Шэф, тогда еще, пояснил, что в этом определении нет ничего негативного. Местные знатоки тонких миров не считают "черный свет" атрибутом зла или еще чего-нибудь в этом духе. Просто, если есть белый свет, то для сохранения равновесия в мироздании должен быть и черный. Не Мрак, а именно черный свет – о как!
Очищать сознание получалось. Особенно перед сном, когда он без сил валился на лежанку, наскоро делал "ночную закачку" и впадал в какое-то странное состояние полусна-полуяви. Денис физически, как человек высунувший голову под дождь, ощущает небесную влагу, ощущал энергию ночного неба, входящую через темечко. Он ощущал чистые, прохладные, энергетические потоки вливающиеся в него со звезд, голова очищалась от дневных забот, и… он засыпал! А днем, чаще всего, не получалось и этого.
В тех редких случаях, когда он все-таки "останавливал мир" и голова становилась восхитительно пустой, а он, паче чаянья, еще не спал и мог работать, Денис приступал к попыткам подъема сознания. Самый первый способ, который он испробовал, была попытка вернуть то состояние испуга, которое он испытал, когда мокрец тянул к нему свои белые ручонки. Б-р-р-р–р!..
Немногочисленные удачные опыты показали, что омерзение, от вытягивающихся, змееподобных, белесых, с глистоподобными пальцами, рук – присутствовало, а страх – нет! Не удавалось воспроизвести состояние ужаса, выкинувшего его сознание вверх – в состояние кадат.
Потерпев фиаско в способе с мокрецом, Денис, как человек культурный, обратился туда, куда обращается любой культурный человек, потерпевший фиаско – а именно, к истокам нашей цивилизации – к античности, культурной, если можно так выразиться, кладовой, всего прогрессивного человечества. Куда обращаются в подобных случаях представители всего регрессивного человечества неизвестно. Есть мнение, что они не терпят фиаско, а к ним приходит, ну-у… тоже самое по смыслу слово, с таким же количеством букв, причем вторые совпадают.
Так вот, легко прокрутив в памяти "Легенды и мифы древней Греции" под редакцией Куна, Денис остановился на рождении Афины из головы Зевса, использовав этот незамысловатый сюжет при следующем "просветлении". Он представил двух людей, большого и маленького, причем маленький помещался внутри головы большого. После этого он заставил маленького человека выбираться из головы большого через люк, расположенный аккурат на макушке большого – безрезультатно. Денис не сдавался и несколько модифицировал сюжет – теперь из люка подводной лодки выбирался капитан – с тем же успехом. Короче говоря, результат этих экзерсисов был полностью аналогичен предыдущему, с использованием мокреца.
Денис упорствовал (Штирлиц стоял на своем!), он перепробовал матрешек, великанов, карликов, чертика из табакерки, пороховую катапульту, "Из пушки на Луну", "Парня из преисподней", Збышко из Богданца и еще черт знает сколько хрени, которая была "из чего-то" "во что-то" – все мимо!
Сознание отказывалось покидать голову и подниматься в горние выси – ему и в голове было неплохо. Денис начинал отчаиваться – он все чаще думал, что ш’Тартак был прав – ребенка за неделю не родишь, и только воспоминания о фар-и-хлайн не давали ему опустить руки. Но, как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло!
В тот день Денис с мальчиками Хадуда отрабатывал бой один против четырех. Хадуд сказал, что тот кто умеет драться против четырех, умеет драться против всего мира, и Денис со товарищи каждый день отрабатывали этот элемент боевой подготовки. Денис как-то поинтересовался у ш’Тартака так ли это – тот подтвердил.
Драться одному с двумя и то очень непросто, что ж говорить против боя с четырьмя соперниками… хотя, к дьяволу, какими соперниками? – врагами! – самыми настоящими врагами! Но делать было нечего – мальчики Хадуда занимались уже восьмой год и это упражнение, если можно так назвать эту мясорубку, было обязательным в программе, а для Дэна, как язвительно заметил Хадуд, особой программы не предусмотрели.
Теоретически ничего сложного в таком бое не было – просто надо было все время двигаться, внезапно меняя направление движения, чтобы противники наносили свои удары в пустоту, но – это теоретически. Практически, продержаться на ногах пять аратов – примерно четыре минуты, не удавалось никому. Спарринг считался законченным, когда "один" оказывался на земле – добивание, даже имитацию, не проводили – и так все было ясно: оказался на земле – не жилец.
