- Какими судьбами? - спросил он, с интересом глядя на вождя, который остановился перед авангардистской картиной, изображавшей, как всегда, некую абракадабру, и с сожалением покачивал головой.
- Кто это? - спросил Шутов, показывая глазами на Сталина. - Снимаешь картину про войну? Наверное, "Мясной Бор"…
- Артиста пробуем, - сказал Станислав Гагарин. А что еще мог он сказать? - Из Тбилиси приехал… Племянник Геловани. Помнишь?
- Ну как же, как же… Познакомь, - попросил Михаил.
- Давай, - сказал Станислав Гагарин.
Он представил Шутова. Сталин протянул ему руку.
- Джугашвили, - сказал он.
Михаил расценил это как тонкую шутку, улыбнулся и наклонил голову.
- Стихи пишете? - спросил вождь. - Это хорошее дело. Стихи воспитуют в людях не только, понимаешь, чувства, но придают практическому разуму особую завершенность. В юности я тоже писал стихи, поэтому так ценил, понимаешь, Маяковского и Пастернака.
- Он уже в роли, - шепнул Станислав Гагарин поэту Шутову.
Иосиф Виссарионович засмотрелся в это время на проходившую красавицу с редкой в наше время русой косой, и Шутов понимающе кивнул.
- Пообедаешь с нами? - спросил Станислав Гагарин. - Михаил - активный борец за трезвость, Иосиф Виссарионович.
Теперь писатель не боялся так его называть, ибо Миша воспринимал ситуацию должным образом.
- Большое дело свершается, молодые люди, - сказал вождь. - К сожалению, Троцкий и Зиновьев уговорили меня отменить ленинский сухой закон, до сих пор жалею, понимаешь, об этом. Но в мое время народ никогда так не пил, как сейчас. Кто теперь уговорил вашего оппортуниста Горбачева отступить от нравственной революции? Нехорошо, понимаешь, отступать от генеральной линии партии.
- Новые троцкие и уговорили, кто же еще, - сердито проговорил Шутов, искренне включаясь в эту, как ему представлялось, оригинальную игру. - С удовольствием бы с вами посидел, но сейчас мой товарищ подойдет. Надо встретиться…
Он внимательно посмотрел на Сталина и со значением добавил:
- Товарищ с Туруханска, между прочим…
- Это интересно, молодой человек, - произнес вождь с ударением на слово "интересно". - Приводите вашего товарища к нам, вспомним, понимаешь, тайгу и речку Курейку. Где мы расположимся?
- В зале имени Рейгана, - ответил Станислав Гагарин. - В Дубовом…
Когда заказывали обед, он подумал: не предложить ли гостю чего-нибудь эдакого. Вождь в прошлой жизни любил побаловаться, а вот как сейчас… Еще подумает, что сочинитель Станислав Гагарин - жмот.
- Мне известно, что вы убежденный трезвенник, понимаешь, - сказал вдруг Сталин, и писатель не удивился, привык, что порою вождь читает его мысли. Вернее, он знает его мысли всегда, только не всякий раз обнаруживает это. - И это хорошо…
Вождь вздохнул.
- Убежденных людей так мало осталось в России. Да и в остальном мире. Потому ломехузы и перешли в наступление именно сейчас, именно в эти дни. Я уважаю убежденных людей, верят ли они в коммунизм, в Господа, понимаешь, Бога или во всеобщую трезвость. Теперь, существуя в Ином Мире, вовсе не зачеркиваю убеждения других людей, даже если они расходятся с моими убеждениями. Так было не всегда, вы знаете… Пока буду находиться рядом с вами, обязуюсь непременно исполнять сухой, понимаешь, закон, как это всегда делал еще в той жизни мой друг Адольф Гитлер.
- Друг? - озадаченно воззрился на вождя писатель. - Впрочем… Еще работая над романом "Мясной Бор", где широко показаны и вы, и Гитлер, я был несколько даже потрясен тем, как много у вас сходства.
- Не то слово, молодой человек, - усмехнулся Сталин. - Мы крепко с ним подружились, и даже поручения Зодчие Мира дают нам сходного характера. Адольф порою недоволен: мало времени остается на живопись. Он ведь всерьез занялся искусством.
Хотел Станислав Гагарин спросить, не пишет ли Иосиф Виссарионович стихов, может быть, и ему лучше было бы стать в земной жизни поэтом, как Гитлеру - художником. Но увидев насмешливые тигриные глаза вождя, понял, что нет, не пишет товарищ Сталин стихов, хотя и существует в мире где выполнимо все то, чего лишен ты был в земной юдоли.
…Самолет, покинув аэропорт Внуково, взял курс на юг и стремительно съедал пространство, разделявшее столицы России и Грузии.
Станислав Гагарин искоса глянул на дремавшего в кресле вождя, тот подвинул шляпу так, что лица его не было видно вовсе. Затем сунул в сетку стоящего перед ним кресла верстку второго выпуска "Ратных приключений", которая открывалась его собственной статьей "Какая демократия нам необходима".
