- Тогда мы настаиваем на применении спецпрепарата, прошедшего тесты Комитета здравоохранения. Вам придется расписаться вот здесь. - И медсестре протянули ручку.
- Это может быть опасно для больного, - сказала она. - Здесь должен решать врач, а не я.
- Это - стандартная процедура, - сказали копы. - Абсолютно безвредный стимулятор поддержит его, пока мальчик будет отвечать на вопросы.
- Ну, я не знаю… - сказала медсестра.
- Мы выпишем для вас соответствующую бумагу, - сказал кто-то из копов. - Но применение спецпрепарата необходимо для установления правды. Вы понимаете меня?
Я закрыл глаза.
- Введите ему камфару, - услышал я сквозь вату в ушах. - И подпишите вот здесь…
Мне было все равно. Потом я, кажется, заснул.
Я видел много разных снов. В одних я просто возвращался домой и смотрел по визору разные фильмы. В других видениях я сочинял стихи, навроде:
"Среди снегов
Скрывается река
Под покрывалом смерти…"
А один раз я видел Мэйджи и даже держал ее за руку, а она, глядя на меня с бесконечной эмпатией, гладила мою голову и повторяла ласковые слова.
Лаки я не видел во сне ни разу. Защитные механизмы психики не пускали этого демона в мир моих видений.
О том, что копы применили ко мне "Нейролептическое подавление личности категории А", чего не имели права делать вообще, я узнал уже потом. А тогда опустошительная депрессия едва не уничтожила мой внутренний мир. Именно тогда ко мне впервые и пришел Добрый Герой.
Он был мультяшкой. Он сотни раз спасал свою планету и теперь насмешливо глядел, как я заставляю себя умирать. Он не бил меня, как Лаки, а просто смеялся надо мной. И мне приходилось жить, хотя бы для того, чтобы ненавидеть его. Когда-то мы были с ним друзьями, и он явился, чтобы напомнить об этом.
Потом все закончилось. Однажды я открыл глаза и понял, что свободен. Я сел на кровати. К моим венам приросли пластиковые трубки, я был одним целым с аппаратом жизнеобеспечения. Отчего-то мне стало страшно. Я начал все это срывать с себя, но тут прибежали врачи, обступили меня, заставили лечь обратно.
- Что случилось? - спросил я у них.
- Все хорошо, Ричи. - Один из врачей остался, прочие ушли. - Тебя ударили по голове, ты был в коме около недели.
- Недели? - повторил я. - О нет… А как же зачеты?
- Все в порядке, - он поглядел на меня, как смотрят на недоразвитых.
- Насчет зачетов не беспокойся. Главное, что ты будешь жить.
А вечером дверь в палату распахнулась от сильного пинка и я увидел Лаки Страйка в инвалидной коляске.
- Как дела, Токада? - бодро крикнул он, подъезжая к моей кровати.
- Лаки?! - прохрипел я.
- Я слышал, тебя едва не убили этими нейролептиками?
- Нейролептиками? - это слово далось мне с трудом. Я едва не заплакал. Лаки поглядел на меня, как недавно глядел мой доктор.
- Ты лучше подумай, как будешь сейчас отжиматься.
- Что? - не понял я.
Он засмеялся, но не обидно, не так, как смеялся Добрый Герой.
- Токада! Я чертовски рад тебя видеть! Ты такой же идиот, как и раньше!
Медсестра, пришедшая сделать мне вечерний укол, закричала, чтобы он убирался, но Лаки крутился вокруг нее на своей коляске, и ей пришлось выкатить его за дверь.
Однажды, когда нам разрешили выходить в парк, я пожаловался Лаки на постоянные головные боли.
- Знаешь, мне кажется, что я схожу с ума.
Он долго молчал. Я довез его кресло до скамейки. Я все еще быстро уставал, но Лаки, которому везде мерещились электронные датчики слежения, так свирепо на меня посмотрел, что я повез его дальше. На веселой лужайке, поросшей модифицированным травяным ковром, силы оставили меня окончательно, и я повалился на спину. Небо было ультрасинего цвета, как летом. Стояла жара.
Быстрая весна закончилась, в Стад-Pee свирепствовало солнце.
- Как ты думаешь, они все знают про птичника? - задал я вопрос, мучивший меня уже пять дней, с тех пор, как я все вспомнил.
- Забудь об этом, - небрежно махнул рукой Лаки. - Нас бы уже не было здесь. Ты ничего им не сказал, так как в основном тебя спрашивали про Кула.
- А тебя? Тебя допрашивали? - я остро чувствовал несправедливость. Я даже начал злиться заранее. Если ко мне применяли нейролептики, как утверждал Лаки, то у него, скорее всего, не спрашивали ни о чем. В этом просто не было необходимости. Я должен был рассказать им ВСЕ.
- Ты спрашиваешь вообще или конкретно в этот раз? - поинтересовался он. - Нет. В этот раз допрашивали только тебя, бедолагу. Я рад, что так вышло. Теперь ты можешь жалеть и накручивать себя сколько угодно, вспоминая тех кретинов, которых мы с тобой завалили - никто даже не обратит на это внимание. Если ты будешь правильно себя вести, тебя вообще спишут со счетов, как психически неполноценную особь. Знаешь, Программа имеет процент выбраковки, и ты попадаешь в него. В этом нет ничего страшного.
