- Я же говорил, - обрадовался Эрлиг, видя, что Спэлл, наконец-то, понял его. Лаки схватил Эрлига за шиворот и вытолкнул в коридор.
Они направились в зал, выпивка была им просто необходима.
- Не знаешь, кто это сделал? - ненавязчиво поинтересовался Лаки.
- Это не я! - вскинулся Эрлиг. - Дружище Эрлиг не способен на такое!
- Нам надо сваливать отсюда, - Лаки отпил из бутылки немалый глоток и задохнулся. Там оказался чистый спирт. Бармен, покачиваясь, протянул ему чью-то полупустую кружку, Лаки сразу же запил, но в кружке тоже был спирт. Эрлиг загоготал, его смех перекрывал весь шум, бушующий в зале. Лаки вытер слезы, жестами попросил бармена дать ему банку "Спринта" и выпил ее до дна, прежде, чем смог хоть что-то сказать.
- Ты просто не хочешь меня понять, - объяснял Эрлиг, его квадратное лицо уже двоилось. - Ты не слышишь то, что я пытаюсь тебе сказать. Мои слова - пустые звуки для тебя, ты не слышишь и не понимаешь меня, с тобой вообще без толку разговаривать!
Лаки потянулся за кружкой, но раздетая женщина у него на коленях схватила ее первой, нагло рассмеявшись прямо в лицо. Лаки удивленно посмотрел на нее.
- Котик! - сказала женщина. - Ну скажи, неужели тебе не нравится вот это? - она сунула ему под нос два силиконовых протеза синюшного цвета с расползшимися сосками, в одном из которых, к тому же, висело здоровенное кольцо. - Давай. Побудь немного настоящим мужчиной.
- Что я должен для этого сделать? - спросил Лаки, тщательно выговаривая слова, и попытался отобрать свою кружку.
- Трахни ее! - заорал Эрлиг.
- Это невыполнимо, - засмеялся Лаки. - Брат, сними с меня это…
- Извращенец! - обругала его женщина.
- Вот-вот, - из-под стола высунулась голова второй, с размазанной губной помадой на лице, напудренном до такой степени, что почти исчезли синяки под глазами. - Брал бы пример со своего дружка.
- А он просто не умеет, - подсказал Эрлиг. - Его в детстве не научили…
Обе шлюхи противно рассмеялись.
- Нам пора ехать, - сказал Лаки, содрогаясь.
- А может, он не может! - донеслось из-под стола. - Иди лучше сюда! Посмотри только, что за конец у этого парня! Ты такого еще не видела!
Эрлиг гордо поглядел на Лаки и приосанился.
- Скучаешь по своей ведьме? - спросил он, щуря близорукие глаза. - Я тебя не понимаю.
Она же - человек! Такая же девка, как эти… О да, крошка, вот так!..
- Что ты сказал? - переспросил Лаки.
- Да не слушай ты этого идиота! - засмеялась та, что сидела у Страйка на коленях, обращаясь к Эрлигу. - Он же ничего не понимает!.. Он еще жалеть будет!..
- Я сказал, что твоя подружка - такая же, как и все человеческие бабы! - проорал Эрлиг Страйку в лицо. - Стопудово, Трайтор драл ее каждый день!
- Но ему никто не даст, - послышалось из-под стола. - Котик, это твой последний шанс…
Вскочив, Лаки перевернул на Эрлига стол. На какое-то мгновение того накрыло столешницей, бабы с визгом разлетелись в разные стороны. Лаки хотел припечатать Эрлига сверху, но тот, опередив, в прыжке достал его подвернувшимся под руку стулом. Лаки рухнул прямо в кучу танцующих рейдеров, те расступились, и Эрлиг налетел на него всей своей мощью.
- Из-за бабы, да?.. Своего лучшего друга, да?.. - приговаривал он, нанося удары. - Из-за какой-то бабы?!.
Стул разлетелся в щепки, Эрлиг продолжал молотить своего противника кулаками, до тех пор, пока у того не зарябило в глазах, но потом кто-то из рейдеров вложил в слабеющую руку Страйка нож, и картина резко изменилась. Лаки ударил Эрлига в бок, ему удалось скинуть с себя здоровенную тушу блокатора и встать. Кровь заливала Страйку глаза, он почти ничего не видел.
Эрлиг с надрывом стонал, ползая по полу и зажимая ладонью рану.
- Не делай вид, что тебе больно! - Лаки изо всех оставшихся сил пнул его в живот. - Вставай!
Эрлиг вспомнил про болевую блокаду, начал подниматься, но поскользнулся в луже собственной крови и грохнулся на спину. Лаки нанес ему несколько ударов по коленным чашечкам в надежде обездвижить боевого монстра. Эрлиг вывернулся, перехватил его стопу, и, резко крутанув, уронил Страйка на пол, так что у того практически не осталось никаких шансов. Эрлиг наклонился, поднял Лаки и швырнул его об стену, где неожиданно оказалось окно, закрытое пластиковым ставнем. Ставень не выдержал, стекло лопнуло, Лаки в ореоле осколков рухнул в размытую грязь. Эрлиг вышел вслед за ним, схватил за шкирку и поволок куда-то в пелену шторма.
