24
Я смотрел в волшебное зеркало и чувствовал себя извращенцем. В зеркале король любил королеву.
Он действительно ее любит, это редкость для королевских семей, однако большая удача для меня. Если бы довериться королеве было нельзя, мне пришлось бы встречаться с королем в сортире. Лучше уж в опочивальне.
Королева стонала, король кряхтел, а я ждал, когда они закончат, и думал, где берет начало королевская любовь - в душах венценосных супругов или в магических пилюлях, которыми их снабжают придворные волшебники, дабы семейные ссоры не отвлекали короля от обязанностей. Скорее все-таки первое, вряд ли король пользуется психотропными заклинаниями - слишком много побочных эффектов. Тогда ему остается только позавидовать. С другой стороны, в том, что у каждого Великого Короля рождается только один ребенок и это всегда сын, явно не обошлось без магии. В общем, какая мне разница? Главное - королева в курсе планов супруга.
Стоны все нарастали и нарастали. Гней - явно выдающийся любовник, раз он сумел так завести женщину. Где-то я слышал, что у людей великие полководцы чаще всего хорошие любовники. Интересно, верна ли обратная закономерность?
Наконец процесс завершился. Я выждал пару минут, чтобы дать супругам прийти в себя, а затем наложил на себя невидимость и совершил перемещение.
Я стоял в углу королевской опочивальни и напряженно всматривался в темноту магическим зрением. Никаких движений маны не видно, если не считать естественных колебаний вокруг огромной постели. Поиск артефактов… В тумбочке у постели какие-то магические пилюли… В одежде короля три амулета… Кольцо-печатка, оказывается, в нем тоже магия… Больше ничего. Поиск разумных существ… Король и королева… Я… В соседних комнатах никого нет. Похоже, за нами сейчас действительно никто не следит. Замечательно.
Я сделал шаг вперед и громко прокашлялся. Королева взвизгнула и мгновенным движением натянула одеяло до шеи. Король скатился с кровати, в его руке блеснул янтарный паук. Лицо короля налилось кровью - хороший знак, при опасности лицо храбреца краснеет, а лицо труса бледнеет. Я поспешно поднял вверх раскрытые ладони и воскликнул:
- Гней, это я, Хэмфаст! - И, только убедившись, что король не собирается немедленно стрелять в меня, согнулся в церемонном поклоне. - Хэмфаст, сын Долгаста, из клана Брендибэк, к вашим услугам. Я приношу извинения за нескромное вторжение.
Гней опустил паука.
- В прошлый раз ты носил другое лицо, - сказал он.
- Я решил, что неосторожно использовать для этого визита то же самое лицо. Это действительно я! Мы встречались в "Четырех псах", потом мы пили вино в Вечном Лесу, а в конце я переместил тебя на берег Аннуина.
- Да, это действительно ты, - согласился король. Он обратился к королеве: - Позволь представить тебе, Дриада, Хэмфаста из клана Брендибэк, про которого я тебе рассказывал.
Дриада наградила меня величественным наклоном головы. Как ни странно, этот жест получился по-настоящему величественным, несмотря на то, что из одежды на королеве Аннура было только одеяло, из-под которого торчали босые ноги.
Гней накинул на себя халат и передал другой халат Дриаде, она ухитрилась надеть его, не показав мне ни одного из интимных мест.
- Ты зря прячешь от меня свое тело, - сказал я ей, - я же не человек.
Королева вспыхнула, но ничего не сказала, лишь нервно дернула уголком рта. Король укоризненно покачал головой.
- Не обижайся на нарушения этикета, Дриада, - сказал он. - Этот почтенный хоббит сделал возможным то дело, которое нам предстоит, а потому ему можно простить куда большее.
Одновременно с произнесением этих слов король прикатил откуда-то из темноты столик на колесиках, сдернул с него покрывало, и моим глазам предстала россыпь разнообразных фруктов, как обычных для Аннура, так и экзотических, три новомодных прозрачных кувшина с разными винами, глиняный кувшин, вероятно с водой, да два изящных бокала гномьего хрусталя. Король огорченно посмотрел на это великолепие и сказал:
- Жалко, бокалов всего два, но мы что-нибудь придумаем. - Он еще раз удалился в темноту, а когда вернулся, в его руке была маленькая вазочка из-под цветов. Судя по аромату, который она испускала, цветы были выкинуты только что. Гней сполоснул вазу вином и поставил перед собой. Глядя на это, Дриада скорчила недовольную гримаску, но Гней сделал вид, что ничего не заметил. Я тоже.
Мы выпили за успех нашего дела. А потом настало время обсудить то, как этого успеха надлежит достигнуть. Гней произнес долгую речь, в которой изложил мне план восстания. Почти все уже было мне известно, и потому я не буду приводить здесь его слова. Кстати, слова "восстание" Гней упорно избегал, предпочитая выражения вроде "правое дело", "священная борьба", "восстановление порядка и законности" и тому подобное. Ох уж эти мне человеческие заморочки…
Мы просидели в опочивальне почти до рассвета. Нужно было обсудить многое, и мы обсудили многое. Когда я покинул королевский дворец, все было ясно. Ну, почти все.
