- А тебя не удивляет, что я и после смерти снова прихожу сюда? - спросил я, подавляя улыбку.
- А чему я должен удивляться? - спросил он, глядя мне в глаза, - фотограф вне тебя и он жив. А значит, живы и его фотографии, и жизнь которую он успел отснять. Только со временем их количество будет умеьшаться и вскоре не останется ничего, что могло бы заставить тебя цепляться за эту бесполезную жизнь. Вот тогда ты и обретешь настоящую свободу. Правда, для многих твох знакомых, - тех, чьи снимки ты уже потерял, ты уже мертв. Я даже думаю, что твоё тело давным-давно покоится на кладбище. Правда, ты свою могилу никогда не увидишь…
- Нет нужной фотографии?
- Понятливый, блин. Кстати твоя подруга заходила, минут пять назад ушла. Её фотку ты тоже потерял?
- Да, ей разбили голову о дверную ручку.
- Интересно, - он немного оживился, - может она хоть теперь мне даст? Ведь вы уже умерли друг для друга, не так ли?
- Именно так, - уныло подтвердил я. Всё-таки у него есть гораздо больше шансов одержать победу в этом бою. У него появилась возможность реванша.
- Как же ты так умудрился? Потеряв её фотографию, приобрел фотографию скорби по ней.
- Так уж получилось… Фотограф подкачал.
- Ты так и не научился им управлять, - сокрушенно проговорил он, - стоило бы заняться его воспитанием сейчас, пока не стало слишком поздно.
- Да, наверное, ты прав. У меня даже есть такое ощущение, что я умел это делать, только забыл. Я забыл обо всём, что было после убийства.
- А было ли что-то?
- Было! Очень многое было, но всё куда-то ушло, а мне осталось только ждать момента, когда оно вернется.
Он кивнул и в этот момент из комнаты донеслась едва слышная трель.
- Ты что успел мобильником обзавестись за это время? - удивился я.
- Нет, - он покачал головой, - это ты после того, как устраивал тут траходром, оставил его на тумбочке. Всё это время он молчал, а тут, стоило тебе появиться - начал трезвонить.
- Что-то больно долго он не трезвонил. Я уже даже начал терять надежду…
Он посмотрел на меня с подозрением, но я поднялся с пола и вошёл в комнату. Телефон и вправду лежал на тумбочке, подзывая меня к себе. Я взял его в руки и вышел в коридор.
- Да? - спросил я невидимого собеседника.
- Ставлю сто против одного, что ты уже догадался, кто тебя беспокоит!
- Дальше, - сказал я деловито.
- Никакого дальше уже не будет… Во всяком случае для тебя! Своё ты отбегал, можешь теперь просто ждать.
От неожиданности я резко опустился на пол и, приняв из рук приятеля бутылку пива, тут же осушил её. На языке вертелось множество вопросов, но мой спасатель уже повесил трубку, оставив меня один на один с собой. Впрочем, это было не совсем верно, по лестнице уже слышалась чья-то тяжелая поступь. Вскоре на этаже появился преследователь.
Он пошёл прямо в мою сторону и я попытался загородить приятеля своим телом, скрыть его от глаз этого чудовища.
- Не волнуйся, я не собираюсь зверствовать. Ты и сам сможешь избавиться от него; без моей помощи. Сейчас гораздо важнее другое - мы наконец-то встретились: подопытный образец и препятствие, которое создано для того, чтобы подопытному жизнь не казалась слишком простой. Нам есть о чём поговорить. Так или иначе, ты успел уничтожить шприц и лекарство. Теперь тебе некуда бежать - память скоро вернется и всё тёмные закоулки, в которых ты скрывался, будут ярко освещены.
- Ты знаешь, что за тобой следят? О каждом твоём визите меня предупреждают заранее. Ты не можешь подкрасться ко мне так, чтобы я ничего об этом не узнал.
- Знаю, - сказал он равнодушно, - увы, я ничего не могу с этим поделать. Может быть, ты согласишься мне помочь?
- Может быть… - сказал я, как можно более неопределенно.
- Тогда пойдем, - он взял меня под руку и повёл к лестнице, - я отведу тебя в одно место, где мы сможем поговорить спокойно, там я никогда не ощущал на себе взгляд этого твоего ангела-хранителя.
- Пришли мне её фотку, - голос приятеля раздался совершенно неожиданно, - я бы не отказался взглянуть на неё под тем же углом, что и ты. Может быть, тогда в нашем трахе появится некая изюминка, из-за которой ты ей так понравился.
- Я обязательно напомню ему об этом, - сказал мой сопровождающий.
- Это хорошо, - откликнулся приятель и я услышал звук открываемой бутылки.
- Не напивайся, - это было моим последним пожеланием.
viii
- Мой дорогой коллега, у меня создается такое впечатление, что вы занимаетесь саботажем. Я требую объяснений происходящему.
- А что вам не нравится? По-моему ваши притязания просто беспочвенны. Ведь вы сами настояли на продолжении эксперимента, хотя я и предлагал остановиться и возобновить работу только после обработки всей полученной информации.
