- То, что ты носишь на своей груди, напротив сердца, это всего лишь символ. "Экотерра" начинается отсюда, - он постучал себя по лбу. - Ты уделяешь слишком большое внимание ерунде. Ритка не дерется с Кулом среди бела дня в людных местах. И теперь, когда ей не раздеться перед посторонними, она ни с кем не будет нам изменять…
- А давай на ней женимся! - буркнул я, и он зашелся от смеха.
На следующий день нам все же пришлось отправиться в лицей, и первым делом мы посетили кабинет директора. Хоть мы были и не виноваты в том, что угодили в больницу, директор говорил с нами довольно жестко. Но это ничего не значило - учитывая сложившиеся обстоятельства, ему все равно пришлось допустить нас до экзаменов, проставив многие зачеты автоматом.
- Кажется, федералы тебя списали, - обрадовал меня Лаки, когда мы вышли в коридор.
- Списали? - не понял я.
- Ну, забраковали. Нейролептический шок в юном возрасте мешает становлению специализации, и ты вряд ли попадешь в федеральную разработку.
- А ты?
- И я тоже. Мне никак не удается дотянуть до выпускных уже второй год подряд.
- В прошлый раз было что-то подобное? - спросил я. - У тебя два шрама на груди. Это от пуль?
- Ну, да… - беззаботно отозвался он.
- Ну, не хочешь говорить…
- Да тут говорить-то не о чем! - засмеялся он. - Вот я возьму пистолет, пальну в тебя пару раз, и у тебя будут такие же точно шрамы! О чем тут говорить?
- Тебя из-за этого перевели в Двойку, да? - не удержался я. Мне давно хотелось узнать про него хоть что-нибудь. Но он перевел разговор на другую тему.
- Я уверен, что мы сдадим экзамены без проблем. Мы им больше не нужны… Определенный процент таких, как мы, всегда отсеивается в процессе обучения, это же система!
Я хотел сказать, что мне плевать, как я сдам эти экзамены, но тут мы вышли из здания на крыльцо, где, обступив магнитофон, тусовались приятели Кула, и эти псы снова слушали "Нет Прощения!".
"…За окном
Все укрыто белым полотном.
Лети
К себе
На волю
По заснеженному полю.
Мне почти не холодно,
И не умереть от боли,
Я под контролем.
Время смерти - зима, время смерти - зима..
- повторял гипнотический голос Ирчи Эстерры по прозвищу "Экстра", -
"Время смерти - зима…"
- Привет, козлина! - сказал Лаки, вступая в круг. - Я вижу, ты все тот же Кул, все тот же педрило Кул, твою мать!.. - он, широко улыбаясь, хлопнул Кула по плечу, и тот пошатнулся.
- Привет, педики! - поздоровался Лаки с остальными. - Быстро выключить музыку!
Никто не спешил следовать его указаниям, и Лаки пинком ноги отправил магнитофон вниз по ступеням. Тут нас схватили за руки. Я рванулся, но взгляд Лаки был настолько красноречив, что я остановился. Я ничего не понимал. Неужели нам достанется и во второй раз?.. И тут что-то случилось. Они не стали нас бить, кулаки, занесенные для удара, разжались. Я услышал, как Кул скрипит зубами. И посмотрел вверх. Директор лицея глядел на нас из открытого окна на втором этаже, прямо над крыльцом, и барабанил пальцами по металлопластиковой раме.
- Ты за это ответишь, - пообещал Кул, свирепо глядя на Лаки. Тот даже не стал разговаривать с ним, ограничившись высокомерным взглядом. И мы ушли.
Все экзамены, а именно - "теорию ментального воздействия", "психическое подавление" и "лингвоструктуры" я сдал на "отлично", и до сих пор не понимаю, мне поставили высший балл из жалости, или я действительно все знал. Но красного диплома мне не дали, так как из больницы, где я лежал, пришла бумага, что медосмотр мне не пройти никогда: "Обширная гематома в правом полушарии исключает ментальное взаимодействие категории "альфа" и ограничивает возможности личностного подавления до десятого уровня включительно…" и так далее, и это был приговор. В графе "Федеральная разработка" стояло "отказать". Вот так.
Дипломы нам вручали в актовом зале. Мне пришлось купить себе новый костюм, но Лаки сказал, что скоро мою карточку аннулируют, поэтому разумнее будет потратить все деньги, которые пока у меня есть. Так что я купил кучу всякой ерунды, в том числе и новое платье для нашей девушки.
Лаки приперся в джинсах и футболке, словно все эти костюмы были не для него. На Ритке было платье из черного синтетического материала, в мерцающей глубине которого вспыхивали созвездия, взгляд словно затягивало в бездну. Кул скривил физиономию, когда мы вошли втроем, держась за руки, и я слышал, как он шептался со своими идиотами всю церемонию. А когда нас отпустили на "последнюю большую перемену в нашей жизни", как сказала Мымра, он подошел к Ритке, стоявшей у окна, и начал к ней приставать. Лаки, увидев это, подскочил, отбросил его руку, и шум в коридоре затих. Я встал рядом с Лаки.
