- Это совершенно противозаконно, - пробормотал кади, шелестя бумагами. - Но поскольку вы подали обе жалобы по незнанию, то я не вижу в этом проблемы.
Я стукнул кулаком по подлокотнику кресла:
- Но вы только что сказали, что нам было бы лучше…
- Спокойно, племянник, - невозмутимо сказал Папа и повернулся к кади.
- Прошу вас, ваша честь, скажите, в чем нас обвиняют?
- О, в убийстве, - рассеянно сказал судья. - В убийстве первой степени. Теперь, если все…
В убийстве? - воскликнул я, услышал смех Хаджара, обернулся и бросил на него яростный взгляд. Тот от страха заслонил лицо руками. Головорез ударил меня по лицу. Я в ярости повернулся к нему, но он просто сунул мне под нос дуло своего игломета. Я немного поутих.
- И кого мы якобы убили? - спросил Папа.
- Минуточку, у меня где-то записано, - сказал кади. - Вот. Полицейского офицера по имени Халид Максвелл. Преступление было раскрыто помощником шейха Реда Абу Адиля.
- Я так и знал, что тут замешан Реда Абу Адиль, - прорычал я.
Халид Максвелл… - сказал Отец. - Я никогда не знал человека с таким именем.
- Я тоже, - сказал я. - Даже и не слышал об этом парне.
- Это один из моих наиболее доверенных подчиненных, - сказал Хаджар. - Город и полиция понесли тяжелую утрату.
- Мы не делали этого, Хаджар! - крикнул я. - И ты это знаешь!
Кади сурово посмотрел на меня.
- Слишком поздно отрицать, - сказал он. Казалось, вислый нос и густая растительность под ним были чересчур тяжелым грузом для его смуглого лица. - Я уже вынес вердикт.
Папа слегка забеспокоился:
- Вы уже вынесли решение, даже не позволив нам представить свою версию событий?
Кади похлопал по пачке бумаг:
- Все факты здесь. Здесь показания свидетелей и отчет лейтенанта Хаджара о расследовании. Слишком много задокументированных показаний, чтобы оставались хоть малейшие сомнения. А что вы сможете мне сказать? Что не вы совершили это грязное преступление? Конечно, ведь так вы мне и говорили. Я не намерен тратить время и слушать вас. У меня есть это! - Он снова похлопал по бумагам.
- Значит, вы вынесли вердикт, - сказал Папа, - и признали нас виновными.
- Точно, - ответил кади. - Виновны в том, в чем вас обвиняют. Виновны в глазах Аллаха и вашего приятеля. Однако смертный приговор придется отменить из-за горячей просьбы о помиловании со стороны одного из самых уважаемых граждан города.
- Шейха Реда? - спросил я. У меня снова заболел живот.
- Да, - сказал кади. - Шейх Реда подал мне апелляцию от вашего имени. Из уважения к нему вы не будете обезглавлены во дворе мечети Шимааль, как того заслуживаете. Вместо этого вас отправят в изгнание. Вам навсегда запрещается появляться в городе под страхом ареста и немедленной казни.
- Ну, - язвительно промолвил я, - прямо камень с плеч! И куда вы нас везете?
- Этот челнок направляется в княжество Азир, - сказал кади.
Я посмотрел на Фридландер-Бея. Он снова принял безмятежный вид старого мудрого человека. Мне тоже немного полегчало. Я ничего не знал о княжестве Азир, кроме того, что оно выходит к Красному морю южнее Мекки. Азир был лучше многих мест, куда нас могли выслать. В Азире мы могли бы найти возможность подготовить возвращение в город. Это потребует много времени и денег - многим придется давать взятки, - но в конце концов мы вернемся. Я уже предвкушал свою встречу с Хаджаром.
Кади перевел взгляд с меня на Папу, затем кивнул и удалился в заднюю кабину. Хаджар подождал, пока он уйдет, и разразился громким грубым хохотом.
- Ну! - воскликнул он. - Что ты на это скажешь?
Я схватил его за глотку прежде, чем он сумел увернуться.
Головорез поднялся со стула и пригрозил мне иглометом.
- Не стреляйте! - в притворном ужасе кричал я, все сильнее стискивая горло Хаджара. - Пожалуйста, не стреляйте!
Хаджар пытался что-то сказать, но я пережал ему горло. Его лицо приобрело цвет райского вина.
- Отпусти его, племянник, - сказал, немного подождав, Фридландер-Бей.
- Прямо сейчас, о шейх? - спросил я. Я еще держал его.
- Прямо сейчас.
Я отшвырнул Хаджара. Он глухо стукнулся затылком о переборку. Раскашлялся, хватая воздух ртом, пытаясь продышаться. Головорез опустил игломет и снова сел. Мне показалось, что лично его самочувствие Хаджара не волнует. Я решил, что он ценит лейтенанта ненамного выше, чем я, и пока я не убил Хаджара совсем, могу делать с ним все, что захочу.
Хаджар с ненавистью посмотрел на меня.
- Ты еще пожалеешь об этом, - прохрипел он.
