И автор разрывает замкнутость каждого героя в собственных границах бытия перед взором читателя, вселяя его в миры потаенных чувств и предощущений, и в завершение накладывает эти осколки Войны в немыслимом стороннему, прохладно-душному человеку порядке, добиваясь поразительного многоцветья".
Со всей очевидностью можно признать, что создав роман "Мясной Бор", Станислав Гагарин полной мерой исполнил высший сыновний долг, согласно учению Николая Федорова - а философ учил, что сыновья обязаны возродить сердца отцов, построить Храм возрожденных сердец наших предков, ибо мы должны прорастать в прошлое, сохранить полноту сердечного огня дедов и отцов, их неугасимого пламени любви, почтения к предкам и гордости за них.
Станислав Гагарин сумел проникнуть в мир законов Войны и при этом дистанцироваться от ее привычных - если можно к ним привыкнуть - литературно-кровавых личин, заглянуть под маску, передать исторический план и человеческий феномен Войны. Интерес к человеческой экзистенции приводит писателя к мысли о двух войнах: литературной, описанной в романах, и другой, войне тех, кто принял в ней участие.
В последнем - особая заслуга русского сочинителя. Парадоксальность этой заслуги как раз в том, что Станислав Гагарин не сочиняет войну и не ведет объективный репортаж с нее.
Тут нечто иное. Некое сверхлитературное измерение, куда сумел войти Станислав Гагарин, создав небывалый доселе шедевр высокого мирового искусства, разрушив тем самым существовавший во все времена и народы стереотип, по которому изготавливались батальные сочинения.
Романов, подобных "Мясному Бору", попросту не существовало прежде.
Разве что гомеровская "Илиада" по объективности отношения к противоборствующим сторонам и духу надсхватного присутствия автора сопоставима с титаническим сооружением русского писателя.
VI
…Фантастика и детектив, морские приключения и расследования загадочных преступлений, трагическая история Второй ударной армии и возможность глобального ядерного конфликта, возвращение на Землю товарища Сталина и Вечный Жид в качестве посланца галактических сил, предлагающих россиянам альтернативный расклад Смутного Времени - вот диапазон сюжетных интересов необыкновенного писателя всех времен и народов, истинного патриота Великой, единой и неделимой Земли Русской.
Как образчик человеческой породы, Станислав Гагарин не только многоплановая личность. В нем уживаются несколько различных по характерологической, психологической палитре индивидуумов. От мечтательного романтика и лирического созерцателя до решительного делового человека, умеющего организовать единомышленников на материализацию очередной высокодуховной Идеи.
Обращенный гранями отзывчивой души к людям, писатель умеет оставаться интровертом, погружаться в собственный внутренний мир, ибо не только из внешнего окружения, но и в глубинах той вселенной, которая таится в гагаринском микрокосмосе, черпает он затейливые сюжеты для увлекательных романов.
Станислав Гагарин - щедрый и отзывчивый человек. Он считает, что добро мы обязаны творить не только лишь, когда нас к нему призывают, а естественно, рефлекторно, как дышим воздухом родимой Земли Матушки.
Он стремится помочь людям, когда его вовсе не просят об этом… Его добро, может быть, носит несколько агрессивный, наступательный характер, и потому случаются порой житейские недоразумения, ибо не каждому дано понять искренность и чистоту помыслов этого человека.
Станислава Гагарина отличает удивительная способность приобретать себе недоброжелателей.
Казалось бы, человек никому не причиняет зла, не совершает дурных по отношению к окружающим поступков, стремится помочь любому попавшему в беду соотечественнику…
В чем же тогда дело?
Когда сам Станислав Гагарин задал подобный вопрос Иосифу Виссарионовичу, представляющему Зодчих Мира, галактических небожителей, прибывших на Землю, вождь, хитро ухмыляясь в усы, ответил:
- Завидуют, понимаешь… Нет, ни литературному или там материальному успеху, с этим у вас как раз, выражаясь по-современному, перманентная напряженка. Завидуют тому, что вы не плачетесь никому в жилетку, никогда не опускаете рук, уверены в себе, вечно деятельны и энергичны. Да вы просто лучитесь, понимаешь, оптимизмом!
Вождь хмыкнул.
- Такое любому трудно перенести, - сказал он. - А завистливому и мелкодушному российскому письменнику и вовсе невозможно. Да и лизуном вы не были и не будете им никогда, молодой человек. Порода не та, понимаешь!
О романе "Вторженние", из которого мы привели эти знаменательные слова, писать надо отдельно, двумя словами о необыкновенном по фантасмагоричности сочинении не скажешь.
Роман "Вторжение" читать надо…
VII
Писатель Станислав Гагарин поистине энциклопедически образован. Как и в детстве, он попросту глотает литературу, осваивая помимо художественной, философскую, историческую, критическую премудрость.
Всю жизнь в отказных рецензиях на сочинения Станислава Гагарина различных записных литературных палачей значилась шаблонная фраза: "Автор демонстрирует свою эрудицию". Эта констатация подавалась рецен-зентами-образованцами в резко отрицательном, разумеется, смысле.
Видимо, русского литератора ориентировали на демонстрацию серости, убогости мысли, интеллектуального ничтожества.
И слава Богу, что Станислав Гагарин оставался верным себе, никогда не шел на компромиссы с редактором, щедро раздавал соотечественникам приобретенные им знания.
Не лишен Станислав Гагарин и недостатков, в конце концов, ничто человеческое ему не чуждо. Он излишне доверчив, не умеет до конца разобраться в людях, и поэтому писателя часто обманывают те, кому он доверяет в предпринимательских делах. Но чаще человеколюбца Гагарина предают его же собственные сотрудники, используя испытанное оружие прежних времен - доносы и клевету.
К сожалению, оружие сие эффективно и в демократической России.
Утопичен Станислав Гагарин и в наивных попытках превратить любой создаваемый им коллектив в семью единомышленников, братьев и сестер, объединенных общим Большим Делом. И уж совсем не годится для руководства людьми гагаринский принцип, по которому он меряет окружающих на собственный аршин.
- Если я умею то-то и то-то, - искренне удивляется Станислав Семенович, - то почему Петров, Сидоров, Иванов не в состоянии справиться с подобным делом?
Работать с Гагариным трудно, ведь за ним не угнаться, но всегда интересно.
Некоторые принимают его за недостаточно скромного человека, ибо писатель с жаром, юношеским романтическим пылом говорит о собственных делах. Но сами-то дела суть свершившийся факт, о котором становится рано или поздно известно, и тогда рождается черная зависть, от которой писатель претерпел более чем достаточно в жизни.