- Не стоит так переживать за меня, доктор. Взгляните на это с другой стороны, - посоветовал он мне. - Что бы вы не сделали, ваша жизнь уже написана Лос. Я же свою судьбу пишу сам.
Его оптимизм был достоин всяческих похвал, но, когда я смотрел на спину удаляющегося к остановке Эйзенхарта, меня не покидало дурное предчувствие.
Глава 5
В особняке на Парковой аллее нас встретил сам мистер Коппинг. Высокий статный мужчина проводил нас в модно обставленную гостиную, и теперь нервично ходил кругами по комнате. В любое другое время, я уверен, он обладал бы внешностью довольного жизнью бонвивана, но сейчас даже кончики его пшеничных усов над капризно очерченной губой горестно повисли.
- Это такая трагедия… я узнал о смерти Ульриха только вчера, когда вы прислали записку… газеты почему-то не написали об этом…
Эйзенхарт подтвердил, что до сих пор в целях расследования полиция не хотела афишировать смерть барона.
- И подумать только, в тот день мы ужинали вместе… если бы я только знал!.. Я бы ни за что не отпустил его…
- Хотите сказать, что вы видели лорда Фрейбурга в среду?
- Он заглянул ко мне домой около шести, - рассеянно сообщил мистер Коппинг, вертевший в руках каминные часы. - Миссис Рождерс, принесите господам чаю!
Появившаяся в дверях гостиной домоправительница поспешно удалилась.
- Вы договаривались с ним о встрече?
- Да, мы собирались обсудить скачки. На следующей неделе начинается новый сезон… если бы я только знал!..
Мистер Коппинг упал в кресло и в отчаянии обхватил голову руками. Мы молча ждали, пока хозяин дома придет в себя.
- Простите, я никак не соберусь… Ульрих был для меня как брат, которого у меня никогда не было, и потерять его…
- Это большая утрата. Я понимаю вас, мистер Коппинг. И все же, если бы вы смогли ответить на несколько вопросов, вы очень помогли бы нам найти его убийцу.
- Разумеется, разумеется, - мистер Коппинг потер покрасневшие глаза и крикнул. - Миссис Роджерс, да когда же будет этот проклятый чай?!
Он снова встал и начал ходить кругами по комнате.
- Что бы вы хотели узнать?
- Вы сказали, что барон Фрейбург был у вас в среду. Во сколько он ушел от вас? - спросил Эйзенхарт.
- Я не помню… быть может, около восьми? Я знаю, что к тому времени уже стемнело и пошел дождь, если это вам поможет.
Насколько я мог вспомнить, в тот день ливень прекратился только на время между четырьмя и восьмью часами вечера. Я сообщил это Эйзенхарту, и он, кивнув мне, продолжил допрос.
- Он говорил вам, куда собирается направиться после этого?
- Нет. Я предложил ему остаться на ужин и постелить ему в гостевой спальне, но он сказал, что у него еще назначена встреча на девять.
Виктор, казалось, удивился.
- Вы часто предлагали ему подобное?
- Да. Ульрих… - мистер Коппинг замялся, - у него были некоторые проблемы финансового плана… иногда у него бывали проблемы с его домовладельцами… и не только.
- И вы таким образом помогали ему?
- Да.
- Но вы не помогали ему напрямую деньгами, верно?
Мистер Коппинг поднял глаза и посмотрел на Виктора.
- Вы намекаете, что Ульриха убили из-за его долгов, и в случившемся есть и моя вина, потому что я не помог другу, когда тот в этом нуждался? - его взгляд потемнел. - Возможно, так оно и есть. Мы дружили с Ульрихом, но я ничем больше не мог ему помочь. Мой отец способен вытерпеть сына-бездельника, развлекающего себя мыслями о том, что его стихи когда-нибудь оценят по достоинству, но если бы я начал давать Ульриху деньги в долг, который, как мы все знаем, он бы никогда не вернул, отец прекратил бы мое содержание.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Даже если Эйзенхарт не хотел давить на свидетеля, он был должен был узнать все детали жизни барона Фрейбурга, и теперь ему приходилось пожинать последствия этого поведения: атмосфера в гостиной изменилась, мистер Коппинг, теперь остановившийся у кресла, отстранился, и весь его вид говорил о неприязни и недоверии к нам.
- Барон Фрейбург говорил, с кем он собирается встретиться после разговора с вами?
- Нет, - холодный тон мистера Коппинга указывал на то, что он не собирается больше откровенничать с полицией.
Эйзенхарту было необходимо придумать другую тактику, если он хотел узнать что-то стоящее. Методично постукивая карандашом по листу с записями, он тяжело вздохнул и решился пойти напролом:
- Мистер Коппинг, мне очень неприятно говорить об этом, но кто-то подмешал в питье вашему другу снотворное и, пока тот находился в забытье, без всякого сожаления отпилил ему голову - еще при жизни барона, - не обращая внимания на то, как меняется от его слов цвет лица мистера Коппинга, детектив продолжил. - После этого преступник хладнокровно сбросил тело барона в реку. Мы до сих пор не знаем, каким образом он избавился от головы: ее все еще не нашли. Возможно, она все еще в реке, и лицо барона служит теперь кормом для рыб. Поэтому как бы вы не относились ко мне и к моим вопросам, если вы считаете барона Фрейбурга своим другом, ваш долг помочь нам найти убийцу и наказать его.
