- Продолжайте.
- Вам, так же как и мне, прекрасно известно состояние наших финансов на сегодня, - заявил я.
Вулф набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и, глядя на меня сузившимися глазами, пропыхтел:
- Мне противен ваш бессвязный лепет, Арчи. Я с тоской понимаю, что не обрету покоя до тех пор, пока вы не облегчите душу. Поэтому выкладывайте.
Это было вовсе не легкое дело.
- Помните, как вы однажды сказали, что занятие клиента имеет малое значение по сравнению с теми проблемами, которые он перед нами ставит?
- Я высказал эту идею в связи с конкретным делом и при весьма нетривиальных обстоятельствах, если вы соблаговолите вспомнить.
- В течение многих лет мы постоянно оказываемся в нетривиальных обстоятельствах: держу пари, что и сейчас перед нами необычное дело.
Я взглянул на Вулфа, но его физиономия по-прежнему не выражала никакого интереса. Однако это никогда не могло остановить меня, и я продолжил:
- Человек, получающий записки с угрозами, личность весьма известная. Может быть, вы о нем слышали. Его зовут Барнаби Бэй.
- Ах этот... церковный фигляр.
- А вот и не "ах этот". Я знаю, насколько высоко вы цените мнение нашего друга мистера Коэна, а он говорит, что Бэй вовсе не фигляр.
- Вам даже неизвестно значение этого слова, - прорычал Вулф.
- Вот и неправда. Я посмотрел его в словаре после того, как некто несколько лет назад применил его именно в этой комнате по отношению к вам. Кстати, это был второй человек, назвавший вас фигляром. Если вас назовут так еще хотя бы раз, то мне придется в это поверить. Так или иначе Лон считает Бэя умным, честным, серьезным человеком и первоклассным проповедником. И это не говоря о добрых делах, которые его церковь творит для несчастных женщин и бездомных бродяг, открывая для них ночлежки на Манхэттене.
- Весьма похвально, - ответил Вулф, без всякого, впрочем, энтузиазма. - Посоветуйте ему поговорить по поводу записок с полицией.
- Я так и сделал, но, по словам Ллойда Моргана - так зовут посетителя, - Бэй стремится избежать огласки, которая неизбежна, если он обратится в полицию.
- Принимая во внимание характер его деятельности, такая линия поведения представляется мне чересчур скромной.
- Ваше последнее высказывание кажется мне не слишком благородным. Однако что вы скажете, если я предложу подробнее пересказать мой разговор с мистером Морганом?
Вулф вздохнул и закрыл глаза, видима, надеясь, что я исчезну. Но поскольку я остался на месте, он произнес:
- Похоже, что вы намерены донимать меня независимо от того, хочу я этого или нет. Поэтому выкладывайте.
В прошлом мне приходилось воспроизводить для Вулфа многочасовые разговоры, не пропуская при этом ни слова. Пересказать же короткую беседу было раз плюнуть. Закончив рассказ, я положил записки перед ним на стол и заметил:
- Вы, может быть, найдете их любопытными.
Вулф скривился, но все же целых девяносто секунд молча изучал листки, стараясь не прикасаться к ним даже кончиками пальцев.
- Каждый, кто мало-мальски знаком с конкордансом, мог состряпать их за десять, самое большее за пятнадцать минут.
- О'кей. Я готов признать существование пробелов в моем образовании, сэр. Что такое конкорданс?
- Весьма обнадеживающее признание. Конкорданс, Арчи, - библейский предметный указатель. Им снабжены многие издания Библии. Вернемся к мистеру Моргану, - произнес он, отодвигая от себя листки.
- Что я должен ему сказать?
- Чтобы он обратился в полицию, естественно, - выпалил Вулф и уткнулся в свою книгу. Прожив много лет под одной крышей с гением, я твердо усвоил по крайней мере одно: бывают моменты, когда следует прекратить давление на него и дать отбой, хотя бы на время. Поэтому я оставил Вулфа с его книгой и пивом, а сам вернулся к индексации почек орхидей, что заняло все мое время вплоть до ленча.
Среди неписаных правил дома из бурого известняка неукоснительно соблюдалось одно: не обсуждать за едой дела - как текущие, так и намечающиеся. Пока мы поглощали запеченные мэрилендские крабы и королевский салат (рецепт самого Фрица), усугубляя их чесночными крутонами, Вулф разглагольствовал о целесообразности трансформирования США в сторону уменьшения числа штатов до двенадцати, в самом крайнем случае - пятнадцати. Я в основном слушал, жевал и одобрительно кивал, не осмеливаясь спросить, что будет делать остальная часть страны, если исчезнет Калифорния как объект всенародного издевательства.
