- Между прочим, около ста наших преподавателей тоже выпускники МГУ, - гордо сообщил протодьякон. - Так что чувствуйте себя как дома.
Заранее зная причину визита, Терехов пригласил на встречу протоиерея Василия Семина, декана факультета с несколько игривым для непосвященного уха названием "Церковные художества". Впрочем, за несерьезной с виду вывеской стояли более чем авторитетные специалисты в области иконописи и реставрации.
Все участники разговора устроились в кабинете протодьякона, имевшем вполне мирской вид: от парадного портрета президента до целой кучи офисных кресел на колесиках. Глеб извлек из портфеля распечатки с фотографиями похищенных святынь. Терехов и Семин синхронно перекрестились.
- Для начала нам хотелось бы понять художественную и историческую ценность утраченных икон, - пояснил Глеб.
Протоиерей Семин, с благоговением рассмотрев снимки, изложил свое мнение:
- Помните знаменитую фразу Флоренского о том, что "Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог"? Так вот, положа руку на сердце надо признать, что в данном случае мы имеем дело с куда менее масштабным явлением в искусстве иконописи. И потом, оба образа за долгие века столько раз подвергались неумелым и непрофессиональным реставрациям, что сейчас уже очень трудно понять, каковы же были художественные достоинства исходного изображения, выполненного неизвестным мастером.
- Другое дело намоленность, - вступил в разговор Терехов. - Вам, как историкам, прекрасно известно, сколько русских государей возносили молитвы "Влахернской Божьей Матери" из Успенского собора, приникали к ней монаршими устами, прикасались пальцами. Разве одного этого не достаточно, чтобы превратить такую икону в бесценную святыню?
- Другими словами, историческая ценность образов, по-вашему, существенно превышает художественную? - уточнил Глеб.
Протоиерей пояснил:
- Историческая роль "Влахернетисс" огромна. Прибытие этих икон в Москву - свидетельство того, что к семнадцатому веку Россия осознала себя наследником Нового Рима и хранителем православия. Да и сами греки, как вы знаете, тогда видели в русском царе будущего освободителя от турецкого ига.
Глеб кивнул. Ну да, при Екатерине Второй, помнится, даже строились планы возрождения Византии - так называемый "греческий проект". Россия вела войну с Османской империей, и "проект" предусматривал взятие Константинополя и последующее возрождение империи как греческого государства. В исконно русском духе деля шкуру неубитого медведя, внук императрицы великий князь Константин Павлович уже примерял венец будущего царьградского владыки. И надо сказать, "греческий проект" находил горячий отклик в Европе. К примеру, Вольтер - тот вообще предлагал Екатерине для большего сходства с эпосом Гомера использовать в праведной войне против турок боевые колесницы.
Отвлекшись, Глеб чуть не пропустил монолог Семина - протоиерей обстоятельно отвечал на вопрос Буре о том, насколько ценным реликварием мог быть "Строгановский список".
- Если быть точным, данную икону правильнее отнести к классу мощевиков-реликвариев. Ведь помимо фрагмента ризы или, по другим источникам, пояса Богоматери, восковое изображение, согласно свидетельствованной грамоте патриарха Паисия, содержало в себе "смешение от святых мощей". В более поздней литературе упоминается, что речь идет о смешанном с восковыми красками пепле святых мучеников Никомидийских, а именно Виктора, Викторина, Клавдиана и Вассы, а также мучеников Синайских и Раифских…
- Но кого сегодня могут заинтересовать святые мощи? - прервал протоиерея Глеб. - Разве их кто-нибудь коллекционирует? - Осознав кощунственность вопроса, Глеб закусил губу.
- Коллекционировать мощи? Нет, что вы, - проигнорировав возникшую неловкость, спокойно ответил Семин.
- Отчего же? - возразил протодьякон. - Разве мы впервые слышим о подобном святотатстве?
- Вы имеете в виду прискорбное происшествие в Донском монастыре?
- Да, когда неизвестные похитили ковчег с мощами девяти святых, среди которых был и Александр Невский.
- Думается, заказчика кражи Александр Невский больше интересовал как яркий исторический деятель и великий воин, нежели как святой, - предположил Буре.
- Слава богу, похититель вскоре раскаялся и подкинул реликвию на аналой Центрального собора.
- Раскаялся? Скорее, испугался кары небесной, - воздев палец, нараспев произнес протодьякон. - Помнится, как раз в те дни по чистому совпадению в передаче "Человек и Закон" показывали сюжет о том, что все, кто крал иконы и прочие святыни из храмов, потом скоропостижно умирали. Или у них сгорали дома и имущество. Возможно, незадачливые воры оказались людьми суеверными и, посмотрев передачу, решили не рисковать.
- Ну хорошо. Если это не интерес к мощам, тогда чем же вы объясните охоту за "Богородицами"? - попытался вернуть разговор в нужное русло Буре.