- Что ты делаешь? - простонал Страйк, его мутило от выпитого спирта и полученных ударов.
Порывы ветра сбивали с ног, но Эрлиг упрямо тащил его вперед.
- Эй! Ты слышишь меня? - на этот раз голос Лаки звучал уже громче.
- Я хочу тебя убить, - пояснил свои действия Эрлиг, не прекращая движения.
- А что потом?
Блокатор задумался, разжал пальцы. Лаки упал лицом в лужу, захлебнулся грязной водой. Эрлиг навесил ему еще пару раз и присел на корточки рядом.
- Что потом? - переспросил он. - Потом я угоню мотоцикл и буду ехать только вперед, пока не забуду про все это дерьмо.
Только сейчас до Эрлига дошло, что он теряет кровь, и он, стянув с себя футболку, порвал ее на лоскутки и начал заматывать себе живот. Лаки утвердился на четвереньках, кое-как поднялся на ноги.
- Я думаю, нам действительно пора.
- Я тебя ненавижу.
- Взаимно.
- Я не пущу тебя в свою машину. Ты весь в грязи.
- На себя посмотри.
Когда они проходили мимо "Соплей", разбитое окно было уже загорожено столешницей, а из помещения доносился гул - рейдерская команда продолжала играть свою ненормальную музыку. Они забрались в машину и посмотрели друг на друга.
- Извини, - сказал Эрлиг. - Что-то нашло на меня. Дать тебе аптечку?
- Ты тоже меня прости.
- Это все шторм. Радио вот не работает… Как ты думаешь, Туакану уже смыло?
- Мне кажется, я знаю, где она.
- Туакана? - хмыкнул Эрлиг.
- Эль. - Лаки поглядел ему в глаза и повторил:
- Я знаю, где ее искать.
- Весь мир сошел с ума, - тяжело вздохнул Эрлиг. - О Темный Папа… Ладно, поехали!
РИЧИ ТОКАДА - 4
Вначале была тьма.
Если кто-то думает, что существует рай - это неправда. Тьма - это не сон и не забвенье. Тьма не бывает милосердной. Когда сознание начинает распадаться, она поглощает его, и тогда ты становишься эфиром. А потом материализуется Ад. Тьма - это мост между двумя мирами - плохим и очень плохим.
Я стоял на пороге бездны и стучал в открытую дверь. Если боль можно назвать существованием - да, я существовал. Тьма колотилась, как сердце, поле эфира сжималось до точки и расширялось до беспредельности, и все это было мной. Я собирался шагнуть в адское пламя, чтобы прекратить это безумие.
Ад существует, и это правда. Ад находится совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ад - это не столько боль, сколько осознание боли. Он страшен тем, что милосердная смерть, приносящая короткие секунды анестезии, не придет и не щелкнет выключателем. Он вечен, и он делает вечным тебя.
Боль медленно отступала, и мне удалось открыть глаза. Правда, долго не удавалось сфокусировать взгляд. Потом я осознал, что смотрю в потолок. Я лежал на чем-то твердом и холодном, скорее всего, это был бетонный пол. Меня посетила мысль, что было бы неплохо повернуть голову и посмотреть на что-нибудь еще. Я попытался воспроизвести одно из ментальных упражнений, которым научил меня Лаки. Я пока не знал, что с моим телом, могу ли я двигаться, и что вообще происходит, я осторожно начал вдыхать, но поперхнулся и забился в припадке дикого кашля. Мне казалось, что мои легкие вот-вот вылетят наружу. Потом спазмы прошли. Потом вообще все проходит, надо только набраться терпения и ждать. Сознание услужливо отключилось.
Кажется, я приходил в себя несколько раз - ведь каждый раз потолок освещался по-разному… или мне так казалось? Кто-то подходил, стоял надо мной, и тогда я просил, чтобы он забрал меня, думая, что это - смерть. Я не умер и не сошел с ума, и однажды мне удалось поднять голову и осмотреться.
Я лежал на полу, рядом с железной полкой кровати. Мое тело было все еще парализовано, но пальцы уже могли шевелиться. Что именно у меня болело, я не понимал - настолько мне было плохо. А еще я не испытывал и тени страха.
Это открытие настолько поразило меня, что сердце застучало быстрее. Я вспомнил слова Лаки насчет того, что единственный способ прийти в себя после выстрела парализатора - это движение. Сердце должно работать как можно быстрее. Или он этого не говорил?.. Чем больше я дергался, тем легче мне становилось. Внутри моей головы носился поезд. Рельсы были надежно замкнуты в кольцо.
Я пытался построить ответвление, чтобы поезд уехал куда-нибудь еще, и постепенно что-то получалось. Теперь сердце колотилось настолько быстро, что становилось жарко. Сведенные судорогой мышцы расслабились, я начинал тонуть в липкой трясине поля. Холодный пол казался мне спасением. Кажется, я катался по нему, ускоряя темп, пока меня не подбросило серией спазмов.
А еще я с кристальной ясностью понимал все, что происходит. Поезд уезжал. Рельсы распадались. Вагоны с грохотом рушились под откос. Я бился головой об пол, меня подбрасывало, переворачивало, я слышал собственный беззвучный крик.