Как обычно, после ленча мы вернулись в кабинет для того, чтобы выпить кофе. Однако я все еще не был готов вновь развернуть кампанию в пользу Бэя. Вулф читал до тех пор, пока не настало время вечернего свидания с орхидеями, а я подвел баланс в чековой книжке, расплатившись по счетам, и перечитал в "Газетт" отчет о безумном матче "Мете" с Цинциннати, когда мои ребята во втором иннинге заработали шесть очков одним ударом, а противник совершил одновременно три непростительные ошибки.
Когда Вулф удалился наверх, я позвонил Моргану, тот поднял трубку после первого гудка.
- Вы говорили с ним? - выпалил он, как только я назвал свое имя.
- Да. Но пока ничего определенного я сообщить не могу. Мы собираемся продолжить обсуждение вашей проблемы позже.
- О Боже! Ваши слова звучат не очень вдохновляюще.
- Пока я не стал бы так утверждать. Не отчаивайтесь. Перезвоню утром.
Морган, похоже, не обрадовался, услышав это, однако до его настроения мне не было дела. Передо мной стояла собственная задача: заставить Вулфа принять церковь в качестве клиента. Я попытался сделать это, когда он в шесть часов вечера вернулся из оранжереи. Чтобы избавить вас от мрачных подробностей, ограничусь сообщением: он настолько осерчал на мою, как он выразился, "травлю", что сбежал из кабинета и все время до ужина проторчал в спальне. После ужина, когда мы уселись в кабинете, чтобы выпить кофе, я предпринял еще одну попытку, упирая на то, что самому Вулфу даже не придется приближаться к Храму с Серебряным Шпилем.
- Как обычно, всю работу на месте проведу я. Вам же не придется встречаться ни с Бэем, ни с другими церковниками до финального момента, когда вы разрешите загадку.
Ответом мне послужил сердитый взгляд.
- Арчи, чтобы вы и далее не утруждали свои голосовые связки, убеждая меня взяться за это дело, я скажу следующее: ни при каких обстоятельствах я не соглашусь работать для мистера Бэя и его организации.
- Понятно. А банковский счет может удавиться, так что ли? Что же, по-вашему, я должен сказать мистеру Моргану?
Вулф отверг протянутую мной руку дружбы.
- Да говорите что хотите. Мы не в первый и, видимо, не в последний раз отклоняем чьи-то мольбы.
- Употребляйте местоимения в единственном числе, - выпалил я в ответ. - Я никогда ничего не отклонял.
Вулф вновь сверкнул на меня глазами и поспешно скрылся за своей книгой, что доставило мне некоторое удовлетворение, хотя, честно говоря, не очень большое. Я начал раздумывать об уходе с работы - этот вариант за несколько лет я взвешивал по меньшей мере раз двенадцать. Но идею пришлось похоронить, потому что менее чем через месяц мне предстоял двухнедельный отпуск вместе с Лили Роуэн и места в гостиницах Англии и Шотландии уже были зарезервированы. Конечно, у меня были кое-какие накопления как на банковском счете, так и в акциях, но будь я проклят, если позволю Вулфу сорваться с крючка и избавлю его от обязательства оплатить мой заслуженный отдых.
По счастью, у меня был веский повод убраться из особняка подальше от соблазна покуситься на жизнь босса. В противном случае имелись бы все основания опасаться, что Вулфа обнаружат с травмой черепа, нанесенной тупым предметом. Был четверг, и я торопился на свидание с картами, фишками и картофельными чипсами в жилище Сола на Тридцать восьмой к востоку от Лексингтон-авеню. На этот раз я оказался в большом выигрыше, а Лон, за весь вечер ни разу не упомянувший о Барнаби Бэе, потащился домой с пустыми карманами.
На следующее утро, пока Вулф общался с орхидеями, я позвонил Ллойду Моргану.
- Сожалею, что должен выступить черным вестником, но мистер Вулф считает, что не может заняться вашей проблемой.
Было слышно, как он втянул в себя воздух.
- Именно этого я и опасался. Надо полагать, что решение бесповоротно?
- Боюсь, что так.
Еще один глубокий вздох.
- Есть ли... кто-нибудь, кого вы могли бы рекомендовать? Другого частного детектива.
Для тех, кто плохо знаком с нашей командой, сообщу, что в случае необходимости - а таковая возникает довольно часто - Вулф привлекает к делу двух независимых частных детективов: Сола Пензера и Фреда Даркина. Сол внешне не очень впечатляет - ростом едва дотягивает до пяти футов семи дюймов, тощий, сутулый, с вечной щетиной на физиономии, две трети которой занимает нос. Но его глаз острее, чем у Вилли Мейса в расцвете сил, и если ему поручить слежку, то он прилипнет к объекту прочнее, чем эпоксидка. На Сола большой спрос, и работы у него невпроворот. Однако Сол бросает все дела, когда его приглашает Вулф.