* * *
Райан проигрывал борьбу с внутренним демоном.
Они провел их в театральный вестибюль. Орудуя тростью как смертельным сочетанием меча и биты, он расправился с отдыхающими там работниками.
- Попадете внутрь, - наставлял он, - перегородите выходы. Не позвольте никому уйти.
- Чур, балкон мой, - с нездоровым весельем сказал Дальтон.
Двери на обеих сторонах вестибюля вели в зал, так что Тора велел Джессу и Дальтону войти справа, а сам схватил Райана за руку и потащил его к двери слева. Должно быть, они чувствовал его неуверенность, потому что наклонился совсем близко к лицу Райана, оскалил острые зубы и проговорил:
- Силой своей крови я приказываю тебе. Никого не выпускай через пожарный выход.
Упоминание крови они и воспоминание о ней на своих губах и языке подействовали, словно электрический разряд. Фраза будто запустила постгипнотическое внушение. Когда все разошлись, он метнулся к левому проходу и занял место у пожарного выхода.
Свет был выключен, так что сотни зрителей едва ли заметили их появление и расстановку. Большая часть актеров изображала на сцене крупную свадебную церемонию - близился конец первого акта.
Первые вопли послышались, когда Джесс запрыгнул на сцену и начал резать шеи, одну за другой. Несколько людей попытались остановить его, но безуспешно. Зрители разом бросились к выходу, но там их поджидал они со своей смертоносной тростью в одной руке и мясницким тесаком в другой. Когда люди попытались добраться до второй двери, ведущей в вестибюль, с балкона посыпались трупы - работа Дальтона - ударяясь о спинки кресел и бордовое ковровое покрытие.
Расправившись с оркестром, Джесс, с жуткой непринужденностью кромсая налево и направо, пробрался сквозь толпу и встал у противоположной двери.
Райан до этого мгновения в немом шоке стоял у пожарного выхода, так и не замарав рук. Но он чувствовал, что внутри разгорается яростный огонь и боялся того, что случится, едва кто–нибудь приблизится к нему. Нужду броситься на что–то - на кого–то - сдерживала тонкая–тонкая ниточка.
- Пожарный выход! - заорал плотный мужчина в заляпанном кровью темном костюме–тройке и по левому проходу повел с десяток людей в сторону Райана.
Мужчины были в костюмах и при галстуках, женщины - в нарядных вечерних платьях: сейчас вся эта одежда не вязалась с бойней, в которую превратился театр.
- Прочь с дороги, парень! - крикнул мужчина Райану.
"Стой на месте!"
Голос в голове прозвучал барабанной дробью.
Райан подобрался.
- Я… не могу, - проговорил он.
Часть его - Райан–человек - хотела броситься бежать и оказаться как можно дальше от театра. Но другая часть - темная волна, вздымающаяся на поверхности сознания - хотела драться… и убивать.
- Двигай! - заорал мужчина и бросился…
Прямо на острое лезвие, которое машинально вскинул Райан.
Когда на Райана навалилось тяжелое тело, он ощутил, как нож входит в плоть почти слишком просто. Темная кровь хлынула на сжатые пальцы. Райан толкнул мужчину, тот отшатнулся и свалился на пол.
- Ах ты сволочь! - женщина в изумрудном платье взмахнула руками, пытаясь вцепиться ногтями ему в лицо.
Защищаясь, Райан свободной рукой схватил ее за горло и - не успев себя остановить - сжал пальцы. Темные ногти вонзились ей в шею так же легко, как нож в грудь ее мужа. Кровь из артерии брызнула Райану в лицо. В этот мгновение он понял, что проиграл.
Голову пронзило жгучей болью, когда изо лба пробились рога. Райан скривился от боли, и заострившиеся зубы поцарапали нижнюю губу. В центре лба нарастала и спадала тупая боль. Райан–человек - если какая–то его часть все еще существовала - ударился в панику. Взбодрившаяся темнота всколыхнулась внутри и выплеснулась на всех, кто оказался рядом.
Следующие несколько минут утонули в тумане. Краткие всплески ясности освещали ужасающие сцены резни, а затем все снова затягивало пеленой ярости. Джесс порвал несколько шей когтями, еще несколько - зубами. Жертвы Дальтона продолжали падать с балкона. В какой–то мгновение сотрудник попытался включить освещение, но тут до него добрался Джесс. Теперь в зале царили сумерки, будто свет так и не смог одолеть тьму.
Люди боялись приближаться к дверям. Вопли сменились всхлипами, на полу и сиденьях стонали и корчились раненые. Кто–то пытался позвонить и позвать на помощь, но оказалось, что мобильные телефоны не работают.
Всех, кто очутился в пределах досягаемости, они протыкал тростью или мощными взмахами окровавленного ножа сносил руки и головы.
Больше сотни людей погибли или умирали к тому времени, как прибыли первые полицейские. Поначалу они застыли в полном шоке, но вскоре им пришлось оправиться, чтобы сражаться за свою жизнь. Они принялись стрелять в они, кое–кто даже в упор, но не могли ранить его.
