Однако не все демонстранты разбегались. И не все из них пришли без оружия. Менее идеалистические (или, скорее, менее наивные) они ожидали появления Президентской Гвардии и заранее подготовились. По крайней мере, они так считали. Появление БТР в сердце планетарной столицы для разгона абсолютно неагрессивной демонстрации поразило даже их.
Но несмотря на последнее, то там то здесь из кричащей толпы начали раздаваться ответные выстрелы пульсеров. Их было немного и они были далеко друг от друга, что объяснялось тем, что более 20 стандартных лет назад Ломброзо и прошедшая подготовку в УПБ Президентская Гвардия конфисковали у граждан всё современное оружие, аргументируя это тем, что их личная безопасность отныне является зоной ответственности их правительства. "С этого момента в комитетах бдительности [созданные самими жильцами отряды милиции для охраны собственных домов, улиц и т.д.] на Мёбиусе нет нужды, дорогие сограждане, и большое спасибо! Можете расходиться. Больше ничего интересного не будет!"
Менее современное огнестрельное оружие избежало правительственного запрета на личное оружие, однако, если оно и было "менее продвинутыми" чем пульсеры, то не перестало быть менее смертельным если ему удавалось поразить свою цель.
И появившиеся на бульваре вслед "Скорпионами" облачённые в броню и спрятавшиеся за щитами пехотинцы Гвардии с высоковольтными полицейскими шокерами в руках убедились в этом на собственной шкуре. Их защитное полицейское снаряжение хорошо служило им в столкновениях с вооружёнными лишь недовольством возмущёнными студентами, скорее уязвлёнными интеллектуальным произволом, нежели ведомых организованной ненавистью. Также неплохо оно служило для успокоения буйных голов во время стихийных забастовок или для выселения "незаконно проживающих в домах" – точнее тех, чьи дома и участки под ними потребовались корпорации-покровителю Ломброзо. И эти самодовольные – самопровозгласившие себя "элитными" – солдаты шли в "бой" при поддержке тяжёлой пехоты, бронемашин и даже штурмовиков. Они были уверены, что никто не может быть достаточно глуп, чтобы пытаться навязать им вооружённое сопротивление против всей этой поддерживающей их огневой мощи.
К сожалению для себя, на сей раз они ошибались, и полицейское защитное снаряжение, всегда останавливающие импровизированные дубинки и брошенные камни, оказалось не очень эффективным против пуль.
Ряды Гвардии дрогнули, когда начался ответный огонь. На секунду или две солдаты просто оцепенели, неспособные осознать, что это могло произойти с ними, и более четырёх десятков их были за эти секунды были выведены из строя. Впервые с момента своего создания Президентская Гвардия услышала мучительные крики агонии своих раненых, тела которых были изувечены или разорваны, и увидела цвет своей крови на доспехах. В тот же миг "элитные" бойцы, все как один, превратились в вопящую, панически разбегающуюся толпу.
Экипажи "Скорпионов" тоже были удивлены жёсткостью отпора. Как и их сослуживцы из пехоты, они привыкли к тому, что именно они обладают исключительным правом убивать и калечить. Даже мысль о том, что кто-то мог оказать им организованное сопротивление, никогда не приходила им в головы, и они в ярости зарычали, когда простое развлечение по расстрелу врагов государства превратилось в нечто иное.
Тем не менее перед ними было ещё достаточно "врагов государства", а у "Скорпионов" было собственное оружие и… собственная броня. И они, приподнявшись на антигравах, двинулись вперёд, ведя непрерывный огонь из трёхствольников. Десятки демонстрантов, большинство из которых не имели никакого отношения к ответному огню по Гвардии, были убиты в отместку за каждого выведенного из строя солдата службы безопасности. Толпа, втаптывая упавших в ошмётки разорванных дротиками тел, побежала в тщетных усилиях избежать гнева "Скорпионов".
Однако, к сожалению Гвардии, службе безопасности президента Ломброзо не удалось конфисковать всё современное вооружение у граждан, а противотанковая пусковая установка на тридцатом этаже Башни О'Салливана являлась по-настоящему современным оружием. Её кинетический снаряд, несмотря на свои скромные размеры, имел массу более пяти килограммов. Разогнанный портативной гравитационной пусковой установкой до тридцати километров в секунду фактически он представлял собой эффективное энергетическое оружие. Суперплотный снаряд, с поражающей способностью в полтонны докосмического взрывчатого вещества сжатого в цилиндр полторасантиметрового диаметра, врезался в вырвавшийся вперёд "Скорпион" и тот расцвёл языками бело-синего пламени воспламенившегося водорода из пробитых топливных баков.
