В подворотне за мусорными баками валялся парень в изрядно поношенном костюме-тройке и криво сделанной маске. Несколько человек усердно били его ногами.
Обычный день в Блэткоче шел своим чередом.
Внутренний голос настойчиво советовал Нейтану отойти от окна и еще поотжиматься. Что он и сделал. В прищуренном взгляде Генри появилось неодобрение. Нейтан отвернулся. Не тут-то было – с каждой стены не менее пяти Блэткочей сверлили Нейтана нарисованными глазками.
Но разве он не ждал с замиранием сердца, когда судьба бросит ему вызов? Он так усердно тренировался и столько раз бил злодеев в мечтах, что наверняка справится с десятком-другим в реальности.
– Ну, хорошо, – сдался Нейтан. – Но, если меня там убьют, виноваты будете вы!
Ни один портрет не ответил, но взгляд Генри потеплел. Со всем почтением, на какое был способен, Нейтан снял со стены катану, выглянул в коридор, опасливо повертел головой – не видно ли где бабушки? – и вышел на улицу.
* * *
Над письменным столом склонились две фигуры в черных балахонах. Чудовищный грохот, от которого, кажется, содрогнулась сама земля, их ничуть не впечатлил. Кем бы ни были люди в балахонах, выдержки и спокойствия им хватало с избытком. Или, что больше походило на правду, за несколько месяцев в Блэткоче они привыкли и не к такому.
Фигуры увлеченно рассматривали карту города. Пыльное окно за их спинами нехотя впускало в комнату солнечный свет.
– Так, где ты говоришь, она была? – спросила фигура № 1.
– Вот здесь, здесь и еще тут, – откликнулась фигура № 2, водя пальцем по карте. – Вчера ее видели у кондитерской, на Цветочной. В прошлый вторник стояла на Счастливой: втиснулась меж домов.
– Как эта штуковина работает? Должны быть какие-то колеса, а?
– Никаких колес никто никогда не видел, сэр.
– Или, может быть, она привязана к аэростату?
– Не думаю, сэр.
– Но что тогда?!
– Кот его знает, сэр.
– И ты нахватался этих словечек? – укорила фигура № 1.
– Виноват. Черт его знает, сэр.
– Так-то лучше.
* * *
N жил в башне, увенчанной огромным циферблатом без стрелок. Вероятно, это должно было что-то означать или символизировать. К примеру: над владельцем необычного дома не властно само время. Или являться намеком на пустую, небогатую событиями жизнь. Но правда заключалась в том, что жители Блэткоча могут украсть любую вещь, если она хорошенько не приколочена.
Сейчас Башня имела весьма потрепанный вид: кое-где выбиты стекла, флюгер погнут, на крыше местами отсутствует черепица. Человек в сером деловом костюме и в белой маске стоял на стремянке и прибивал молотком наполовину оторванный ставень. Закончив работу, человек подхватил лестницу и скрылся в Башне.
Из подворотни выбежала дворняга неопределенной серо-бурой окраски – самой популярной породы в Блэткоче. Пес несколько раз гавкнул на Башню, будто увидел ее впервые. Обнюхал водосточную трубу, еще раз гавкнул и решил пометить крылечко. Но стоило псу задрать лапу, как Башня тут же растаяла в воздухе без следа.
* * *
Сегодня Белинда была настроена крайне решительно. Председатель Департамента профпригодности Теадеус Фрок откашлялся. Снял очки, протер платком и вновь водрузил на нос. Ничего не изменилось: Белинда по-прежнему сидела напротив и кипела от злости. И папка с отчетом, все такая же угрожающе толстая, лежала на столе, не думая никуда исчезать.
Поверить в то, что он прочел, Теадеус отказывался. Пока перелистывал отчет, председатель четыре раза протирал очки и шесть – кашлял, так что в конце концов Белинда ядовито поинтересовалась, не заболел ли он.