- Ты специально не стал драться? - спросил я у него. Я все никак не мог понять, отчего это Лаки, умеющий ТАК драться, не разобрался тогда с этим сбродом.
- А ты сам почему не дрался? - он язвительно улыбнулся. - Тоже специально? В общем, так.
Времени у нас почти не осталось…
Оглядевшись, он неожиданно встал и помог мне подняться с земли.
- Ты ходишь?! - возмутился я. - Так какого черта…
- Стоп! - сказал Лаки. - Слушай меня. Через неделю я заеду за тобой. К этому времени ты должен быть в форме. Я не знаю, как ты это сделаешь. Меня это не волнует. Я знаю одно: эта больница - наше лучшее алиби.
- Ты бредишь! - вырвалось у меня.
- Нет. Я все придумал. Я расскажу тебе, но позже.
- Мне придется убивать?
- Думаю, да…
- Но ты же не сможешь драться! - вырвалось у меня.
- Его глаза потемнели.
- Ты так думаешь?
Я промолчал.
- Прикидывайся слабым изо всех сил, - продолжал Лаки. - И не жри никаких таблеток. Понял?
Мы должны все сделать, пока нас не перевели на общую терапию!
Лаки появился примерно через неделю. В этой больнице я потерял счет времени. Целыми днями я качал пресс, выжимал гантели, которые притащила мне Ритка, приседал и старался ни о чем не думать, так что дни были похожи один на другой. А еще ко мне повадилась Ритка, и я бы не сказал, что ее посещения были мне противны. Она не приставала ко мне больше, и это я объяснял своим внешним видом - меня побрили налысо. Зато мы много болтали, и я выяснил для себя, что она вовсе не такая глупая, как мне казалось.
- Меня скоро переводят на общую терапию! - радостно сообщил Лаки, вваливаясь в комнату на своей каталке. - Еще неделя - и я буду дома!
Вот и все.
Улыбка сползла с моего лица.
- Как ты себя чувствуешь? - продолжал Лаки валять дурака перед несуществующими видеокамерами. - На улице лето…
- Тепло? - слабым голосом спросил я.
- Тепло. И светло. Идем.
Я нехотя встал и повез его во двор.
На этот раз Лаки не успокоился до тех пор, пока я не завез его черт знает в какую даль, а больничный сад был немаленьким. Мы остановились у распиленного на кольца тополиного ствола.
- Ну-ка, отожмись! - приказал Лаки. Я послушно упал на кулаки и отжался шестьдесят четыре раза.
- Ладно, сойдет, - поморщился он, но я понял, что он доволен моими успехами.
- Действовать надо быстро, - сказал Лаки. В своем кресле он напоминал мне Диктатора Крэга из сериала "Цена жизни - смерть". - Сегодня ночью, ровно в час, ты выпрыгнешь в окно мужского туалета. Там, под окнами, есть лужа. Ты как следует изваляешься в грязи…
- С этого места - подробнее…
- Ричи, я тебя сейчас ударю, честное слово! Ты намажешься грязью для того, чтобы охрана не засекла твою белую пижаму, когда ты будешь перелезать через стену…
- Через стену?..
- У тебя есть другой план? - ледяным тоном осведомился Лаки.
- Хорошо, - сдался я. - Продолжай.
- Я буду ждать тебя с той стороны стены. Пока все.
- А дальше?
- Дальше? Сделай хотя бы это! И придумай какую-нибудь легенду, если они тебя схватят. Ты все понял, Ричи?
Я понял только то, что Лаки просто лихорадит от безумия.
Ночью я сделал все, как он велел. Я прокрался в туалет, открыл окно и выглянул наружу. Там было холодно. Я вздохнул - и спрыгнул вниз, думая только о том, чтобы не сломать ногу. Я упал прямо в грязь, и это решило часть проблемы. Я честно вывалялся в ледяной грязи и стал похож черт знает на кого. Теперь мне было что терять. Если меня сейчас поймают, психушка примет меня с распростертыми объятиями… Короткими перебежками, от дерева к дереву, я добежал до стены.
Теперь мне предстояло преодолеть три метра железобетонной ограды. Я пошел вдоль стены и довольно скоро наткнулся на грязные разводы. Так, значит Лаки уже на той стороне… Я подтянулся на выступе, сорвался, попробовал еще раз… Мне показалось, что я слышу шорох. Собаки!.. Я мысленно взвыл и бросился на стену. Я слышал о том, что на ночь охранники выпускают собак, но, конечно же, забыл об этом. Адреналин придал мне новые силы, и я не понял, как оказался по ту сторону больничной территории.
Лаки сидел на корточках под деревом и глядел на меня. Он был весь в грязи, как и я, и еще он здорово замерз, пока ждал меня. Мы побежали, чтобы согреться. Лаки был в прекрасной форме. Он мчался, как бешеный, я просто не успевал за ним. Мы добежали до моего дома минут за двадцать, и тут я понял, что у меня нет ключей.
Я беспомощно поглядел на него. Лаки улыбнулся своей демонической улыбкой и достал из кармана ключ. Сунул его в мою руку.
- Давай, отрывай! Холодно же!