25
Я посетил королевскую опочивальню еще два раза. Мы обсуждали последние детали, требующие уточнения, я узнавал последние новости из дворца, король узнавал последние новости из ковенов. Все-таки с помощью волшебного зеркала получать информацию намного удобнее, чем старомодными агентурными средствами.
Как ни странно, подготовка к восстанию шла без сбоев. Гномы не передрались с хазгами и не устроили в Аннуине пьяный дебош. Никто из магов Синего Лосося, посвященных в суть дела, не предал нас. Ковены до сих пор ни о чем не подозревают. Будь я человеком, я бы поплевал через левое плечо, но, поскольку я не человек, я просто старался быть максимально осторожным и осмотрительным, чтобы не спугнуть удачу.
26
Мы начали действовать ранним утром тридцатого апреля. Первоначально Гней наметил выступление на первое мая, но мое появление вынудило его скорректировать планы. Чтобы не переносить множество мероприятий на день позже, мы решили начать операцию на день раньше.
Программа действий на тридцатое апреля предельно проста. Действую только я. Ровно в четыре часа утра, когда спящие спят особенно крепко, часовые на постах клюют носом, а ночная жизнь большого города достигает нижней отметки активности, я привел в действие заранее подготовленное заклинание. Это было очень сложное заклинание, пожалуй самое сложное из всех, что мне приходилось творить. Я отрабатывал его на леммингах в тундре Полночной Орды, и, думаю, орки еще долго будут удивляться, какой идиот раскрасил в разные цвета почти три тысячи полярных мышей. А что делать? Мне же нужно отслеживать перемещение каждой мыши, а они все на вид одинаковые.
В общем, я привел заклинание в действие, и началось… Загрузка массива рунных идентификаторов… Внешний цикл… Внутренний цикл поиска… Обработчик исключительной ситуации неуспеха в поиске… не сработал ни разу… Открытие объекта… Выбор места назначения… Перемещение. И все это сто девять раз. После сто девятой итерации цикл закончился, и я посмотрел через волшебное зеркало на дело своих рук. Забавное зрелище, надо сказать.
Сто девять сильнейших магов восьми ковенов лежали ровными рядами в густой траве. Кое-кто начал просыпаться от холода. Я не смог сдержать смех, глядя на одного молодого мага в пижаме - он полз вдоль ряда своих коллег, еще не успевших проснуться, и трогал каждого за лицо. А потом он сказал: "Приснится же такая ерунда", лег на землю и попытался снова заснуть, и тут я уже расхохотался в полный голос. Нехалления проснулась и присоединилась ко мне. Некоторое время мы смеялись, а потом мне стало жалко моих противников.
Неприятно оказаться в один миг за тысячу миль от родного дома, без единого артефакта, голым или почти голым, да еще в незнакомом лесу и в не самое теплое время года. Пусть они заслужили такую участь, все равно долго смеяться над несчастными как-то не получается. Я принял человеческий облик и совершил заклятие перемещения на безымянную поляну в Вечном Лесу.
- Приветствую вас, почтенные! - громко произнес я.
- Это что еще за урод? - откликнулся маленький сморщенный старичок в пижаме и ночном колпаке, оказавшийся ближе всех ко мне. Он всматривался в меня, близоруко щурясь, а его щека дергалась от нервного тика. Несколько молодых магов неразборчиво пробормотали что-то нецензурное, и старик сморщился еще сильнее.
Маги еще не успели прийти в себя и смотрели на меня, как будто я был галлюцинацией, вызванной неумеренным употреблением желтой пыльцы или настойки харадского мака. Белобрысый юноша в грязноватых подштанниках, стоявший шагах в двадцати от меня, внезапно выбросил вперед левую руку, и в мою сторону полетела желтая мерцающая спираль, издавая в полете мерзкое сухое потрескивание. Глаз орла немедленно сообщил мне суть этого заклинания. Я выполнил привычную магическую связку перемещение-неподвижность-невидимость, принимать бой было глупо - в таком количестве маги просто задавят меня числом.
Теперь все маги смотрели на этого юношу. Он растерянно пожал посиневшими плечами, сплошь покрытыми мурашками, и в этот момент с неба на его шею упала точно такая же желтая спираль. Вначале я хотел угостить его фиолетовой молнией, но потом решил, что спираль, формулу которой он так удачно мне предложил, будет даже лучше.
Подобно змее, спираль обвилась вокруг шеи несчастного, а потом ее кольца сжались, и юноша судорожно подпрыгнул на месте. Из его горла вырвалось невнятное хриплое рычание, он бестолково взмахнул руками, затем его тело обмякло и рухнуло на траву, как мешок с репой. Спираль еще секунд десять мерцала и фырчала, но тело было уже мертво. Мда, не стоило мне целиться в шею.
Жалко его, я ведь не хотел его убивать, но теперь уже ничего не поделаешь. Я переместился в исходную позицию и убрал невидимость.