- У меня есть предположение, - вклинился Терехов. - Мне кажется, искать нужно в храме.
- В храме? - непонимающе переспросил Глеб.
- Да-да, именно в храме. Их нынче вон сколько понастроили. Теперь чуть ли не на каждом втором дачном участке всяк норовит часовенку поставить. И я далек от мысли о том, что любой, кто построил храм, - хороший человек. Для многих это всего лишь тщетная попытка замолить старые грехи или добыть индульгенцию на новые. И такие люди ничем не погнушаются ради того, чтобы раздобыть намоленный чудотворный образ. Ибо их душу и впрямь может спасти разве что чудо.
"Любопытное предположение, - про себя решил Глеб. - Надо будет рассказать Лучко".
Исчерпав вопросы о святых мощах и еще с полчаса поговорив об aima mater, некогда выпестовавшей всех присутствующих, Стольцев и Буре вновь отправились на работу - оба в тот день читали лекции вечерникам.
Глава X
Недорогое и потому популярное кафе рядом с "Беговой" капитан выбрал не случайно. Здесь подавали потрясающую выпечку и потчевали посетителей отменным домашним вареньем.
Свободных столиков не было. Пришлось предъявить удостоверение и на немой вопрос в глазах испуганного администратора - "Что привело следователя по особым делам в их скромное заведение?" - сделать строгое лицо и как можно более серьезным тоном ответить:
- Жду связного.
Стольцев присоединился к капитану когда тот уже расправлялся со вторым по счету куском "Праги". По этому поводу настроение у следователя было превосходным.
- Тебе что-нибудь заказать? - спросил Лучко, показывая на изобилие сладкого в витрине.
Ограничившись кофе, Глеб пересказал капитану последние новости.
- Охренеть. Значит, мощи и раньше похищали? Говоришь, в Донском? - Лучко сделал пометку в блокноте. - Ладно, пробью по базе.
- Между прочим, как выяснилось, это вовсе не единичный случай.
- Так были еще?
Капитан снова потянулся за карандашом.
- Да, оказывается, во Владивостоке в свое время безвозвратно исчезли мощи святых Киприана и Иустиньи.
- А чем они знамениты?
- Древняя реликвия третьего века, хранилась на Кипре. Считается, что мощи Киприана оберегают от колдунов, ведуний и прочих… экстрасенсов.
- Значит, от экстрасенсов? Полезная, стало быть, вещь, - со значением поглядев на собеседника, заметил Лучко и, вспомнив о недоеденном торте, снова взялся за ложку.
А Глебу стало грустно. Он опять вспомнил Марину. Вот уж кому мощи кипрского святого сослужили бы хорошую службу.
- А что ты мне можешь сообщить про этих… э-э… - капитан сверился с записями, - великомучеников Никомидийских, а также Синайских и Раифских, чьи мощи вроде бы смешаны с красками, которыми написана Божья Матерь на украденном "Строгановском списке"?
- Это - уважаемые люди… - имитируя грузинский акцент, ответил Глеб, по обыкновению пряча печаль под маской дурашливости.
- Ну уж не более уважаемые, чем Божья Матерь?
- Ты имеешь в виду спрятанный в иконе фрагмент ризы или чего там еще?
- Ну да.
- Разумеется, фигура Богородицы куда значимее.
- Значит, и цена тоже?
- К чему ты клонишь?
- Смотри сам. Обе иконы написаны неизвестным автором, так? У воров, особенно в Третьяковке, был более чем богатый выбор, верно?
Стольцев кивнул.
- Но они снова украли не самую дорогую на первый взгляд вещь.
- Согласен. Странно.
- Напрашивается предположение: а не могли эти две иконы украсть ради реликвий?
- Но у нас ведь нет точных сведений о том, что кремлевская "Богородица" тоже была реликварием.
- Действительно. Но нет и уверенности в обратном.
Не поспоришь, согласился Глеб. Ведь в отличие от "Строгановского списка", кремлевскую икону никто и никогда до сих пор не "анатомировал" с той же тщательностью, с какой это сделал Лягин.
- Давай представим, что реликвия находилась только в одной из икон, - продолжал размышлять Лучко. - Похитители не были уверены, в какой из двух нужно искать. Поэтому на всякий случай подстраховались. Как тебе такая версия?
- Звучит логично.
- Помнишь, ты еще говорил, что этот твой профессор…
- Буре, - подсказал Глеб.
- Да, точно. Прямо как хоккеист. Так вот, профессор Буре, ты говоришь, предположил, что сам автор когда-то неспроста сделал иконы разноцветными. Возможно, чтобы не перепутать и точно знать, где именно спрятаны ценности. Но похитители-то не в курсе. Вот и украли оптом. Сразу две.
- Да, вполне возможно.
- Тогда о главном. У тебя есть хоть какое-то представление о стоимости подобной реликвии?
- Ты имеешь в виду деталь убранства Божьей Матери?