Теадеус изо всех сил откладывал неприятный разговор, но дальше отступать было некуда. Мог ли он представить, что окажется в таком положении? С тех пор как лотоматон выдал ему профессию юриста, минуло больше сорока лет. И председатель ни разу не усомнился в верности выбора аппарата. Теадеус обожал возиться с документами, цифрами, законами и поправками к ним. Ему нравились обстоятельность и точность. Цифры успокаивали, казались безопасными. Кто другой на подобной работе давно бы зачах, но только не Теадеус! И когда он сделался председателем Департамента, искренне верил, что получил работу мечты. Как, впрочем, и все.
Департамент ведал лотоматонами и отвечал за их безопасность. В особых случаях во власти Департамента было удалить с ладони человека печать, да только на памяти Теадеуса деактивацию никогда не проводили. И на тебе.
Мало того что заставляют принимать столь значимое решение, так от него еще и судьба человека зависит! С цифрами куда проще. Всегда знаешь, каков ответ, сложив два и два. А с людьми? Не ясно, как оно потом обернется, ведь невозможно учесть все!
И Белинду можно понять: в последнее время она стала совсем дерганой, вздрагивала от каждого звука, то и дело принимала успокоительное… Да и парня жаль, хоть и доставил хлопот! Ему бы сидеть тихо, так он почем зря завалил жалобами Департамент и Министерство труда, а вдобавок ко всему подал в суд на лотоматон. Слыханное ли дело!
Сейчас Ульрик был в Блэткоче, прескверном, надо сказать, городишке. Об этом городе Теадеус слышал лишь то, что по нему измеряют уровень благополучия. Чем дальше вы живете от Блэткоча – тем лучше. Еще говаривали, мол, в Блэткоче никто не услышит ваш крик. А если и услышит – тем хуже для вас.
– Вы предлагаете снять печать с этого, гм, Ульрика? – как можно ироничнее осведомился Теадеус.
– В докладных записках ясно сказано, что я предлагаю, – сухо ответила Белинда.
– Я вообще не уверен, что с таких должностей можно увольнять, это… нонсенс!
– Он мошенник и должен понести наказание.
– Да как он может жульничать, будучи брайаном?!
– Три дня назад Ульрик угодил в пещеру к марлофам. Я не успела включить это в отчет. Вы, должно быть, не знаете, кто такие марлофы? Я вам расскажу. Это рептилии. Чертовски большие. Их укус ядовит и смертельно опасен, а когти по прочности не уступают железу. Но в один прекрасный день к марлофам заявился Ульрик, и теперь по их пещере можно экскурсии водить.
– Он проделал это в одиночку?!
– Разумеется, нет, – поморщилась Белинда. – А сегодня, в Блэткоче, Ульрика собирались повесить. Он как раз болтался в петле, когда на него упал метеорит.
Теадеус закашлялся.
– Вернее, не совсем упал, а взорвался, – поправилась Белинда. – В воздухе. И не рядом с ним, а в окрестностях города. Но все равно близко от места казни! Настолько близко, чтобы взрывом разрушило виселицу, но не настолько, чтобы пострадал Его Неуязвимость Ульрик!
– И тем не менее за это нельзя лишать печати, – перебил Теадеус. – Мне очень жаль.
– Можно! Если доказать, что он все подстроил, можно! Я создала специальную комиссию, она оценит компетентность Ульрика. И…
– Да вы с ума сошли! – не выдержал Теадеус. – У него и работы толком нет! Как то, чем занимается этот парень и ему подобные, можно оценивать?!
– С юридической точки зрения разницы между его должностью и любой другой нет, а это самое главное, – пожала плечами Белинда. К разговору она подготовилась основательно. – Пусть теперь докажет, что убийство марлофов и раскачивание в петле в то время, как сверху на тебя несется апокалиптическая каменная глыба, обычное дело! А комиссия оценит. Вот увидите, Ульрик не сможет натворить ничего, что сравнится с марлофами или метеоритом. Даже близко. Я ручаюсь за это.