- Тогда зачем надевать костюм? - не понял я.
- Ричи, - сказал он покровительственным тоном. - У жизни должен быть вкус. Ты понял? Не опаздывай. И не забудь про галстук.
Все мои костюмы оказались велики. Я нашел в шкафу старые джинсы и дырявую футболку, надел галстук, накинул на плечи пиджак и растрепал отросшие волосы. Пошел этот Лаки к чертовой матери!..
Они уже сидели за столом. Он - в костюме от "Саламандер", она - в вечернем шелковом платье. Я ударом ноги распахнул дверь, и, рухнув в кресло, с грохотом водрузил ботинки на праздничный стол. В этот момент часы пробили девять раз. Ритка остолбенела. А Лаки мой поступок, похоже, развеселил.
- Детка, - обратился я к Ритке. - Подкинь мне бутылку!
Она передала мне виски "Декстер Клаб".
- Будешь пить прямо из горла? - ледяным тоном осведомился Лаки.
- Бокал!
Ритка протянула мне бокал. Я опрокинул бутылку в бокал, долил до краев, остальное поставил под стол, рядом со своим креслом.
- Я хочу сказать тост, - покачивая хаками из стороны в сторону, объявил я. - Я пью это отвратительное пойло за вас, за моих дорогих друзей!
И, залпом осушив до дна, бросил бокал через плечо. Брызнули осколки.
- На счастье, - сказал я.
Лаки выпил, даже не поморщившись. Потом он отдал должное салатам, навалив себе полную тарелку.
- Ричи, тебе положить салата, или ты поешь прямо из салатницы? - поинтересовался Лаки.
- Положи, - разрешил я.
- А чего тебе налить? - не унимался Страйк.
- У меня все есть, - я помахал в воздухе бутылкой.
- Тогда выпьем за животных! - они с Риткой сблизили бокалы, но со мной чокаться не стали.
- Мы все - животные, - продолжал Лаки, закусывая салатами. - И ты Ричи, тоже животное.
- Ну и что? - я не понимал, что он пытается мне сказать.
- Ничего, - ответил Лаки с набитым ртом. - Ты такое же геномодифицированное животное, как и бройлерный цыпленок. Я просто вспомнил, что ты - расист, извини… Ты отличаешься от остального животного мира только тем, что тебя можно программировать. Феноменальное достижение! Полностью подконтрольное животное, умеющее впадать в боевой транс, в голову которого, наряду с микрочипами, можно засунуть многоступенчатую программу с возможной перезагрузкой в конце, когда ты будешь больше не нужен! Ты - оружие людей, хоть ты и ставишь их ниже себя. Подавляя одних людей, ты служишь другим. Ничего, что я тебе об этом сказал?
- Ничего. Твои слова - обычная реакция на изменение поведения подконтрольного субъекта. Ты чувствуешь раздражение, глядя на то, как я себя веду. Знаешь, я вчера неожиданно понял, что ты контролируешь меня.
Лаки прыснул в свой бокал, закашлялся.
- Не пытайся меня разубедить, - попросил я.
- Договорились! - он отвернулся к Ритке, пощекотал ей подбородок.
- Главное, это жить так, чтобы не хотелось умирать, - сказал Лаки, глядя ей в глаза. - Да, Ритка? Выпьем! Выпьем за друзей! - он посмотрел на меня, отставил в сторону свой бокал и взял бутыль с коньячным спиртом.
Мне пришлось убрать ноги со стола, чтобы чокнуться с ним своей бутылкой. Я понимал, что скоро меня вырвет, но упрямо пил, даже не думая себя ограничивать.
- Ты хочешь сказать, раньше я жил гораздо хуже? - зачем-то спросил я, прекрасно зная ответ.
- Не знаю, - признался Лаки. - Сейчас ты хотя бы не боишься.
- Почему вы такие умные, мальчики? - неожиданно спросила Ритка. - Мне иногда кажется, что я - полная дура. Я не понимаю, зачем я нужна Программе.
- Главное, что ты нужна мне, - сказал Лаки, обнимая ее. - Мне и Ричи. Ричи, ты не слышал, что через год уровень солнечной радиации повысится еще на двадцать восемь микрорентген? Это означает, что и для нас, и для людей, наступают последние дни. Эпохе всего живого приходит конец. Только вокруг Стад-Рея, в Седьмой черте, сосредоточено восемь ядерных станций, два завода по переработке урана, двадцать шесть КПТ… Ты в курсе, что это такое? Мы с тобой живем перед концом света. Ты чувствуешь гордость? Мы - последние в линии своей крови. Мы можем все!
Скоро над Единицей будет достроен и запущен купол, и тогда вспыхнут гражданские войны, ядерные войны с той же Туаканой и много с кем еще. Выживут только те, кто удержится под куполом. Избранные. И что, если ими окажутся эмпи? Что в этом плохого, Ричи? Что, если эмпи ворвутся в Единицу, разве люди способны оказать нам достойное сопротивление? Все ресурсы, все технологии, имеющиеся в Единице, будут нашими. Купол защитит нас от внешних воздействий, прочий же мир обернется пустыней. Чистой землей…
Ритка, давай выпьем на брудер… давай сначала выпьем, а потом поцелуемся? - Лаки, неожиданно переменив тему, подлил Ритке виски из моей бутылки. - А после ты спляшешь для нас с Ричи стриптиз? Прямо здесь, на столе!
