Меня по-прежнему куда-то несут. Встреча на дороге - явно не случайна. Меня вычислили и вели. Это или уставовщики виртаина выследили наконец своего главного врага, или сатанисты, которые во время последней операции отметили меня в вирте закладкой, а потом отыскали в реале. Придется их уничтожить - в пределах самообороны и в обеспечение охраны тайны Функции. Они ведь, вполне возможно, знают реал-адрес моего предка и даже то, что он связан со мною, шерифом Винтерпола. Для полного забывания этой информации стандартных методов воздействия недостаточно. Нужны более надежные средства.
Самое надежное средство от излишних знаний - смерть.
А может, они знают теперь не только адрес предка, но и кто он такой на самом деле?
От этой мысли мне хочется стать маленьким лесным болотцем, мимо которого меня сейчас как раз проносят, бесчувственным и равнодушным ко всему болотцем, неуязвимым и почти вечным.
Единственный выход из сложившейся ситуации - уничтожить напавших на меня идиотов.
Наконец меня бросают на землю, лицом вниз.
- Азазелло, мы захватили его! - рапортует один из захватчиков.
Что отвечает главарю Азазелло, я не слышу. Меня переворачивают лицом вверх. Двое крепко держат меня за руки, третий навалился на ноги, четвертый видимо, главарь, - наводит на меня объектив микрокамеры своего теркома.
Я отчетливо вижу птицу, бесшумно кружащую над самыми верхушками деревьев. Лежать бы сейчас вот так на спине, бездумно глядя в голубое небо, слушать шум деревьев и ни о чем, совершенно ни о чем не думать…
Говорят, перед смертью человек резко меняет шкалу ценностей, начинает дорожить - очень недолго - именно тем, чем и нужно было дорожить всю жизнь, возможностью чувствовать себя частью природы, ее неотделимой частицей, и ненадолго достигает гармонии между собой, другими людьми и миром.
Неужели пришел мой смертный час?
Улыбнувшись собственной шутке, я жалею, что ее некому оценить.
- Он? - спрашивает главарь. Что ему отвечают, мне не слышно, но, видимо, результат идентификации положителен. - Качай первую половину!
Наступает небольшая пауза. Главарь не сводит взгляда с экрана своего кома, его подручные вжимают меня в довольно-таки твердую землю, поросшую редкой желтеющей травой.
- Он. Кончай его, ребята! - командует главарь через пару минут, и в его руках появляется пистолет с глушителем.
- За что? - дергаюсь я под своими палачами, но держат меня цепко.
- За десять косых, - называет главарь цену и стреляет мне в лоб.
Что нужно делать в подобных случаях, я, конечно, знаю. В моем черепе появляется дырка, по ее краям выступает кровь и тоненькой струйкой стекает к виску, а потом на землю. Мои зрачки перестают сканировать окружающую реальность и застывают неподвижно, дыхание останавливается. Тело начинает медленно остывать. Часа через полтора оно закостенеет, но пока еще мягкое и подвижное.
Главарь снова направляет на меня объектив микрокамеры кома.
- Работа сделана. Качай вторую половину! - требует он. Через пару минут, убедившись, что деньги на его счет перечислены, он, тщательно обтерев пистолет и для верности обработав рукоятку в выставленном на максимум огоньке зажигалки, кладет оружие на землю.
- Пошли, ребята!
Мои убийцы поворачиваются и направляются в сторону не такого уж и далекого, судя по доносящемуся гулу, шоссе.
Я могу потратить на размышления лишь несколько секунд.
Меня кто-то заказал. Заказал через вирт, исполнители знают только ник заказчика - Азазелло. Но в таких случаях, во-первых, при разговоре в вирте все называют вымышленные имена, во-вторых, после выполнения заказа меняют свои виртуальные тела на другие. Искать заказчиков, конечно, можно, но совершенно бесполезно.
Однако у меня есть другая возможность, гораздо более эффективная.
Отерев со лба и виска кровь, но не трогая дырку в черепе, я встаю и быстро иду лесом вдоль тропинки, над которой меня пронесли. В моей правой руке зажат пистолет с глушителем, опрометчиво оставленный - спасибо американским боевикам! - рядом с трупом. Голоса становятся ближе, и я, круто забрав вправо, перехожу на бег. Пробежав метров тридцать, поворачиваю влево и выскакиваю на тропу. Голоса убийц совсем близко.
- Мы же договаривались, всем по две! - чуть не плачет один из них.
- За то, что пронес груз массой двадцать килограмм на расстояние пятьсот - метров - и две косых? Это если бы осложнения были, тогда да. А так… тебе даже пушку не пришлось вытаскивать!
- Ну и что? А риск?
- Да какой там риск? Прокатились с ветерком, побузили на дороге - вот и весь риск.
Увлеченные дележом гонорара, убийцы не сразу замечают меня. А когда замечают, останавливаются, все четверо, как вкопанные.
- Ты не прав, придурок! Риск всегда есть! - говорю я главарю.