Пуля попала в Джесса. Он вскрикнул, отшатнулся на пару шагов и опустил взгляд на грудную клетку. Рассмеялся. Пуля пробила толстовку и футболку над сердцем, но скорее напугала, чем причинила вред. Джесс бросился на полицейского, воткнул ему нож в живот и дернул лезвие кверху.
Райан вспомнил, как они говорил, что его кровь подарит сыновьям неуязвимость, по крайней мере, на несколько часов. Он дернулся, когда пуля ударила его в предплечье. На месте удара осталось красное пятно и только. Пуля даже кожу не пробила. Еще несколько выстрелов - большая часть попаданий ощущалась не болезненней осиных укусов.
Они принялся за открывших огонь полицейских, убивая их одного за другим. Остальные неумышленно убили друг друга перекрестным огнем и рикошетами. Пистолеты давали осечки. Полицейские спотыкались или поскальзывались на крови и падали. Один отрубился, рухнув на спинку кресла. Некоторые пытались вызвать подкрепление, однако из раций доносились лишь писки и треск помех.
Райан понял, что все это - несчастные случаи, неловкость полицейских, неработающие мобильники и полицейские рации - вина они. Райан–человек - потерявший право голоса и ускользающий в небытие - знал, что люди обречены. Никто в этом театре не переживет бойню.
ГЛАВА 31
С самого боулинг–клуба Дин держал окна в машине опущенными, чтобы выветрился запах подпаленного сиденья. Пока не помогало.
Винчестеры услышали сирены задолго до того, как добрались до перекрестка, который перекрывали скорая и минимум семь полицейских автомобилей, припаркованных под странными углами посреди улицы. Световые балки на полицейских машинах окрашивали все вокруг в синий и красный. Один полицейский остался снаружи, чтобы направлять транспорт по другому маршруту и приказывать пешим зевакам покинуть территорию.
С другой стороны подъехали два черно–белых внедорожника с надписями "К-9" на боках и принялись петлять между полицейскими машинами, чтобы приблизиться ко входу.
- Думаю, дальше пешком, - сказал Дин встревоженному брату, сидящему рядом.
Он оставил машину у обочины, не доезжая до полицейских автомобилей. Бобби втиснул свою машину на ближайшее парковочное место позади "Монте - Карло". Вчетвером они бегом направились к театру. Бобби бежал впереди, двигаясь, словно магазинная тележка с неисправным колесом, и разыскивал взглядом МакКлэри, который мог отмазать их перед оставшимся на улице полицейским. В карманах брюк они несли листья и ягоды остролиста, а у Бобби остролист был еще в бумажном пакете, чтобы МакКлэри мог раздать веточки своим подчиненным.
Когда они минули перекресток, Сэм отвлекся и уставился на другую сторону улицы.
- Сэм!
- Что?
- Люцифер? - тихо поинтересовался Дин.
Если остролист работал, силы они не могли атаковать Сэма несвоевременным визитом Люцифера. Но ясное дело, разум Сэма мог сыграть с ним злую шутку совершенно самостоятельно.
- Нет, - отозвался Сэм. - Вон из того минивэна выглядывает девушка–азиатка. Не наша ли блоггер?
- Может быть, - согласился Дин. - Она и вправду держит руку на пульсе странностей.
МакКлэри подъехал ко входу в одном из внедорожников. На его правом предплечье белел свежий гипс. Водители внедорожников открыли задние двери и вывели оттуда двух немецких овчарок на поводках.
Когда Винчестеры, Бобби и Рой добрались до тротуара, полицейский закричал:
- Туда нельзя!
- Спокойно, Бекер! - окликнул МакКлэри. - Они со мной, - он понизил голос и обратился к Бобби. - Все хуже, чем мы думали. Там настоящая бойня. Подробности не скажу, радиосвязь постоянно обрывается, но… этот… они. Он там не один.
- Правильно, - подтвердил Дин. - Теперь у папаше присоединились Майк, Робби и Чип(1).
- Что я пропустил? - недоуменно спросил МакКлэри.
- Они вернулся за своими тремя сыновьями, - объяснил Сэм. - Полукровки.
Они поспешили в вестибюль. У дверей в зал ждали полицейские с овчарками. Еще шестеро разделились - по трое на каждую дверь - и с довольно нервным видом сжимали оружие. Внимание МакКлэри привлек молоденький полицейский с дробовиком:
- Вайнмиллер, там нельзя стрелять из дробовика!
- Так точно, сэр, - проговорил младший патрульный и развернулся к выходу.
- Вайнмиллер! Зайди сзади. Передай Лаудену, что мы входим через шестьдесят секунд.
- Постой, - Бобби протянул ему веточку остролиста. - Положи в карман, - и добавил: - Это приказ, - когда патрульный бросил на него недоверчивый взгляд.
МакКлэри кивнул в подтверждение и, едва Вайнмиллер убежал, развернулся к Бобби:
- Я, по идее, должен с бумажками возиться, но такое пропустить не могу, что бы там шеф ни говорил.
- А где шеф? - поинтересовался Бобби.