- Не думаю, Хаджар, - ответил я. - Мне кажется, что воспоминание о твоей багровой роже с выпученными глазами скрасит мне все трудности предстоящей жизни.
- Сядь на место и заткнись, Одран, - процедил Хаджар сквозь зубы. - Только шевельнись еще или пикни, и этот парень разворотит тебе морду.
Мне это все равно начало надоедать. Я откинул голову, закрыл глаза и подумал, что по прибытии в Азир мне еще могут понадобиться силы. Я чувствовал, как заработали маневровые двигатели и пилот направил огромный челнок по длинной пологой дуге к западу. Мы снижались, выписывая спирали в ночном небе.
Челнок задрожал, затем раздались протяжный гул и пронзительный вой. Хаджаров бандюга испугался.
- Включилось посадочное устройство, - сказал я.
Он коротко кивнул. Затем корабль опустился и с визгом проехался по бетону. Снаружи, насколько я видел, не было огней, но я был уверен, что мы находимся на огромной посадочной площадке. Через некоторое время, когда пилот затормозил челнок почти до конца, я смог разглядеть очертания ангаров, гаражей и прочих сооружений. Корабль остановился, хотя до терминала мы не доехали.
- Сидеть на месте, - приказал Хаджар.
Мы сидели, прислушиваясь к завываниям кондиционера. Наконец из задней кабины снова появился кади. Он по-прежнему держал в руках бумаги. Достал одну страницу и зачитал:
- "Свидетельствую, что рассмотрел деяния взятых под стражу членов общества, опознанных как Фридландер-Бей и Mapид Одран, и признал их действия явно преступными и оскорбительными для Аллаха и всех братьев во Исламе. Обвиняемые признаны виновными и в наказание будут подвергнуты изгнанию. Пусть они сочтут это благом и проведут остаток дней своих, взыскуя близости Господней и прощения людского". - Затем кади прислонился к переборке и поставил на бумаге свою подпись. Подписал и копии, чтобы мы с Папой имели по экземпляру. - Теперь идем, - сказал он.
- Иди, Одран, - сказал Хаджар.
Я встал и пошел по проходу мимо кади. Громила шел следом, за ним - Папа. Хаджар замыкал шествие. Я обернулся к нему. Его лицо было на удивление мрачным. Наверное, он думал о том, что вскоре мы окажемся вне его власти и что его, забавам приходит конец. Мы спустились по сходням на бетонную площадку, потягиваясь и зевая.
Я очень устал и проголодался, несмотря на все то, что съел на торжестве у эмира. Я окинул взглядом летное поле, пытаясь найти что-нибудь полезное в смысле информации. На стене одного из низких темных зданий я увидел большую, выведенную от руки надпись: "Наджран".
- Вам что-нибудь говорит слово "Наджран", о шейх? - спросил я Фридландер-Бея.
- Заткнись, Одран, - сказал Хаджар. Он повернулся к своему горилле: - Следи, чтобы они не болтали и не делали глупостей. Ты за них отвечаешь.
Головорез кивнул. Хаджар и кади пошли к зданию.
- Наджран - столица Азира, - сказал Папа.
Ему было плевать на головореза. Со своей стороны, бандюге тоже было плевать на то, что мы делаем, лишь бы мы не пустились бегом через летное поле.
- У нас тут есть друзья? - спросил я.
Папа кивнул:
- У нас почти везде есть друзья. Проблема в том, как до них добраться.
Я не понял, что он имеет в виду.
- Ну, ведь Хаджар и кади через некоторое время вернутся на борт челнока, так ведь? А после этого, как я понимаю, мы будем предоставлены сами себе. Тогда мы сможем разыскать этих самых друзей и получить хорошую, мягкую постельку, чтобы провести в ней остаток ночи. Папа печально улыбнулся мне:
- Ты и в самом деле думаешь, что наши неприятности на этом кончились?
Моя уверенность уже не была такой непоколебимой.
- А разве нет? - спросил я.
И, словно подтверждая тревоги Папы, появились Хаджар и кади, а с ними - крепкий парень в униформе, вроде как у копов, с винтовкой, болтавшейся под мышкой. Вид у этого парня был не особенно умный, но при оружии он нам с Папой был не по зубам.
- Поговорим об отмщении после, - шепнул мне Папа прежде, чем Хаджар подошел к нам
- Шейху Реда? - спросил я.
- Нет. Тем, кто подписал приказ о нашей депортации, будь то эмир или имам мечети Шимааль.
Это заставило меня кое о чем задуматься. Я никогда не понимал, почему Фридландер-Бей так тщательно старается не задевать Абу Адиля, как бы тот его ни провоцировал. Любопытно, что бы я ответил, если бы Папа приказал мне убить эмира шейха Махали? Конечно, эмир не принял бы нас нынешним вечером столь радушно, если бы знал, что сразу после его приема нас похитят и отправят в ссылку. Я предпочитал думать, что шейх Махали не знал о том, что с нами происходит.
- Вот ваши подопечные, сержант, - сказал Хаджар жирному копу.