Я проводил физиков и господ без нашивок до входа в туннель с надписью "Только для персонала". После того, как они вошли в тоннель, бронированная дверь захлопнулась и лязгнула замками. Я повертел в руках универсальный сканер-ключ.
Вскрывать или не вскрывать?
Не вскрывать, и более того – убираться восвояси, – было ясно написано на лице рослого детины, вставшего у бронированной двери, как истукан. Судя по роже – ну вылитый гэпэшник.
Я вернулся в зал ожидания.
Пора было сделать что-то, что окупило бы дорогу. Я сел в кресло и задумался с чего бы начать.
Прозрачный купол Терминала не поддерживала никакая арматура, поэтому казалось, что там, наверху, вообще нет никакого купола. Звезды кололи глаза. Зал ожидания парил где-то между небом и небом.
Похоже, именно об этом решил поговорить со мной мужчина лет сорока, со вздохом средней тяжести усевшийся в соседнее кресло. Он был одет в комбинезон технического персонала ТК-Хармас. На новом комбинезоне еще не разгладились складки от фабричной укладки.
– Вот всё думаю, а есть ли там купол, – указав пальцем вверх, философски произнес он.
Я вскинул голову. Опустив, спросил:
– Вы, наверное, здесь недавно работаете?
Он усмехнулся.
– Да, недавно…
– Тогда понятно. Не бойтесь, там ЕСТЬ купол.
– Вы издалека прибыли? – спросил он невозмутимо.
Для технического персонала не составляет никакого труда узнать, откуда прибыл тот или иной пассажир, поэтому я ответил честно:
– С Земли.
– Издалека… мн-да… – он покивал и задрал голову к куполу.
Лицо его было невыразительно. Я представляю, как неудачно звучит: "в глаза бросались только его чрезвычайно близко посаженные глаза", но факт остается фактом: когда он опустил голову и посмотрел на меня, мне показалось, что он собрал глаза в кучку и сунул их мне под нос. Мне захотелось его спросить, не натыкается ли он на стены. Если бы спросил, он бы вряд ли начал философствовать:
– На Земле строят дома с толстыми стенами и крепкой крышей, даже если в этом нет необходимости. Людям кажется, что толстая деревянная стена дает больше защиты, чем тонкий бронированный лист. А бронированный стальной лист – прочнее бронированного стекла полуметровой толщины. Такова психология, м-да…
На этой глубокой мысли ему б и заткнуться, но он продолжил:
– Заметьте, я говорю о Земле, об уютной старушке Земле… Но отчего тогда космические Терминалы строят прозрачными, невесомыми. Терминалы поражают своею провокационной непрочностью, незащищенностью… Мода, что ли… или действительно провокация. Как вы считаете?
Как-как… один, два, три, четыре… Еще, я считал, что аккуратнейший прямой пробор на его бесцветной голове нуждается в лечении миксером с шампунем для жирных волос.
– Уверен, во всем виновата мода.
– Быть может… Мне пора идти, – сказал он так, будто я умолял его остаться. У меня не было желания его задерживать. Он встал и зашагал прочь.
Техник, не оглядываясь, удалялся, а я по-прежнему чувствовал на себе его взгляд. Меня передернуло – мерзотное ощущение…
Я потряс головой.
Черт! Он на ходу наблюдал за мной, глядя в плоскую зеркальную полуколонну, разделявшую выходы из зала ожидания. Кто-то из пассажиров оставил на дороге клетку с кошкой. Запнется?
Неудача: перешагнул. Но зато перестал пялиться.
Ну всё, ушел окончательно.
Запищал комлог. Это был Ларсон с рассказом об убийстве Великого Мак-Магга. Рассказ пришел в письменной форме, местами чувствовался стиль его супруги – мальчики кровавые в глазах и т.д. Бррр…
В конце письма Ларсон просил при случае разузнать что-нибудь о Великом Мак-Магге. Оказывается, фокусник летел на Хармас одним рейсом со Сведеновым.
Поручения множились, как перед походом в супермаркет без Татьяны, но с ее ведома. Я мысленно освежил список поручений. В порядке убывания важности:
1.Галерейщик Сведенов и кража из сейфа.
2.Физик Мартин и гэпэшники-ДАГАРцы.
3.Фокусник Мак-Магг и его убийство.
4.Спасатель Алексеев и загадочная смерть астронавтов в Секторе Улисса.
Всё, вроде ничего не упустил.
В справочной сказали, что "Монблан" причаливает через два часа. Капитаном на нем по прежнему Харриган – его не уволили, он не заболел и не попал в астрокатастофу.
– Дайте контактный номер местного представительства Фаонского Страхового Общества, – потребовал я.
– По частным компаниям справок не даем, – ответил робот, и в его голосе сразу появились живые, человеческие интонации.
– Сдохни, скотина, – вполне по-человечески пожелал я ему.
– Второе слово не идентифицировано, пожалуйста переформулируйте вопрос, – попросил робот бесстрастно.
