- Ага-ага… Так вот, - продолжил Аоки, когда мы сошли на перрон станции маглева в Нордстар Хайтс, - ты прописные истины-то знаешь, но вывод сделал из них неправильный: "мир поменять нельзя, так и гори оно ядерным пламенем". Это неправильно.
- Ты это уже говорил.
- И повторю еще раз. Суть морали, Лелуш, заключается в том, чтобы конкретный человек согласовал свое поведение согласно каким-то установкам. "Не убий", "не укради", и так далее. Миру, и тому, что он пытается тебе навязать, надо постоянно бросать вызов и сопротивляться его влиянию и впечатлениям от него.
- Дешевое бунтарство это, короче. Знаем, проходили.
- Да блин, парень, ты вообще меня слушаешь? Пойми уже разницу между просто тупым протестом против всего вокруг и непринятием этого всего. Мир нельзя поменять. Но нельзя дать миру поменять тебя.
- Ну пускай. А причем тут бусидо?
- Да притом же, что эти самые моральные принципы там изложены заранее. Мне их для начала хватило. - завершил Кимэра и умолк.
Вообще говоря, Аоки, бывший японский офицер и самурай до мозга костей, был во многом прав. Свою неправоту, по крайней мере, я осознавал, хотя мне это и было неприятно. Но пытаться что-то менять было еще неприятнее. Мораль и этика, как я считал, не сделают мою жизнь исполненной смысла - или сделают, но само понятие смысла извратится.
С другой стороны, во всем есть плохие и хорошие стороны. И то, что моралью выгораживаются действия зачастую ей противоречащие, не должны заявлять о несостоятельности самого принципа морали.
Я, конечно, осознавал, как идиотски это выглядит, но тогда, пока мы шли по прожаренной солнцем улице в Нордстар Хайтс, я пообещал себе подумать надо всем этим.
В конце концов, что-то надо было менять.
А между тем я и оглянуться не успел, как перед нами открывались автоматические ворота в док по улице Сисайд Авеню, номер 2. Впервые за последние пять дней я сумел лицезреть нашу воздушную баржу, "Манту". Главным преимуществом дирижаблей было то, что они могли перевозить большие грузы на любые дистанции и в любом направлении. И хотя дирижабли считались слишком ненадежными и уязвимыми, в середине двадцать первого века они переродились окончательно.
Теперь уже можно было придать дирижаблю достаточное ускорение. Можно было дать ему прочный и легкий корпус. Миниатюризация термоядерного реактора дала воздушному кораблю мощный и долговременный источник энергии. Гелий, державший дирижабль в воздухе, был укрыт в бронированных и защищенных магнитными полями баках внутри корпуса. Воздушный флот пережил свое второе рождение: становились в строй воздушные корабли, как гражданские, так и военные. Ракетоносцы, баржи, авианосцы, грузовые корабли, пассажирские лайнеры, носители для космических кораблей.
А "Манта" что? "Манта" была списанной китайской баржей класса "Хонгли", слегка модифицированной и с меньшим количеством вооружения, так как она считалась, вообще говоря, гражданским судном. К несчастью, кое-где на Ближнем Востоке и в Африке, да и еще в некоторых местах земного шара, процветало воздушное пиратство, и отбиваться воздушным судам, даже гражданским, как-то да надо было. А сверх этого - ничего, "Манта" была исключительно тыловой машиной, осуществлявшей транспортировку, развертывание и ремонт штурмовых комплексов. Для ускорения развертывания у баржи была паровая катапульта и баллистические ракетные шахты. И ракеты, специально под эш-ка сделанные, были, вот только немного их было.
Люки отсеков эш-ка в гондоле баржи были распахнуты, и оттуда доносилась сейчас вся какофония звуков, присущая ангару эш-ка. Внимание же привлекало другое: на швартовочном трапе, задрав голову кверху, стоял главтех Александер Антонеску.
- Сэа!! Слазь оттудова, хуже будет!! - орал он сидящей на верхней створке люка Сэа Темпести, на что та, болтая ногами, отвечала:
- Доберись сперва!
- Вот и доберусь!! Еще раз повторяю: слазь оттудова, живо!!
- А то что мне будет?
- Упадешь, башку расшибешь!!
- Пошел ты!
- Чего-чего?! Ты, девочка, хоть знаешь, кого посылаешь?!
- Вшивого технаря из вшивой Румынии, а что?
- Чего-о-о?! Да ты… да я тебе… - вскипел Антонеску, не находя слов для гневной отповеди. Попросту обложить Сэа матюгами ему не давала врожденная интеллигентность и правильное воспитание, и несчастный главтех попал в трудное положение: приличные эпитеты уже закончились, а неприличные употребить никак нельзя.
Аоки хихикнул и пожал плечами, широко разведши руки в стороны: мол, c'est la vie.
- Эй, Антонеску! Проблемы?
