- Я вижу, что вы меня совсем не боитесь, - сказал Сталин. - И это хорошо. Товарища Сталина не надо бояться. Товарищ Сталин не страшен, понимаешь, тем, кто его не боится. Честные люди не боятся товарища Сталина.
"Как ему сказать, чтоб отвернулся? - лихорадочно соображал писатель. - Одеться ведь надо… Да и в гальюн бы не мешало".
Сталин вышел из-за стола и боком продвинулся к окну, открыл оконную фрамугу и повернулся к сочинителю спиной, достав из кармана защитного цвета френча трубку.
"Слава Богу! - подумал хозяин и приподнялся, удерживая на себе - одеяло. - Теперь можно и в гальюн сходить…"
- Вы можете пройти умыться, - не отворачиваясь от окна, проговорил вождь. - А затем мы попьем с вами чаю, тогда, понимаешь, и поговорим.
- Грузинского нету, Иосиф Виссарионович, - уже по-свойски сказал от двери Станислав Гагарин. - Не пьем мы его, плохого качества чай. Со слонами заварим, индийского. Уж извините.
- Ничего, - ответил по-прежнему не поворачиваясь, гость. - Товарищ Сталин выпьет индийского. Товарищ Сталин никогда не был космополитом, никогда не был и грузинским националистом.
Пока писатель чистил зубы и умывался, он старался делать это побыстрее, вождь стоял у окна и дымил трубкой. В квартире давно уже исключили это окаянное, как называла его хозяйка, действо, зять ее курил исключительно на лестничной площадке, а сам сочинитель, если и баловался сигареткой за компанию с Николаем, то там же и стоял с ним. Теперь, умываясь, он подумал, что Сталин основательно прокурит ему комнаты, к приезду Веры и не проветришь. И вдруг подумал о том, что исподволь, подсознательно, смирился не только с самим фактом появления вождя у него дома, но уже привычно думает, долго ли Сталин пробудет в гагаринском доме.
"О том, как здесь появился вождь, лучше сейчас не предполагать, - соображал Станислав Гагарин, наливая свежую воду в чайник и щелкая электрической зажигалкой над газовой горелкой. - Иначе сойдешь с катушек… Либо он сам объяснит, либо все информационно образуется в процессе развертывания событий".
В том, что они таки развернутся, сочинитель уже не сомневался. Он вообще обладал способностью трезво оценивать обстановку и становиться спокойным и рассудительным именно в тот момент, когда возникала некая вдруг опасность или положение становилось критическим. К этому приобщили его в мореходном училище, закреплял писатель сие качество и во время работы в океане, когда ежесекундно могло возникнуть непредвиденное никакими уставами обстоятельство.
Он вспомнил, как недоумевала его Вера над неожиданно лопнувшей третьего дня бутылкой с минеральной водой. Бутылка лежала на третьей, ежели считать снизу, полке вместе с двумя такими же. Когда она лопнула, внутри оказался лед, чего не должно было быть - ведь температура там вовсе не минусовая.
Вера два дня ломала голову над физическим парадоксом, но так и уехала, неуспокоенная, в Екатеринбург, убежденная в том, что это было предзнаменованием необычного, могущего произойти в ближайшие дни.
"Что бы Вера сейчас сказала? - улыбнулся Станислав Гагарин, насыпая индийский чай из металлической банки в заварной сосуд, привезенный женой из Новгорода, перед этим он, как положено, ополоснул темно-синий кувшинчик кипятком. - Спросить бы… Не поверит малышка, потому и звонить ей завтра про это не буду".
Тут он поймал себя на мысли, что и завтра ситуация не разрядится, и феномен, пока неизвестно из какой области возникший, распространяющий по квартире запах табачного дыма, не исчезнет в ближайшее время, по крайней мере, и в следующие сутки Сталин будет рядом с ним.
"Или, точнее сказать, я рядом с вождем", - усмехнулся писатель и впервые взглянул на кухонные часы. Они показывали пятнадцать минут девятого.
"Записать отсчет лага и время обсервации", - отвлеченно подумал бывший штурман и вышел в тесный зальчик, ужатый до предела книжными полками и шкафами.
На свободном простенке висел барометр, подаренный ему к юбилею Игорем Чесноковым.
Станислав Гагарин постучал по стеклу пальцем и сместил отметчик влево, вслед за сильно отклонившейся в сторону низкого давления стрелкой.
Потом он перенес попугая с клеткой из гостиной на кухню, вроде будет веселее с Кузей, свой как бы человек, говорящая птица, член опять же семьи, решительно вошел в кабинет и вежливо сказал:
- Чай готов, товарищ Сталин. Накрыть в гостиной или попьем на кухне?
- Скромность украшает большевика… Давайте без церемоний. Тем более, вы временный холостяк. Товарищ Сталин - великий человек, но в то же время он - простой человек. Давайте пить чай на кухне. И успокойтесь. Никакой, понимаешь, мистики, этого я никогда не любил. Товарищ Сталин прибыл к вам со Звезды Барнарда.
II. РАЗГОВОР НА КУХНЕ
- У вас на Земле эту звезду открыл в 1916 году американский астроном Барнард, - сказал вождь. - Но это вовсе не звезда.