Судя по всему, эта речь произвела на мистера Коппинга определенное впечатление. Несмотря на сквозившее в его позе презрение, он все-таки соизволил ответить.
- Когда Ульрих упомянул о встрече, мне показалось, - Коппинг на секунду замешкался, - что здесь была замешана дама, если вы понимаете, о чем я…
Мы подтвердили, что понимаем.
- Вы знаете, кто бы это мог быть? - спросил Эйзенхарт.
Мистер Копинг снова замкнулся в себе.
- Как вы знаете, Ульрих обручился с леди Эвелин Гринберг, - сообщил он нам.
- Мы также знаем, что барон Фрейбург не был большим поклонником моногамных отношений, - отозвался Эйзенхарт. - Если вы скрываете что-то из попыток сохранить его репутацию, вы только делаете хуже.
- Я ничего не скрываю.
- Но все же вы не думаете, что барон планировал встретиться в среду вечером с леди Гринберг, - предположил Эйзенхарт.
Выражение лица мистера Коппинга подтвердило его слова.
- Я не знаю, с кем собирался встретиться Ульрих тем вечером. Возможно, и с леди Гринберг. В конце концов, нет ничего странного в свиданиях между людьми, которые собирались пожениться…
- И все же вы сомневаетесь в этом.
- Да, я сомневаюсь. Леди Гринберг, безусловно, очаровательна, - на лице Эйзенхарта отразилось сомнение, - но я всегда думал, что для Ульриха она была только деньгами. Способом оплатить долги и привычный образ жизни.
Коппинг прервал свой рассказ. Дверь в комнату медленно отворилась, и в гостиную вошла служанка с нагруженным подносом.
- Почему вы так считали? - вежливо, но настойчиво, Виктор попросил его продолжить.
- Когда Ульрих рассказал о помолвке, я очень удивился. Леди Гринберг была совершенно не в его вкусе, он всегда предпочитал женщин другого типажа. Но, полагаю, деньги остаются деньгами независимо от того, как выглядит их обладатель.
- Какие женщины нравились барону?
Коппинг пожал плечами.
- Блондинки. Такие, знаете… - он провел в воздухе волнистую линию, отдаленно напоминающую очертания женской фигуры, - где есть на что посмотреть. Сколько себя помню, его привлекали именно такие.
В этот момент нас отвлек звон разбившейся посуды, и мы все обратили внимание на горничную, расставлявшую на кофейном столике чашки. Одна из них теперь лежала неровной горкой фарфора на оттоманском ковре.
- Миссис Роджерс!
Покрасневший от злости хозяин особняка звал домоправительницу. Я же посмотрел на девушку, опустившую глаза в пол и едва вздрагивающую от страха. Светлые волосы закрывали от нас покрасневшее лицо, а форменная одежда пыталась скрыть миловидную фигурку, но даже так я был готов поспорить, что она была красавицей и ее красота относилась к только что описанному Коппингом типу. Могло ли быть, что?..
Разговор прервался, пока домохозяйка распекала служанку и с ковра сметали осколки. Когда беспорядок был ликвидирован, мистер Коппинг вновь повернулся к нам.
- Я прошу прощения за этот конфуз, - извинился он, но в голосе его слышалось раздражение. - В наше время так сложно найти нормальных слуг! Последняя приличная, если в наши дни еще можно сказать так о прислуге, горничная в этом доме уволилась несколько месяцев назад, и с тех пор агенство присылает таких… - он взмахнул руками. - Боюсь, скоро придется убрать всю мало-мальски ценную посуду в сервант, иначе все равно ее лишусь. Понятия не имею, где их обучают…
Заметив, что третью чашку взамен разбитой так и не принесли, мистер Коппинг опять позвал домопавительницу, в раздражении раз за разом нажимая на висевшую у камина сонетку.
- Миссис Роджерс! Ради Духов, разлейте хоть вы этот проклятый чай! И позвоните в агенство, скажите, чтобы прислали новую горничную!
- Вы говорили о том, что сомневаетесь, будто у барона была назначена встреча с леди Гринберг в вечер среды, - напомнил ему Эйзенхарт.
- Ах да. Но это только мои подозрения. И я все равно не знаю, кто это мог быть кроме нее.
- Вы не разговаривали с ним на эту тему? Некоторым мужчинам свойственно обсуждать с приятелями свои… связи.
- После его помолвки это было бы неловко, как вы понимаете, - последняя часть фразы должна была указать на то, что мистер Коппинг сомневался, способны ли мы уловить подобные тонкости этикета.
- Тем не менее, он не упоминал в последнее время никаких имен? Женских имен, я имею в виду.
Мистер Коппинг ни на секунду не задумался.
- Только одно, Мари.
- Когда он его упомянул?
- В последний месяц, пожалуй. Я не помню точно.