Глава четвертая
Из которой следует, что время от времени на свете творится леший знает что
За что я люблю докториц - так это за их накрахмаленные халатики, которые стимулируют полет мужской фантазии безмерно. Немецкая киноиндустрия приучила почти все российское мужское поголовье к мысли о том, что, если под этим халатом что и есть - так это только очень и очень красивое нижнее белье, причем и того там немного. В результате всякий раз каждый из нас, заприметив стройную фигурку в белом халате, сразу же дополняет в своей голове ее образ такими деталями, что узнай данный сотрудник медицинского учреждения об них, то одной клизмой дело бы не закончилось.
Хотя, может все наоборот, они об этом знают, и потому так загадочно улыбаются и понимающе глядят на нас?
Сестрички, которые осматривали меня внизу, без сомнения были чудо как хороши, но куда им было до той дамы, к которой они меня доставили, надо думать, главного врача в 'Радеоне'. Вот она отвечала всем высоким критериям, которые я только что перечислил. У нее был белоснежный и не очень длинный халат, открывающий стройные ноги, строгое лицо, белокурые волосы и голубые глаза, спрятанные за стеклышками очочков в незамысловатой оправе.
- Красив - окинула она взглядом мою скособоченную и помятую фигуру, а после перевела взгляд на медсестру - Лена, мы начали заниматься благотворительностью?
Мне стало смешно - это уже леший знает что. И здесь та же песня начинается? Неужели внешние признаки могут скрыть мою мощную харизму? Хотя, с другой стороны - чего там скрывать‑то? Разве только что цинизм непомерный да сарказм неприкрытый. Кстати!
- Доча - просипел я, напялив на голову кепку, которую прихватил с собой. Ватник - да, оставил на ресепшн, а кепочку захватил - Настоечки бы мне, рябиновой. Или спиртику, на поправку, а? Ну, пожалей дядю.
В таком виде и с пятидневной щетиной я и впрямь тянул на дядю - завсегдатая пивных. А что тут стесняться? Дело к сороковнику, не мальчик уже. Хорошо хоть волосы еще есть на голове, лысым черепом не сверкаю.
- Смешно - сказала она и одарила меня белозубой улыбкой - Вот теперь я вас вспомнила. Я вас видела на встрече Нового года, только с гардеробом вашим там дело обстояло попристойней.
Надо заметить, что в голосе у нее ничего не изменилось и это мне понравилось. Вот что значит, когда человек занимает свое место - ему не надо подлаживаться к фавориту начальства, в надежде что‑то для себя отвоевать. Ему и так хорошо.
- Было дело, отмечал здесь веселый праздник - подтвердил я уже нормальным голосом - Что до гардероба - Новый год же, вот и приоделся. А так, в повседневности так, ношу что подвернется.
- Бывает - равнодушно сообщила мне она - Садитесь на кушетку и рассказывайте, что случилось.
- Перитонит - я с сомнением посмотрел на свои сапоги - Может это, разуться?
- Уверены, что это хорошая идея? - в голосе докторицы проскользнула тень иронии, она с сомнением глянула на мою обувь.
Ну да, что там, внутри 'кирзачей' мне неизвестно. Но, думается - не лучше, чем снаружи, кабы не хуже.
- И то - поспешно согласился я и, сделав несколько шагов плюхнулся на кушетку, затянутую плотным целлофаном - Перитонит у меня был, по какой конкретно причине - не знаю. Мне не говорили, а я не спрашивал. Нет, там звучали жуткие термины, но я их не запомнил. Вот, короче.
Я заголил бок, демонстрируя повязку с красным пятном.
- А вот сейчас глянем - сообщила мне она, натягивая латексные перчатки - Да, меня зовут Жанна Николаевна.
- Харитон - отозвался я - Можно без отчества, мне одного имени за глаза.
- Да, родители у вас затейники, такое имя своему чаду дать - это сильно - признала Жанна Николаевна, подходя ко мне, пару раз щелкнула чем‑то вроде ножниц, срезая бинты и ловко их сняла, так, что я даже не зашипел от боли, хотя и собирался это сделать - У, какая красота. Слушайте, хорошая работа, вам повезло с врачом. И воспаления нет. Но при этом я бы еще пару дней вас подержала в стационаре, во избежание. А еще лучше - деньков пять.
- Меня в той больнице обижали и плохо кормили - вздохнул я - Вот я и выписался.
- Сбежал - уточнила Жанна Николаевна.
- Удалился - скорректировал формулировку я - Так скажем - Элвис покинул здание.
- Своим ходом, в жуткой одежде и в халате на голое тело - тонко улыбнулась она, заметила, что я хочу что‑то сказать и быстро произнесла - Я не хочу знать детали, увольте меня от них. Мое дело сделать так, чтобы вы дотянули до встречи с Азовым, ваши похождения несомненно по его ведомству проходят. Так, теперь все в деталях - когда оперировали, сколько пролежали в больнице, какие лекарства употребляли и так далее.
Я более - менее связно описал ей, что помнил, упомянул и о том, что порядком замерз, а напоследок получил ногой в бок от спешащего на работу клерка, леший его забери.
