-то питательного субстрата. И сладковатый запах постепенно расползался по трюму. А к тельцу младенца крепились присоски, подведённые трубчатыми волокнами…
- Похоже, мальца порядочно оснастили.
Фиримин присел рядом, притерпевшись к запаху.
- И кто ты у нас? - Егор протянул руку, но вдруг заколебался. - Знаешь, Фир, думаю, не стоит трогать ана-подгузник. И так видно, что мальчик, вроде бы…
Шакрен только пожал плечами. Ему не нравилось, когда сокращали его имя.
- Или нет… Но, кажись, таки парень… А ты в этом понимаешь?
- Ясно одно - оно не вея, - Фиримин еле сдержал улыбку. - Я уверен. Поскольку сам родитель.
- Вот так? Гм… Раз опыт размножения у тебя имеется… - задумчиво протянул инженер. - Неужто разбираешься и в последствиях?
- Немного… Когда заканчивается период кормления, сари-шак передают старшему рода.
- Но это - линдри и, вероятно, мальчик… Постой! У него тут голо-метрика!
Востроглазый Егор заприметил треугольную коробочку на предплечье ребёнка и осторожно её коснулся. Над колыбелькой миди-кипа возникла голограмма. Значки, символы, буквы… И поскольку учёные регулярно прививались сывороткой перевода, то без труда прочли:
- "РуМаартан".
- Так его зовут? - неуверенно предположил шакрен.
- Да, по ходу это имя, - подтвердил землянин. - Почти как Мартин, по-нашему. И точно мальчик!
- Здесь ещё цифры, - отметил Фиримин.
- Дата. И не сегодняшняя. Скорей всего… Дата рождения! Ему не больше фазы. Довольно крепкий на вид!.. Имя, дата… Это всё-таки хорошо, но…
- В каком смысле? - шакрен недоумённо приподнял брови, исказив налобный узор.
"Что хорошего в потере ребёнка?"
- Ну, в том, что когда-нибудь его родители, захотят найти отпрыска… А больше никаких данных, - рассуждал инженер. - Совсем никаких сведений… То есть, они не рассчитывают, что ребёнок сам отыщет их.
- Что-то я не понял, - нахмурился Фиримин.
Егор задумчиво посмотрел на него и хлопнул себя ладонью по лбу:
- Так ты не в курсе?!
- О чём?
- Как ребёнок здесь очутился.
- Ни малейшей догадки. Сами собой в открытом космосе младенцы не растут. Даже в коконах. Могу лишь предположить, что корабль потерпел крушение и… - шакрен уставился на Хрусталёва. - Они не успели послать сигнал бедствия! Надо немедленно сообщить в агентство космических аварий! Вдруг его уже ищут…
- Так, понятно, - землянин рассмеялся и озадаченно покрутил головой. - Ты давно с гор спустился?
- Откуда?
- То бишь вышел из степей-городов или… Откуда вы там попадаете в бескрайний безжалостный мир? Во! Из Обители Шакрениона. По слухам она находится в горах.
- В горах лишь Дар Шакренар, - сдержанно уточнил Фиримин. - Остальные шестнадцать самдакиров разбросаны по всей планете. Я, как потомственный исследователь, учился в предгорьях Хугрона и уже три оборота исследую космос.
- Разумеется, всё путём, - усмехнулся Егор, - но этому в Обители вас не учат…
- Чему? - удивился шакрен. - В Обители учат всему, существенно расширяя границы познания и тренируя ндаримов.
- Короче, - вздохнул инженер. - Я понял. В обычаи и нравы линдри вас не посвящают.
- Зачем? Чему хорошему они способны научить самрай-шак?
- Ого! Тогда плохому тебя буду учить я, - заулыбался землянин. - Видишь ли, мой шакренский… э-э… Брат, - тоном заядлого гуру продолжал он. - Ребёнок не потерялся. Просто мамашка с папашкой решили не заниматься его воспитанием. Они сочли, что дитё прекрасно обойдётся без них, и отправили его в независимый полёт…
- Как можно! - возмутился Фиримин, не дав инженеру договорить. - Это же беспомощный ребёнок! А они выбросили его, как…
- Не выбросили, - снисходительно поправил Егор, - а отправили искать счастья. Наверное, в другой семье ему будет лучше.
- Какая семья? Это жестокий космос! С опасной туманностью на задворках.
- Так уж? Рядом ведь Ролдон и станция. Смотри, - инженер приподнял крышку и показал дисплей на внутренней стороне. - В кипе запрограммированы координаты, и установлен авто-навигатор. Малыша элементарно подкинули.
- Какая разница?! - ярился шакрен. - Твари!
- Это линдри, - пояснил Егор. - Они по сути кукушки.
- Кто?