- Ритка наша, - сказал Лаки. Он говорил тихо, но разговоры вокруг начали замирать, так как всем было интересно, чем это закончится. - Она моя и Ричи. И больше ничья. Ты понял меня?
- Она модель! - выкрикнул Кул. - Да здесь все с ней спали… Что, не так?! - он прошелся взглядом по толпе, ожидая поддержки, но никто ничего не сказал.
- Ты не будешь даже смотреть в ее сторону, - продолжал Лаки. - Ты понял, урод? Она не изменяет ни мне, ни Ричи. Она - порядочная женщина. И не лезь в наши дела. Даже близко к ней не подходи, или я убью тебя! Все!
Ритка глядела на Лаки, как на божество, и слезы благодарности катились по ее щекам. Он обнял ее, она взяла меня за руку, и мы вернулись в зал.
После перерыва нам сообщили, что выпускной бал начнется в девять вечера и будет длиться всю ночь, что разрешается курить запрещенные сигареты и пить алкоголь крепче семнадцати градусов, и что на всякий случай на улице будет стоять машина "скорой помощи", так как молодые эмпи - крайне агрессивные особи (это явно относилось к Кулу, который послушно покраснел), и ограничивать свободу никто не собирается. Администрация знала, что это последний свободный вечер для тех, кто попадает в федеральную разработку, а таких было процентов девяносто, и нам разрешили все. Тем более, что в шести специализациях был побит рекорд красных дипломов по сравнению с выпуском прошлого года, на целых две штуки. Мымра молола что-то еще, Мымра вообще любила поговорить на абстрактные темы, но что конкретно она говорила, я совершенно не запомнил, как почти не запомнил и сам выпускной бал - последующие события развивались настолько стремительно, что произошедшее перед этим просто стерлось из моей памяти, как ничего не значащие эпизоды.
- А теперь послушай меня! - сказал Лаки, усаживаясь напротив и делая музыку тише. - И ты, Ритка, тоже!
- А я успею накраситься? - донеслось из ванны.
- Иди сюда!
- Я голая…
- Так одевайся!
- Что-то случилось? - встревожился я. Страйк был бледнее смерти, его глаза отражали слишком много света. Это испугало меня, ведь еще пять минут назад с ним было все в порядке.
- Что-то случилось? - повторил я. Из ванны выскочила Ритка, подбежала к нему с тем же вопросом.
- Ричи, Ритка… - он серьезно смотрел то на нее, то на меня. - Сегодня ночью мы проберемся на водоочистительный комбинат и взорвем его.
- Чего? - спросили мы хором, переглядываясь, и я увидел, что у Ритки отвисла челюсть.
- Комбинат называется "Истоки". Ричи, принеси консоль.
Мысленно матерясь, я пошел за консолью. Поведение Лаки не могло не тревожить. Когда я вернулся, Ритка что-то говорила ему шепотом, но, судя по отсутствующему виду, он вряд ли понимал ее. Я включил консоль, Лаки тут же вывел карту.
- На границе между Единицей и Двойкой находится водоочистительный комбинат, - начал он. - Вот это место.
- Довольно сраное место, - заметил я, разглядывая увеличенный объект, вертевшийся и так и эдак.
- Его задача - фильтровать воду. Но не выходящую из Единицы, как об этом принято говорить, а наоборот, текущую туда. Это означает одно: как только они достроят купол, "Истоки" запустят на полную мощность. Вы ведь понимаете, что это означает?
- Что? - спросила Ритка. Я промолчал. Гораздо больше всяких слов меня беспокоили его глаза.
Они начинали светиться.
- То, что вода будет заражена, везде, кроме Единицы… Сегодня в новостях передавали, что "Истоки" выводятся на второй уровень мощности. А когда запустят купол, мощность возрастет до первого уровня. А первый уровень - это фильтрация радиоактивных отходов. По сообщениям в прессе можно вести дневник конца света, честное слово!..
- И ты предлагаешь… - я не договорил.
- Да, предлагаю. - Лаки глубоко вздохнул. - Я предлагаю заложить взрывчатку, отъехать на безопасное расстояние и устроить террористический акт.
- Так… - протянул я. Сердце билось где-то в горле. - И когда?
- Сразу же после выпускного бала.
- А мы переоденемся? - тут же спросила Ритка. - Просто я пойду на каблуках, и будет не очень удобно…
- Естественно! - фыркнул Лаки. - И переоденемся, и возьмем оружие со взрывчаткой, и уничтожим то, что стоит уничтожить. Потому что есть вероятность того, что мы не вернемся.
Он замолчал.
- Как мы туда проникнем? - спросил я.
- Я знаю дорогу.
- Ты там уже был?
- Один раз. Периметр не охраняется, во всяком случае - явно. Территория вокруг объекта сильно заброшена. Закладывать взрывчатку буду я. Ваша задача - прикрывать меня.
- И где эта взрывчатка?
Я все еще думал, что Лаки шутит. Ну откуда у него взрывчатка? Ведь мы избавились от всего оружия…
Лаки поднял за ремень довольно тяжелую сумку, стоявшую под его стулом, и водрузил ее на стол.