Я прошел в зал билетных автоматов. Там было пусто, поскольку, как я уже сказал, пассажиры предпочитают резервировать билеты заранее. От билетного автомата я надеялся добиться условий страхования имущества и контактный номер ФСО. Какой-то хмырь в промасленном комбинезоне подумал, что я собираюсь купить билет до Хармаса. Он встал рядом и, скривив губы в мою сторону, прошептал:
– Индивидуальный рейс. Два дня против четырех. Те же деньги. Идет?
– Лицензия есть? – спросил я громко.
– Забыли, – прошептал он и куда-то испарился.
Два дня против четырех означает приблизительно вчетверо большее ускорение. Однажды я воспользовался такой частной посудиной. На "индивидуальный" рейс пришло шесть пассажиров вместо допустимых трех. "Ничего, – сказал капитан, – ускорение так вас сплющит, что вы не заметите тесноты". И он оказался прав: я вообще ничего не заметил, потому что выключился вплоть до посадки.
Контактный номер ФСО я все-таки нашел. Ответил мне вежливый господин по фамилии Элвис. Я сказал, что он-то мне и нужен. Элвис обрадовался и объяснил, как найти его контору.
Господин Элвис, вместе со столом и креслом, парил в бескрайнем голубом небе. За его спиной парили гигантские золотые буквы "Ф", "С", "О". Белый полукруглый пол обрывался пропастью за полметра до стола.
– Вы, кажется, уже на пути в рай, – сказал я, высматривая за его спиной белые крылышки. Нимба не было, это точно.
– Грустная шутка, – кивнул Элвис. Он был молод, судя по румянцу на гладких щеках – здоров, и раньше времени в рай не собирался. – Чем могу быть полезен? Наша компания предоставляет целый спектр услуг…
Стол подплыл к полу или пол к столу – я не заметил и не почувствовал.
– Я не за этим, – и я назвал себя.
– Детектив?
– Да, нанятый вашим руководством.
– Я уже все рассказал нашему следователю, – быстро пробормотал он.
– Хм, странно, что вас не уволили… Сейчас меня интересует Сведенов. Как вы с ним познакомились?
Вопрос уже сам по себе подразумевал сговор. Стол, кресло и Элвис отшатнулись.
– Он наш постоянный клиент, – пролепетал он.
– Давно?
– Еще до моего прихода на эту должность.
– И он зашел к вам, чтобы застраховать шкатулку?
– Нет, нет, – запротестовал Элвис, – такими мелочами представительство не занимается. Если бы полис выписывал я, ошибки бы не произошло. Дело в том, что страховку на имущество в капитанском сейфе оформляет компьютер после того, как пассажир подтвердил, что намерен лететь данным рейсом и что он согласен с условиями страхования. Предоставление капитанского сейфа – это своего рода дополнительная услуга. Сведенов воспользовался ею, когда подтверждал бронь. А к мне он заходил подписать полис на груз в контейнере.
– Что он вез?
– Как всегда: картины, антиквариат разный…
– И пропавшей шкатулки вы не видели?
– Ни в коем случае! Шкатулку, насколько мне известно, принимал второй пилот.
– Ладно. Итак Сведенов зашел оформлять полис на картины. Дальше что?
– Ничего. Все документы уже были подготовлены нашим центральным офисом. Требовалась только его подпись. Я сказал ему, что контейнер погружен на корабль, все таможенные формальности соблюдены, ему нечего беспокоиться…
– А он выглядел обеспокоенным?
– Нет, не выглядел! Это выражение такое "вам не о чем беспокоиться" – вежливое… впрочем, я вижу, вежливость в вашей конторе не в цене. А у нас – в цене. И я сказал ему: "Господин Сведенов, не извольте…"
– Понял, не трещи!
Он сам виноват – сказал, что хорошим манерам меня не учили. Значит, так тому и быть.
– И больше вы ни о чем не говорили?
– О страховке – нет.
У Элвиса затряслась правая щека. В его-то годы – и уже нервный тик.
– Тогда о чем?
– Он спросил, где находится медпункт.
– А вы тут же предложили ему застраховать здоровье…
– Нет. Зачем страховать больного человека? – искренне удивился Элвис.
– Согласен, мое предположение выглядит глупо. Он был болен?
Элвис задумался.
– По-моему, ему нездоровилось. Теперь я припоминаю… Я спросил его, что с ним. Он ответил, что все в порядке, мол, требуется небольшая консультация. Я объяснил, как найти медпункт. Больше мы не разговаривали – он сразу ушел.
– С чего вы взяли, что ему нездоровилось, если он сказал, что все в порядке?
– Выглядел он бледновато. И тяжело дышал. Я тогда подумал, что он запыхался. До конца посадки оставалось минут пятнадцать.
– Запыхавшиеся люди не бледнеют. Скорее, они краснеют. Вам это не пришло в голову?
– Теперь пришло…
– И теперь вам кажется, что он нервничал.
– Вероятно, да…
– Вероятно кажется или вероятно нервничал?
– Нервничал.
У Элвиса затряслась левая щека, правая – перестала.