- А то! - отозвался тот. - Управы на нее нету! Технику безопастности соблюдать положено! А вдруг упадет? Вдруг расшибется? Ты ж пойми меня, Аоки, правильно: девочка - не эш-ка, ее по частям не соберешь, если вдруг что…
- Не беспокойся, я все понял. - заверил его Кимэра и отстранил его в сторону, сам встал на трап и крикнул:
- Сэа!! Угадай, кого я привел?!
- Чего? Ану дай глянуть!.. - Сэа пригляделась и чуть не свалилась с края люка. - Лелуш?! Ты, что ли?!
- Да, я. - наглым тоном заявил я. - А что?
Темпести с верхотуры как ветром сдуло; в мгновение ока она оказалась на трапе, а затем подскочила ко мне - и не успел я опомниться, как ее пальцы сомкнулись у меня на горле и она начала меня душить.
- Сволочь ты!! - заорала она мне в прямо в лицо, не ослабляя хватки и продолжая трясти меня туда-сюда. - Понял?! Сволочь!! Порезали тебя, да?! Думать уже забыл, да?!
В своей праведной ярости она передавила мне горло так сильно, что я и слова-то не мог вымолвить, и был вынужден оглашать воздух хрипением пока, наконец, Сэа не отпустила меня ровно настолько, чтобы обхватить поперек туловища и притиснуть к себе так сильно, что воздух вылетел у меня из легких второй раз подряд.
- Из-из-извини…
- Урод ты бесчувственный. - печально вздохнула Сэа. - Ладно, так и быть, прощаю. Куда ж ты от меня денешься-то…
Отпускать она меня не спешила. Пришлось очень попросить. А Антонеску, тем временем, под шумок отчалил в сторону своего царства, ангаром именуемого, напоследок отпустив комментарий на тему "милым ругаться - только тешиться". Я предпочел эту фразочку пропустить мимо ушей.
В последующей задушевной беседе в носовой кают-компании Сэа, с удовольствием выслушав мой рассказ о сегодняшних событиях, всецело мой поступок одобрила.
- Так ее! - заявила она, сжав руку в победном жесте. - Знай наших!
- Тем не менее, это неприлично. - тут же возразил Аоки. Я уже было подумал, что сейчас лекция о морали начнется заново, но бывалого самурая тут же осадила Темпести.
- А ты войди в его положение. Парень только из филактерия, валялся в симстиме два дня, еще не отошел, а тут на него бац и выливают ведро ненужной ему информации, его при этом не спросив. Что ему было делать?
- Вообще говоря, сжать зубы и терпеть. - вставил я. - Но я этого не сделал. Нет мне прощенья.
- Спокойно, отставить панику. - заверила она. - У тебя на прощения годовой абонемент. А может и полугодовой. Помни мою доброту!
- Припомню, а как же. Только об оплате и подумать боюсь…
Кимэра только руками всплеснул, но решил промолчать. А я же под конец дня чуть ли не был удушен еще один раз, но сумел вовремя скрыться от переизбытка чувств Темпести подальше от дока.
В небе из-за туч выглядывала луна, волны синхронно ударяли об песок на берегу, вода серебрилась от лунного сияния, а я бродил в ночи по побережью, взбивая носками туфель песок, любовался на серебристое море и лишь изредка отхлебывал из заранее захваченной фляжки горьковатой, но согревающей "отвертки". А вернувшись под утро на "Манту", я кое-как добрел до своей каюты, грохнулся спать и проспал весь следующий день.
Остров Подножие я, вместе с Аоки, Сэа и обещанным извинением от полковника Лэндлайт, покинул следующим утром.
Глава V
о. Синамурадзима, учебно-тренировочный плац эш-ка
- Надерешь мне сегодня задницу по первое число? - задорно спросил я.
- Не вопрос! Сейчас ты у меня потанцуешь, братец! - в тон мне ответил Лейдзи.
Кулак ударился об кулак, и мы одновременно, не сговариваясь, побежали к своим машинам, стоявшим в противоположных концах прямоугольного плаца в коленепреклоненной позе. Я быстро добежал до "Кросс Трайфорса", просунул ногу в петлю посадочного троса и дернул за него. Трос поехал вверх, а я еще успел развернуться и увидеть, как точно так же поднимается в кабину своего "Юстикатора" Второй.
Меня обдало горячим воздухом из радиаторов. Я напоследок помахал трибунам и запрыгнул в кабину, приземлившись на тут же надувшиеся подушки ложемента. Поймав меня, они начали немедленно сдуваться.
- Задраить люк, перевести реактор в режим полного функционирования. - скомандовал я, пристегиваясь и надевая нейрошлем. - Мощность реактора?
- Выработка энергии на 30 %, тренировочные ограничители активированы. Люк закрыт.
Я щелкнул переключателем нейроинтерфейса. На пластине шлема, посередине лба, загорелась крошечная зеленая надпись на прямоугольном табло - "ONLINE".
- Внимание: нейроинтерфейс оператора подключен. Передать управление на оператора?
- Да. Держать каналы связи открытыми, это же тренировка. Да и мне хочется немного покричать.
- Принято. Последний запрос не понят. Повторите ввод.
- Заткнись.
- Принято.