- Я это отлично помню. Мне кажется подозрительным то, что происходящее прямо противоположно тому, о чём вы говорили мне ранее. Зато всё идет именно так, как вам бы хотелось. У подопытного была замечательная встреча с тем, кто служит ему лишь помехой. Причем у препятствия было настолько благодушное настроение, что они даже подружились. Разве такова была модель, предлагаемая вами и одобренная мной? В такой ситуации они должны были бы набросится друг на друга и подопытный бы сломил сопротивление и уничтожил препятствие. Только появление этого непонятного ангела-хранителя могло бы что-то изменить. Но никакого вмешательства в ход эксперимента обнаружено не было. Следовательно - моделирование было недостоверным. Мне это кажется несколько странным, а вам?
- Я действительно не знаю, что произошло. У меня возникает подозрение, что подопытный не хочет уничтожать препятствие, он наоборот хочет превратить его в себе подобного. Это несколько сложнее, зато поможет избежать шока. Возможно, это первое решение, которое он принял самостоятельно. Вы должны гордится этим, а не упрекать меня в том, что дерево недоверия, внедренное в его психику стало неожиданно приносить странные плоды… А именно - доверие, от которого один шаг до самой настоящей дружбы. Хотя возможно я и не прав.
- Что вы имеете в виду?
- Они сейчас направляются в такое место, где пресловутый ангел-хранитель не сможет до них дотянуться. Возможно, там и состоится окончательная разборка?
- Что это за место? Мы сможем их там контролировать?
- Я не знаю. Моделирование мира лежит на вашей совести, советую проверить все дыры и укромные места, которые остались в системе. Хотелось бы узнать, что же там все-таки произойдет.
- Может быть, мы всё-таки сможем узнать, кто нам упорно мешает проделать всё так, как нужно. Хотелось бы верить, что эксперимент закончится именно этим разговором.
- Мне кажется, что всё, увы, не так просто, как нам хотелось бы думать.
- Не будьте излишне пессимистичным, перед нами открываются такие горизонты, о которых раньше можно было только мечтать.
- Я вполне реально смотрю на вещи и в очередной раз предлагаю прекратить эксперимент, пока у нас еще осталось хотя бы несколько рычагов управления. Если он выйдет из под контроля, то последствия могут быть устрашающими, а главное в том, что мы не можем ничего предсказать. Мы не имеем права вносить серьёзные нарушения в модель.
- Ну, знаете ли, это уже смахивает на трусость. Никогда не думал, что вы опуститесь до того уровня, на котором ставите интересы нескольких придуманных людишек, выше научных и общечеловеческих интересов.
- Общечеловеческими интересами здесь и не пахнет.
- Занимайтесь своим делом! Анализируйте поведение подопытного, а то он у вас что-то совсем расшалился. Если эксперимент сорвётся, то это будет лежать исключительно на вашей совести, и я постараюсь, чтобы об этом узнало, как можно больше людей.
- Не волнуйтесь, я продолжу работу, но помните о моём предупреждении. Мы уже не в состоянии безгранично навязывать подопытному свою волю, следите за тем, чтобы он не обернул свою власть против нас.
- Кто? Персонаж модели? Да вы просто сошли с ума.
- Надеюсь, что это так…
II. Альянс
Ix
- Меня побили камнями на детской площадке
Я ушел чуть живым, скрываясь в чужом районе
Но собаки нашли мой след и грызут за пятки
Я устал считать, сколько суток идет погоня
Мягкая музыка и чуть хрипловатый голос Чижа пробудили меня от сна. У меня было отчетливое ощущение, что эта песня поётся про меня. Очень скоро мне придется бежать неизвестно куда. Меня побили? Неправда! Меня просто-напросто убили. До сих пор в груди пульсирует боль, от которой я убежать никуда не смогу. Неужели она теперь будет всегда сопровождать меня? От этой мысли я даже содрогнулся и немедленно открыл глаза. Надо мной был лишь высокий, почти недостижимый, потолок. Абсолютно белый - ни пылинки, ни пятнышка, я на нём не увидел, как не напрягал глаза.
Я дёрнулся, пытаясь поднять своё тело с постели, но безуспешно. Крепкие ремни удерживали его в строго горизонтальном положении. Даже голова была зафиксирована так, что смотреть я мог только в потолок. Руки и ноги упорно не хотели слушаться моих команд и даже не откликались, как будто их и вовсе нет. Если бы не едва заметное давление ремней, можно было бы даже подумать, что тела я уже лишился. Единственной вещью, которую я отчетливо воспринимал, была боль.
Песня закончилась и мир вокруг меня погрузился в гробовую тишину, нарушаемую только моим прерывистым дыханием. Я еще раз рванулся вперёд, но снова остался в том же положении.
- Проснулся? - голос был красивым и мелодичным. Говорящий был справа от меня, вне поля моего зрения.
- Да, - прохрипел я, удивившись тому, что голосовые связки мне ещё подчиняются.