Тот, который канючил про две - видимо, самый трусливый из всех, иначе бы его не кинули так грубо, - бросается бежать, но я останавливаю его одним точным выстрелом.
- Стоять! Не шевелиться! Кто меня заказал? - спрашиваю я у главаря. Лицо его белее мела, глаза выпучены от ужаса. Он пытается, но никак не может отлепить взгляда от дырки в моем лбу. Прекрасно: сейчас он мне все расскажет.
- Азазелло. Больше я ничего не знаю. Честное слово, больше ничего! лепечет главарь.
- Где?
- В скрытом баре на Парк-авеню.
- Название бара? Логин и пароль, быстро!
Один из убийц, воспользовавшись тем, что я отвлекся на разговор, по-ковбойски выхватывает пистолет и стреляет в меня. Причем проделывает он все это так стремительно, что только после того, как пуля навылет прошивает мою грудь, я реагирую и, предупреждая следующий выстрел, убиваю Ковбоя.
- Повторяю вопрос: как называется бар?
- "Подлодка". Логин "Еллоу", пароль "Сабмарин", - трясущимися губами, с трудом артикулируя речь, произносит палач, глядя то на мой лоб, то на мою грудь со свежей дыркой, то на своих мертвых напарников. Пока трупов два; третьего участника нападения трясет крупной дрожью: он уже предчувствует свою судьбу. Но главарь держится молодцом.
- А это во избежание дальнейших сюрпризов! - говорю я и стреляю в третьего.
Он валится в траву словно подкошенный.
- Свяжись с Азазелло по кому! - требую я. - И держи ком так, чтобы я видел лицо Азазелло. Микрокамеру отключи.
- Он тоже работает только звуком, - говорит главарь. - Азазелло, собака, почта, компания, - называет он адрес, поднеся терком поближе к губам. - Этот адрес временно недоступен, - поворачивает главарь в мою сторону дисплейчик.
- Не временно, а навсегда, - уточняю я. - Тебе не повезло.
Наклонившись над трупом Ковбоя, я направляю его руку с зажатым в ней пистолетом на главаря.
- Ты - слабое звено!
Главарь, не сводивший взгляда с моей руки, дергается лишь в самый последний момент. Но помогает ему это мало: просто пуля попадает не в лоб, а в висок.
Что же, даже Ковбой может чуточку промахнуться.
Отпустив руку Ковбоя, я вкладываю свой пистолет в руку главаря и углубляюсь в лес. Не стоит выходить на трассу напротив того места, где лежат четыре трупа. Меня, надеюсь, никто не видел, но все-таки…
Покидая место побоища, я бросаю взгляд в небо. Теперь оно уже не представляет для меня той ценности, что полчаса назад. Система отсчета вновь изменилась. И тебе, глупая птица, кружащая над трупами, никогда не понять того, что есть вещи поважнее, чем собственная жизнь.
Пройдя метров десять, я останавливаюсь и, спохватившись, ликвидирую дырку во лбу. Правда, без зеркала это сделать довольно трудно, поэтому я сооружаю на месте входного отверстия довольно большую шишку. Кроме того, я завязываю галстук так, чтобы он стал короче и шире. Скосив глаза на грудь, я убеждаюсь: дырка в сорочке не видна.
На трассу я выхожу примерно за километр от того места, где должен стоять побитый "мерс". Свой терком я у бандитов предусмотрительно не забрал, так что вызвать инспекцию возможности не имел, вот и пришлось идти пешком. Проформы ради я пытаюсь пару раз остановить попутку, но никто, естественно, незнакомца на дороге подобрать не жаждет. Альтруисты оставляют потомство гораздо реже, чем эгоисты, и за последние двадцать-тридцать лет это начало сказываться во всем - даже при элементарном голосовании на дороге. Возле моего покалеченного "мерса", как я и ожидал, стоит, мигая желтым маячком, машина службы безопасности движения. На обочине рядом застыл рухлядевоз - платформа для перевозки попавших в аварию машин.
- Здравствуйте! - киваю я инспектору. - Это моя машина. Но терком у меня отобрали грабители, так что предъявить права я не могу.
- Представьтесь, пожалуйста!
- Логвин Маркович Жовтяк, агент Винтерпола.
Инспектор смотрит на экранчик наручного теркома. Конечно, он уже выяснил, кому принадлежит машина.
- Что тут у вас произошло?
- Меня начала преследовать серебристая "Волга", номер ММЕ 12–03 ГОРИЛЛА. В машине было пятеро. Они спровоцировали аварию, вытащили меня из машины, понесли в лес. Ударили чем-то тяжелым по голове, дальше я ничего не помню. Очнулся - рядом никого. Я поднялся, пошел искать машину, но заблудился в лесу. Голова очень болит, - жалуюсь я.
Инспектор аккуратно записывает мой рассказ на терком. Услышав про больную голову, он вспоминает соответствующий пункт инструкции, вытаскивает из своей машины аптечку.
- Покажите рану! - требует он.
- У меня только шишка. Правда большая, - хвастаюсь я. - Ничего страшного. Если машина в порядке, я доберусь своим ходом.