Денис уже три раза поработал в составе четверки, и теперь настала его очередь побыть одному: "Не все коту масленица!" – успел философически подумать он, прежде чем началось…
Неожиданный для атакующих рывок влево – и три удара: ногой, рукой и снова ногой, свистят мимо, в ту точку, где он только что находился; блок, попытка ударить самому, но и противник не спит – удар приходится в пустоту; тут же вспыхивают болью ребра справа – кто-то попал; разворот вправо, быстрый шаг с ударом – достал! Два быстрых шага назад, пропущенные скользящие удары по корпусу и голову не в счет – потерпим, ногой достал заднего – хорошо! Рывок влево, блок, удар – промазал! И все сначала: рывок, блок, удар, смена направления, рывок… и опять, и опять, и опять…
Рывок вперед… вернее попытка – кто-то попал по опорной ноге и Денис задержался на месте на одно мгновение дольше, чем было можно – тут же попадание в голову и корпус… земля под лопатками.
На этом "бойня", как Денис обзывал занятия у наставника Хадуда, для него закончилась… но только на сегодня. Наступило законное время индивидуальной – выхлопотанной для него Мастером войны ш’Тартаком, медитации. Денис поерзал, усаживаясь в позу лотоса и поморщился – досталось ему сегодня крепко, ноющее тело к медитации не располагало, но, билеты куплены – надо ехать! Если отменять выход в кадат из-за такой ерунды, как гудящая голова, ссиняченные руки, ноги, и отбитые ребра, так нечего было вообще огород городить. Взялся – ходи!
Денис наконец устроился – нашел положение, где интегральный болевой индекс достигал своего минимума и закрыл глаза. Он не знал, использует ли официальная медицина такое понятие, как "Интегральный болевой индекс" – он его сам придумал, но штука эта была очень информативная, хотя и эмпирическая. Короче говоря, Денис принял положение, в котором можно было попытаться сосредоточится для медитации, невзирая на боль.
Из-за неприятных ощущений в теле очистить сознание удалось далеко не сразу, но зато, как только в голове появилась заветная легкость, сразу же исчезли все болевые ощущения – пустяк, а приятно! Ну, а попытки выйти в кадат закончились стереотипно – ничем.
"Купание" началось как обычно – вначале все немножко поплавали не цепляясь друг к другу – холодная вода хорошо снимала боль, а досталось сегодня всем изрядно – каждый побывал в положении "один", да и не по одному разу, кроме "привилегированного" Дениса – поэтому поначалу все просто купались, без всяких кавычек.
Потом наиболее рьяные взялись друг за друга, ну а потом и все остальные подтянулись. При "купании" действовало строгое правило: все бои только один на один – это раз, и второе – если видишь, что противник начинает захлебываться – сразу прекращаешь атаку, а если он норовит пойти ко дну – помогаешь ему выбраться на берег.
Денис провел два "морских боя" и оба выиграл. Решив, что на сегодня хватит, он начал наматывать неторопливые круги ни к кому не приставая, и к нему тоже никто не лез – все были довольны друг другом. Внезапно он почувствовал, что его левая лодыжка будто бы попала в тиски – с такой силой в нее вцепился невидимый противник. Враг атаковал из-под воды, как подводная лодка и лица его Денис не рассмотрел.
"Вот, блять, неймется кому-то – нет чтобы спокойно дождаться конца купания – так нет… руки чешутся у козла. Ладно… сейчас рога-то мы тебе поотшибаем!" – зло подумал Денис, приготовившись задать хорошую взбучку "подводнику", а для начала лягнуть его свободной правой ногой по башке.
Но тут же он понял, что никакую взбучку никому не задаст – в правую ногу вцепились еще одни тиски, тоже пришедшие из-под воды и тоже лица врага Денис не рассмотрел. То, что шутки кончились, и что его хотят утопить, Денис понял сразу же, как только эта сладкая парочка поволокла его на дно, вцепившись в него мертвой хваткой. Никаких шансов достать врагов у него не было – они тащили его вертикально вниз "солдатиком", вцепившись в лодыжки, как два бультерьера.
Перед тем, как уйти под воду, Денис успел сделать глубокий вдох, и теперь, на глубине, куда его уволокли эти гады, сильно надеялся, что у "бультерьеров" воздух закончится раньше, чем у него. Побарахтавшись внизу с минуту, он понял, что надежды эти напрасные – никто его не отпускал, чтобы самому вынырнуть за глотком воздуха. Наоборот, эти сволочи затаскивали Дениса все глубже и глубже – он даже удивился, насколько глубоким оказался бассейн.
А потом Денис удивился самому себе – его убивают! Топят! У него через пару секунд воздух закончится, терпеть дальше нет сил, он сделает вдох, но вместо воздуха в легкие пойдет вода и он умрет! Умрет!!! Он должен терять сознание от страха смерти, в истерике биться, а он рассуждает о размерах бассейна!
К его несказанному удивлению, страха не было – была злость, причем на себя, что все-таки попался, несмотря на предупреждение, была темная тоска и жгучее сожаление, что все заканчивается, как только жизнь стала по-настоящему интересной, как только он из амебы начал превращаться в человека, а вот страха не было. Картинок прошедшей жизни, калейдоскопом проносящихся перед глазами тоже не было. Все это машинально отметил Денис, снова успев удивиться о какой ерунде он думает перед смертью!