- Птицы такие, у нас на Земле. Занесены в Чёрную книгу. Подкидывают своих птенцов в чужие гнёзда. Так и линдри собственных чад. Не все конечно, но для них это типично - подбросить ребёнка другим, если не можешь или не хочешь его растить. Так что, у нас подкидыш…
Он изучил дисплей.
- Да, кип направлялся прямо на станцию. Его конструкция не приспособлена для вхождения в атмосферу. Да и ближайшая линдрийская общность на Ролдоне-2. Или же они рассчитывали, что какой-нибудь корабль возле станции подберёт кип, заметив огни.
- Куач! - в сердцах выругался шакрен. - Дикость!
- Ой-ёй-ёй, - усмехнулся Хрусталёв и скептически поинтересовался:
- А кто воспитывает твоего малыша, пока ты исследуешь космические аномалии?
- Не путай квазар со звездой, - парировал Фиримин. - Я своего не бросал. Мой сари-шак в Гнезде. Я часто навещаю его. Таковы наши обычаи. Пока я исследую космос, о моём детёныше заботится старший родитель. Когда-нибудь я осяду, и буду также воспитывать потомство!
- Ладно-ладно, заботливый папаша. Не распаляйся. У линдри свои привычки.
- Всё равно не понимаю, - расстроено вымолвил самрай-шак. - Как она могла? Так долго вынашивала, ждала… И в космос!
- Это линдри-то?! - рассмеялся Егор. - Плодятся как кролики, и нету на них удавов. Раньше-то были гатраки, а теперь…
Фиримин помрачнел ещё больше, с жалостью поглядывая на ребёнка. Он знал, кто такие кролики и… удавы. Землянин лишь посмеивался.
- Возможно, это и дико. Для нас. Но, повторяю - таковы линдри… Вот как долго чарим-вей вынашивают потомство самрай-шак?
- В среднем пол оборота.
- Месяцев пять-шесть, - перевёл Хрусталёв. - А этим хватает полторы фазы, и всё - пирожок испёкся.
- Их пекут как пирожки? - шакрен решил, что бредит. Так частенько случалось во время разговоров с землянами. - Или кормят пирожками…
- Младенец готов, - расхохотался Егор. - Так у нас говорят. А по большому счёту, это и правда выглядит как пирожок…
- Как это?
- Линдри рождаются в коконе и развиваются в нём ещё фазу, пока он не раскроется. Как сейчас. А за это время родители прикидывают, нужен им ребёнок или нет… Будучи уверенные, что отпрыск адаптируется в любой среде и не особо переживая, нужны ли они ему. И тут-то они правы.
Инженер подмигнул спящему младенцу.
- Занятная получилась начинка у линдрийского пирожка.
- Безответственные и чёрствые твари, - непримиримо высказался Фиримин.
- Легкомысленные и вольнолюбивые приспособленцы, - возразил Егор. - Это же линдри… Смотри-ка, проснулся!
Младенец неожиданно открыл мутные со сна глазки, будто почувствовал, что говорят о нём. Настороженно и почти осмысленно посмотрел на учёных, склонившихся над его колыбелью.
- Эй! Крошка Ру, - улыбнулся Егор. - Что нам с тобой делать, малыш?
Ребёнок скривил губки, и сморщился, явно собираясь разреветься, но затем словно передумал, и, поймав улыбку на лице шакрена, открыто и невинно улыбнулся ему в ответ. На правой щёчке линдрика образовалась трогательная ямочка, и сердце Фиримина не выдержало.
- Ты как знаешь, - решительно заявил он, обращаясь к землянину, - но у меня рука не поднимается вышвырнуть его за борт.
- А куда мы его денем? - растерялся Хрусталёв. - Я не привык возиться с младенцами. У меня своих нет… Запакуем обратно и все дела. В кипе он снова уснёт и проснётся уже на станции.
- Нет! - твёрдо сказал Фиримин. - Теперь мы в ответе за него, хочешь ты или нет. Возьмём с собой. На базе есть линдри и даже… Как это по вашему?
- Девочки, - Егор расплылся в улыбке. - О, девочки! Девочки-линдри - это восторг! - и внезапно погрустнел. - Пока не окуклятся… А там такое может вылезти из кокона!..
Он покосился на малыша.
- Это мальчик, - напомнил ему шакрен.
- Ну-у, этому до окукливания ещё оборотов двадцать-двадцать пять. И, да, он - мальчик. Его сюрпризы нас не касаются. Пусть сперва подрастёт… Ладно уж, мать Тереза.
Землянин поднялся и выразительно глянул на Фиримина.
- Под твою ответственность, герой! Пока что закроем. Чтобы не куксился дорогой. Есть захочет, а кип покормит, согреет и… Очистит ана-подгузник.
Он улыбнулся младенцу, потянулся за крышкой миди-кипа и заодно похлопал шакрена по плечу.