Вторая пусковая выбила ещё один БТР так же эффектно, и экипажи "Скорпионов" резко переключились с резни демонстрантов к более насущному вопросу самосохранения. Их орудия развернулось, обрушив вал разрушения на фасад башни, откуда были произведены пуски. Разлетались осколками стёкла окон и витрин. Огонь вырывался сквозь пробитые проёмы в керамобетонных стенах. Завыли пожарные сирены, клубы густого дым подымались в небо, смешиваясь с гарью ещё одного взорванного "Скорпиона".
Оставшиеся удвоили свои усилия, и к смерчу дротиков из трёхствольников присоединились выстрелы главных орудий. Их более тяжёлые 35-миллиметровые снаряды, по крайней мере, столь же быстрые как те ракеты, что поразили БТРы, прошили фасад башни, взорвавшись глубоко внутри неё.
* * *
– Недопустимо! Неприемлемо! – отмечая каждое слово ударом кулака по столу, кричал президент Свейн Ломброзо. – Что вы там наворотили? Я вас спрашиваю, что вы там наворотили?
На секунду он оставил в покое стол, чтобы ткнуть пальцем в окно резиденции, через которое открывался вид на колоны чёрного как смоль дыма, поднимающиеся над сердцем финансового района Лэндинга. Стрельба утихла ещё час назад, но нижние этажи трёх главных башен были объяты пламенем и бог знает, какой ещё ущерб нанесёт огонь до того, как пожар будет потушен. И пострадала собственность не только местных компаний. Частью пожара стали и два офиса крупной межзвёздной корпорации – спонсора Ломброзо.
– Я месяцами твердил вам, что надо ждать чего-то подобного! - продолжил президент. – Месяцами! Я предупреждал вас о слухах, о недовольстве, о которых сообщала моя служба безопасности! И вы верили мне? Нет, чёрт возьми, не верили!
– Господин президент, пожалуйста, успокойтесь, – попросила Анжелика Ксидис своим самым спокойным тоном. – Сэр, я согласна – всё это ужасно. Но мы полностью контролируем ситуацию!
– Полностью контролируем?! – недоверчиво уставился на неё Ломброзо. – Я потерял более ста человек. Сто человек! За один день погибло больше солдат Гвардии, чем за последние пятьдесят Т-лет. Вы думаете, эти анархисты не понимают этого? И они не будут окрылены таким успехом?
Ксидис прикусила язык.
Официально она считалась сотрудником государственного департамента – торговым атташе Солнечной Лиги на Мёбиусе. На самом деле, как все отлично понимали, торговое представительство занималось тем, чем считал нужным представитель местного отделения Управления Пограничной Безопасности (некая Анжелика Ксидис, так уж случилось). Как чиновник УПБ среднего звена, Ксидис могла – при желании, которого она не имела – вспомнить достаточно многих властолюбивых личностей вроде Ломброзо. И большинство из них имело зад в вазелине именно по причине своей полнейшей некомпетентности. И было удивительно, сколько из них зацикливалось - точно так же, как Ломброзо - на потерях, понесённых их личными силами безопасности и как это сможет воодушевить местную оппозицию вместо того, чтобы задуматься над тем, какую ярость породят несколько тысяч жертв среди гражданского населения!
"Естественно именно потому, что они гражданские. Чего их считать!?" – мрачно подумала Ксидис. – "Почему, ну почему же, все эти придурки с захолустных планет знают о палке, но не вспоминают о морковке? Понимают ли они, кто создаёт им условия для роскошной жизни? Их головорезы из служб безопасности или те рабочие, которых они уничтожают пачками, стоит тем проявить лишь намёк на недовольство?"
"И ведь не скажешь, что у Ломброзо есть склонность к необдуманному применению насилия", – размышляла она, разглядывая двоих мёбиусцев, застывших позади президента.
Генерал Оливия Ярдли, возглавляющая Президентскую Гвардию, была по мнению Ксидис несколько прямолинейна и туповата. Немного более сообразительная, чем любой из её бойцов, но не сильно, и Президентская Гвардия полностью соответствовала личности своего командующего, что во многом объясняло её реакцию этим утром.
Ярдли, как всегда, щеголяла в чёрной униформе Гвардии (и почему все эти головорезы с захолустных планеток считают чёрный цвет наиболее подходящим для своей униформы?), а человек рядом с ней был облачён в гражданский костюм с красночёрнозолотым значком ПЕПМ, говорившим о том, что он входит в верхний эшелон руководства этой партии, на лацкане пиджака. Он также носил чин генерала, но с одним нюансом: генерал Фридман Матиас возглавлял Тайную Полицию Мёбиуса – организацию, которой официально не существовало… Что всегда поражало Ксидис, которая считала очень глупым притворяться и скрывать очевидный для всех факт. Все знали о ТПМ. В конце концов, довольно глупо рассчитывать на страх перед террором организации о существовании которой никому не известно! Но казалось что Ломброзо и Матиас просто не понимают, что слова "тайная полиция" в первую очередь должны обозначать, что никто не знает кто-именно в ней служит, а не существует ли она на самом деле.