Он пил чай с блюдечка, держа его у рта пальцами обеих рук, и было видно, что к подобной манере не привык, но решил пользоваться ею, чтобы угодить хозяину. Станислав Гагарин видел это и внутренне усмехнулся попытке Сталина вести себя с достоинством и вместе с тем играть в некую простоту и разухабистость.
Писатель накормил гостя оставшейся со вчерашнего дня жареной картошкой и треской, которую так умело готовила его супруга. Извинился за отсутствие мяса, ведь он помнил, что Сталин не признавал всякие там толстовские кашки-машки, сказал, что после завтрака сходит в магазин, купит через Тамерлана, моздокского земляка, доброго мяса, если мороженый сей продукт вообще можно назвать добрым, тогда и сделает Иосифу Виссарионовичу настоящий обед.
- Рыба - хорошая еда, - возразил Сталин, плавным движением руки отстраняя попытки писателя оправдаться за скудость стола. - В рыбе есть фосфор, полезный, понимаешь, для человека элемент. Только надо потреблять его в меру, чтобы не светиться и не засветиться.
Он вынул изо рта успевшую погаснуть трубку, положил ее на подоконник и мелко-мелко закашлялся. Станислав Гагарин посмотрел на вождя, не простудился ли тот, но сразу понял, что Иосиф Виссарионович попросту так смеется.
Хозяин дождался, пока гость доест рыбу, и когда тот налил в блюдечко чай, подул на поверхность и сделал первый глоток, не утерпел и спросил вождя:
- Издалека прибыли, товарищ Сталин?
- Не очень, - с готовностью ответил гость. - Каких-нибудь шесть световых лет… Эту звезду называют именем американского астронома Барнарда. Не слыхали?
- Кое-что слыхал… Она ведь приближается к нам.
- Верно, со скоростью более ста километров в секунду. И через десять тысяч лет Звезда Барнарда будет вдвое, понимаешь, ближе к Земле, нежели сейчас. Но для нас и это нынешнее расстояние не проблема.
- Ее ведь, звезду эту, и не видно пока невооруженным взглядом.
- Не видно, - согласился Сталин. - Но в сильный бинокль, понимаешь, а тем более в телескоп, ее можно отыскать левее и ниже звезды "β" созвездия Змееносца. Впрочем, вы штурман дальнего плаванья, вам и астрономические карты в руки.
- Вы знаете о моей прошлой профессии?
Сталин тонко улыбнулся и опустил блюдце на стол.
- Я знаю о вас то, чего вы не знаете о себе сами, - сказал он. - И НКВД здесь вовсе не при чем. Да, я тот самый Иосиф Виссарионович Сталин, который умер, понимаешь, в начале марта 1953 года. Вы, помнится, находились тогда в санчасти Ростовского мореходного училища имени Седова и плакали, узнав о моей смерти.
- Верно, - с некоторым вызовом сказал Станислав Гагарин. - Плакал! И не скрываю этого! Даже в наши дни, когда все, кому ни лень, готовы лягнуть вождя и напрямую, и исподтишка. Я любил вас, товарищ Сталин!
- Любили… - покачал головой и лукаво усмехнулся гость. - А сейчас, значит, больше не любите?
Станислав Гагарин смутился.
- Как вам сказать… Плакать бы во всяком случае по вашей кончине сейчас, разумеется, не стал. Но и тех слез не стыжусь!
- Слез вообще, молодой человек, стыдиться не надо. Они очищают душу, - назидательно поднял палец Иосиф Виссарионович. - Только я вовсе, понимаешь, не тот Сталин.
"Не тот Сталин? - оторопело подумал писатель. - Артист, так искусно загримированный? Двойник? Но кому нужен двойник человека, давно зарытого у Кремлевской стены? Зачем некто разыгрывает меня… И кому, для чего это нужно?"
Вдруг он вспомнил, вернее, ему показалось, что вспомнил, на самом деле эта информация возникла в сознании, что Звезда Барнарда - красный карлик с массой, раз в десять меньшей нежели масса Солнца. Американский астроном Ван де Камп исследовал эту летящую звезду десятки лет и пришел к выводу: звезда обладает планетной системой. Звезда Барнарда перемещается по небесной сфере на десять с лишним дуговых секунд за год, за сто девяносто лет смещается на величину углового диаметра Луны. Уникальное в Космосе явление!
- Да, - сказал Сталин, - мы летим к Солнечной системе, чтобы воочию, понимаешь, убедиться в идентичности наших миров. Вашего, созданного Природой, и нашего, сконструированного, так сказать, по образу и подобию.
- Кем сконструированного? - спросил, настораживаясь, Станислав Гагарин. Он с большой опаской относился ко всему искусственному, резонно считая подделкой любые попытки соперничества с Натурой.
- Зодчими Мира, Архитекторами Вселенной, - просто ответил Сталин.
- Это что же, - зло сощурился писатель, - опять "вольные каменщики", на этот раз в космическом масштабе? Надоело! Недавно меня на встречах с избирателями то и дело спрашивали: "Какая разница между просто масонами и жидо-масонами?"
- Ив чем, по-вашему, разница? - полюбопытствовал вождь.