- Только надо переменить музыку, - капризно надулась Ритка, но потом рассмеялась. - Лаки, ты такой извращенный…
- Она права, - согласился я.
Ритка, шатаясь, вышла из-за стола и направилась к музыкальному центру.
- Захватить купол?.. - переспросил я, немного протрезвев. Что, если этот псих говорит правду?
Лаки расхохотался.
- Что-то я совсем окосел… Забудь, ладно?
Ритка полезла танцевать на стол. Танцевать ее научили, как надо, и ее танец действительно заводил! Я решил допить то, что было в бутылке, поперхнулся, меня, наконец, вырвало, и после этого мой разум заснул. Помню, что я танцевал на столе вместе с Риткой, как мы упали, опрокинув стол, и ползали вместе с Лаки по комнате, пытаясь поймать нашу голую подружку. Потом наступила тьма…
Я осознал себя лежащим рядом с перевернутым столом. Я был совершенно голым, у меня дико болела голова, очень хотелось пить. Я поискал глазами воду, но увидел лишь спящую Ритку, неприлично раскинувшуюся в кресле. И тут я заметил, что мою грудь покрывает засохшая кровь.
Я резко вскочил и метнулся в ванну. Первой мыслью было то, что мы с Лаки устроили пьяную драку и порезали друг друга ножами. Я подбежал к зеркалу и уставился на свое тело. У меня на груди, с левой стороны, была свежая татуировка. Я плеснул водой на себя, смывая кровь, но и без этого я уже понял, что это такое. Меч, выполненный в неоготическом стиле, заслонял собой планету.
Сверху полукругом шла надпись, и когда я осознал до конца, ЧТО у меня на груди, у меня задрожали колени. Написано было "Экотерра не прощает!", что же еще?
- Путь назад отрезан, - послышался голос Лаки за спиной. Я растерянно посмотрел на его отражение. Он встал рядом со мной, снял футболку и на его груди, прямо над следами от пуль, я увидел точно такой же символ с надписью.
У меня в глазах замелькали черные мухи. Я попытался ударить его, но он вывернул мне руку, затолкал в ванную и открыл холодную воду.
- Остынь, Ричи. Так надо.
Мне резко расхотелось жить. Потом мне резко захотелось нажраться. Потом меня начало рвать.
Лаки проследил за сотрясавшими мое тело спазмами и цинично заметил:
- Вечеринка удалась.
Вечеринка удалась. Я стоял под ледяной водой, проклиная все на свете. Я ненавидел его. Я ненавидел себя за то, что позволил командовать собой какому-то кретину. Он был ненормальным, и теперь я понял это, и теперь, когда я это понял, отступать было некуда. Экотерра не прощает… Этот слоган был разрекламирован по всей черте! Запрет "Экотерры" со всеми вытекающими последствиями - это вопрос времени. Членов подобных организаций в нашем городе было принято убивать. Рано или поздно мы попадемся, с такими-то татуировками! Я стоял под холодным душем, судорожно хватая ртом воздух, но ничто не могло меня успокоить.
Когда мне удалось накрутить себя до последней степени, я вышел из ванны, прошлепал по полу, оставляя мокрые следы, в гостиную, где Лаки пытался разбудить Ритку, и, неожиданно для себя самого, ударил его ногой.
Мы выкатились в коридор под грохот мебели и вопли Ритки, и Лаки позволил ей растащить нас. Я с удовольствием отметил, что мне удалось разбить ему нос.
- Все? - спросил он у меня, вытирая кровь рукавом.
- Все, - ответил я.
- Мог бы одеться.
Я наконец-то понял, что все еще голый, и начал искать свои вещи.
- Ты на редкость депрессивный тип, - сказал мне Лаки с легкой укоризной. - Ты все время трясешься за свою сраную жизнь. Так нельзя, Ричи.
- Лаки, я просто стараюсь не совершать необдуманных поступков! - крикнул я.
- А я? Разве я совершаю необдуманные поступки? Что ты знаешь о моих мотивах? Что ты вообще знаешь обо мне? Ты живешь, как улитка в раковине, и боишься высунуть свою рожу из домика. Но этот домик - он непрочен, Ричи, достаточно просто наступить на него - и он сломается! Мы все умрем, так или иначе. И я постараюсь, чтобы мы с тобой погибли в неравном бою…
- О, нет!..
- …Это - единственная достойная смерть, какую я вижу для себя. И для тебя тоже. Все! - он распахнул окно, и занавески вздулись пузырем.
- Сегодня же ты прыгнешь с парашютом, я так решил!
- Зачем? - вырвалось у меня.
- Зачем?! Ты сам не знаешь, чего ты боишься, вот зачем! После этого прыжка ты поймешь, что все твои глупые страхи - просто ничто!
Самолет незаметно стронулся с места, и до меня дошло, что мы летим, только когда тело вдавило ускорением в спинку кресла. Я посмотрел на Лаки. Он сидел через проход и отрешенно глядел в круглое оконце. Мы набрали высоту и поплыли над лесами. Закатное солнце раскрасило облака, ползущие совсем рядом, небо казалось прозрачным.
Кроме нас, в салоне были еще пятеро парней и инструктор, потративший целый час перед стартом на объяснения. Я ничего не запомнил. Я все никак не мог поверить, что решился на такое.