- Прямо авантюрный роман - Жанна Николаевна склонила голову набок, глядя на мой бок - По - другому не скажешь.
- Вот так и живу - я все‑таки зашипел - ее холодные пальцы надавили на шов - Ай - ай!
- Не пищим! - строго приказала она - Ничего и не больно, меня не обманешь!
Я хотел было возразить, - но промолчал. С такой дамой спорить не стоит.
- Так, а теперь - укольчик - Жанна Николаевна повернулась к медсестре и отдала ей несколько указаний, в которых фигурировали сложные названия лекарств.
Наверное, мне надо было бы уточнить, что это такое они мне колоть собрались, но, если честно, я так устал и так меня в тепле размотало, что забивать этим себе голову я не хотел. Окажутся эти красивые женщины врачами - вредителями - да и ладно, да и леший с ними. Чему быть - тому не миновать.
Жанна Николаевна постучала ноготком по ампуле, ловко удалила ее наконечник и через пару секунд воткнула иглу в мой бок.
- Вот и славно - шприц упал в подставленный медсестрой Леной лоток - А теперь - мыться, в палату и баиньки.
- Обязательно в палату? - меня и впрямь потянуло в сон - Может, я к себе пойду? Дома и стены помогают.
- А еще можно кошку на улице подобрать и к вашему боку прижать - в тон мне продолжила женщина - врач - Кошки - они всегда больное место на теле человека чуют и исцеляют его. Не спорим и делаем что сказано. Лена, в душ его, а после на перевязку и в палату. И бок старайтесь не мочить. Да - и вещи на дезинфекцию. А еще лучше - в помойку.
- Портки и сапоги не выбрасывайте - сонно попросил я - Мне их на время дали. И кепку тоже. А вот халат - бога ради, его мне не жалко.
Если честно - даже не помню, как после душа меня перебинтовали и отвели в маленький бокс неподалеку от кабинета Жанны Николаевны, я засыпал на ходу. И окончательно отключился, как только голова попала на мягкую подушку с пахнущей свежестью наволочкой.
Впрочем, вволю поспать мне не дали, поскольку, когда под дверью начинается ор, сон имеет привычку прерываться.
- Это леший знает что! - голос Валяева спутать с кем‑то было сложно - Нет, Макс, ты представляешь - он всего лишь часть оперативной разработки.
- А так кричать - обязательно? - Азов говорил куда тише, но и его я слышал более чем отчетливо - Может, снизим градус театральности?
- Это не театральность - и то правда, в голосе Валяева и вправду злобы было столько, что меня пробрал озноб - Я понимаю, что у каждого из нас свои цели, но давайте так - дело‑то общее, одно на всех. Человек, который лежит за этой дверью нужен нам всем, и поступать так, как это сделали вы - перебор.
- Я делаю свое дело, вы делаете свое - невозмутимо ответил ему Азов - Каждый пользуется тем набором инструментов, которыми располагает. Мне было надо создать ситуацию, в которой я добьюсь своей цели, я ее создал. Вы, по сути, занимаетесь тем же.
- Но при этом мы не рискуем ничьей головой - вступил в разговор Зимин - Илья Павлович, то, что сделали вы, напоминает забивание гвоздей микроскопом.
- С вашей точки зрения - возможно, но не с моей. Тем более что он жив - здоров.
- Не благодаря вам! - заорал Валяев - А только потому что он везучий как не знаю кто!
Почему я даже не удивлен? Нет, мне приходили в голову мысли о том, что как‑то это все нелогично - и с охраной, и со всем остальным. Но вот то, что я часть оперативной разработки - это сильно. А если еще проще говорить - я опять поработал подсадной уткой. Или приманкой, что по сути одно и то же. Господи, как надоело‑то. Если бы мне кто‑то прогарантировал в данный момент, что в Крылатском не будет того же, я бы туда сбежал, честное слово.
- Ничего ему не угрожало, все было под контролем - очень медленно сказал Азов - Там на этаже больных почти не было, сплошь мои люди. Если бы он не развил такую скорость и не проявил такую резвость, то сейчас ужинал бы себе спокойно в своей палате. Киф, ты слышишь меня?
- Слышу - неохотно ответил я - Но лучше бы не слышал.
В душе было пакостно. Нет, то что меня играют я знал с самого начала, но это хоть как‑то лакировалось. Теперь же и этим себя никто не утруждал.
Двери палаты распахнулись и в нее вошли все три собеседника.
- Прости, что разбудили - дружелюбно сказал мне Азов - Это вон, Никита разорался.
- Из всех бед эта самая незначительная - буркнул я - На фоне прочего.
- Обиделся - констатировал факт Азов - Ну и зря.
- Не зря - взвился Валяев - Не зря! А если бы до него все‑таки добрались?
- До него бы и добрались - покивал Азов - А вот вывести из здания не смогли бы.
- То есть мысли о том, что его попросту пристрелили бы, вам в голову не приходила? - иронично произнес Зимин.
- Ни в коем случае - помотал головой Азов - Зачем? Он им живым нужен был. Ну и потом - у него тоже пистолет был.