Писатель подумал, что вот бы показать этот материал вождю. Ведь в "Дневнике Отечества" Станислав Гагарин пытался объяснить, почему Иосиф Виссарионович выбрал то, что он таки выбрал, каким путем пришел к собственной демократии, в чем истоки сталинизма.
"Пусть подремлет, - решил писатель, - потом покажу".
Ему захотелось полистать те ранние диалоги Платона, о которых был уже разговор с вождем, и вдруг сообразил, что книгу эту он тоже найдет в кейсе. Так оно и было на самом деле.
"Чудеса в решете, - подумал Станислав Гагарин. - Что там еще может оказаться?"
Он прочитал о том, как отрок Феаг, что означает "почитающий божество", его привел к Сократу богатый афинский землевладелец Демодок, Феаг говорит отцу, что знает сверстников и людей несколько старшего возраста, которые до общения с Сократом ничего собой не представляли, а после того, как у него поучились, за весьма малый срок показали себя лучшими людьми, чем те, в сравнении с кем ранее они были хуже.
- А знаешь ли ты, в чем тут дело, сын Демодока? - спросил Сократ.
- Да, клянусь Зевсом, - сказал юноша, - ибо если ты пожелаешь, и я смогу стать таким, как они.
- Нет, мой милый, ты не знаешь, как это бывает на деле, но я расскажу тебе. Благодаря божественной судьбе с раннего детства мне сопутствует некий гений, назовем его даймоний - это внутренний голос, который, когда он мне слышится, всегда, что бы я ни собирался делать, указывает мне отступиться, только никогда ни к чему меня не побуждает…
Станислав Гагарин вспомнил, что об этом свойстве, присущем Сократу с детства, гении, даймонии, внутреннем голосе, который удерживал философа от тех или иных поступков и позволял советовать друзьям не делать того или иного, в диалогах Платона упоминается неоднократно. Эта тема присутствует в "Алкивиаде 1" и в "Федре", в "Евтидеме" и в "Апологии Сократа". Именно внутренний голос не советовал, например, Сократу идти на службу и заниматься государственными делами.
"А я пренебрег подсказкой собственного даймония и ввязался в борьбу за мандат народного депутата России, - горько усмехнулся писатель. - И наелся в этой борьбе по самое горло дерьма! Да… Об удивительной способности Сократа говорят Аристотель в "Риторике" и Ксенофонт Афинский в "Воспоминаниях о Сократе", Цицерон в трактате "О гаданиях", Плутарх в сочинении "О гении Сократа" и Апулей в работе "О боге Сократа". Впрочем, в понятиях гений, даймоний и бог речь идет об одном и том же. А вот о воздействии этого свойства на друзей Сократа сообщается только в "Феаге".
Он просмотрел примеры этому в диалоге и далее прочитал: "…Великая сила божественного знамения распространяется и на тех людей, объяснял Сократ, что постоянно со мною общаются. Ведь многим эта сила противится, и для таких от бесед со мной нет никакой пользы, ибо и я не в силах с ними общаться. Многим же сила не препятствует проводить со мной время, но такие люди из этого не извлекают никакой пользы. А те, кому сила моего гения помогает со мною общаться, их и ты знаешь, делают очень быстро успехи. И опять-таки из этих занимающихся с успехом одни полагают прочную и постоянную пользу, а многие другие, пока они со мной, удивительно преуспевают, когда же отходят от меня, снова становятся похожими на всех прочих".
Будто пораженный громом, Станислав Семенович не стал в деталях изучать приведенный Сократом пример с Аристидом, сыном Лисимаха, за время морского похода потерявшим приобретенное от общения с учителем. Он вспомнил случаи из собственной жизни. Знакомство в 1968 году с Володей Турунтаевым, утратившим веру в литературный талант, вдруг ярко вспыхнувшую после встречи с ним, о чем Володя сам говорил неоднократно.
А история с Женькой Федоровым, которого Станислав Гагарин опекал четверть века и вывел таки в писатели? Как он там сейчас?.. Пишет ли что-нибудь во Владивостоке, оставшись вне действия гагаринова даймония?
А его калининградский приятель Олег Глушкин? Тут особь статья, но бесспорен тот факт, что энергия Гагарина всегда заражала Олега. Жаль, что Глушкин так бездумно, а главное безмотивно обрубил швартовы их многолетней дружбы.
"Не сменили ли ломехузы славному прежде Глушкину личность?" - усмехнулся мысленно писатель.
Игорь Чесноков получил во время óно собственную долю гагаринской силы, а вот дальше пошел в литературе самостоятельно, так сказать, в автономное плаванье.
Это все наиболее яркие случаи, про обстоятельства и ситуации поменьше калибром чего и вспоминать… Значит, прав Иосиф Виссарионович. Есть в нем некая способность. Она проявилась уже в детстве, когда Славик Гагарин бескорыстно делился полученными из книг нестандартными знаниями с одноклассниками, а затем с курсачами мореходки, зарабатывая общую неприязнь и ярлык выскочки, всезнайки, желающего показать, что он больше других информирован и научен.
Как это мешало ему в жизни, пока не выбрал Станислав Гагарин профессию, каковая просто обязывает знать больше, нежели другие!