- Когда человек не знает, что несвободен, он считает, что живет свободно. А там вся звезда - каземат для всех. Поэтому люди живут свободно - без министров и президентов, ведь те в казематы не ходят…
Ларист задумчиво молчал.
- Это де-ма-го-ги-я, - по слогам сказал Пятниц-кип. - Ты, старик, правильно сидишь в каземате. Ты противник диктатуры Народа…
- Я противник любой диктатуры, - сказал Стама, - а диктатуры Народа - особенно, потому что есть большой-большой обман народа…
Старик - "инопланетянин" еще бы продолжал болтать, но Пятницкий вызвал охрану, и того вывели.
- Как это получилось, что он сидит и при диктатуре, и при народной власти? - поинтересовался Ларист. - Узнайте, Пятницкий… Может быть, освободить его - пусть работает…
Вечер не получился, и в этот день президент уснул рано.
"Тилим-тим-тим-ти-им! Последние новости. Час назад неизвестный в форме личной охраны президента Лариста неожиданно открыл огонь из автомата по окнам Дома Правительства. Террорист выпустил пятьдесят четыре пули и был убит на месте охраной. Как сообщил Народный Советник Иотэ Ихона, президент Анвар Ларист не пострадал. Ранен его личный телохранитель капитан Суй Авентуза…"
Ничего себе, ранен! Порезал щеку оконными осколками - вот и вся рана. И не террорист это был, а какой-то самоубийца. Встал на виду у всех, прицелился и спокойно выпустил весь магазин. Был бы еще в запасе, и его бы выпустил, пока остальные глаза протирали.
Ларист в эти секунды занимался обычным делом - колдовал над проектом реформ. Нас спасла толстенная штукатурка на стенах, пули впивались в нее, откалывая огромные куски, но рикошет был почти нулевым. Единственно, мы сильно запылились, да мне щеку поцарапало.
Сразу же после этого во дворе послышались крики, новые выстрелы, и наступила развязка. Когда я выглянул в окно, па асфальте лежал труп, и к нему сбегались люди. К нам же заглянул Ихона.
- Все целы? - спросил он. - Слава тебе, Господи…
Гулкое эхо бассейна, куда мы отправились после этой пылевой бури, разносило наши голоса.
- Эти покушения… - сказал президент, разоблачаясь. - Они здорово отвлекают от дела…
Я расставил с полдюжины охранников вдоль стен, проверил запоры на двери, и только тогда нашел время отозваться на слова Лариста. Он уже плескался в прохладной воде, окончательно приходя в себя.
- Если бы я задумал отвлекать тебя от дела, - ответил я, - я бы действовал точно так же…
- Ты так считаешь? - удивился Ларист, демонстрируя мощный брасс. Тело его просвечивало в прозрачной воде. На загорелой спине отчетливо проступили два длинных светлых рубца: два года назад некто действовал куда эффективней.
Я с уступа прыгнул в глубину, вынырнул и держался вблизи него. Конечно, это непорядок - нежиться в бассейне вместе с президентом, но что поделаешь, если это мой долг.
- Суди сам, Лихой, - разговор был настолько серьезен, что я назвал его подпольным прозвищем. - За последние полгода таких попыток было полсотни, не меньше…
- Шестьдесят семь, - спокойно уточнил он, давая понять мне, что ведет свою статистику. Не так-то он был хладнокровен, этот Лихой.
- Когда мы гуляли по тоннелям, обвешанные оружием и взрывчаткой, их было поменьше… - заметил я, кружа возле него.
- Всего три раза, - подтвердил Ларист.
- И после каждого из них ты отдыхал месяц-два. А мы добывали для тебя медикаменты…
Президент рассмеялся и нырнул, удирая от моих слов. Но когда сто голова снова показалась над водой, я добавил:
- И каждый раз ты был на волосок от смерти…
Тут он сделался серьезным, даже чуть-чуть рассердился.
- Что ты хочешь сказать? По твоему тону судить, здесь нужно не доверять Ихоне, Сокуре, тебе, кстати, тоже… Всем соратникам сказать: довольно, идите на все четыре стороны… Так, что ли? Занимайся своим делом, Авентуза…
- А это и есть мое дело, Лихой, - сказал я ему твердо. - Я тенью за тобой хожу, все время рядом, даже когда ты у Джины время проводишь… Если тебе жить надоело, так и скажи. А то ведь вместе с тобою и я взлечу на воздух, буду отравлен, получу пулю под ребра… А этого я не хочу.
- И я тоже, брат, - ответил на это Ларист. - Больно уж многое мы затеяли, чтобы умирать. Мы еще поживем с тобой, вот увидишь…
Тон его слов был умиротворяющим: дескать, не беспокойся, заткни фонтан и получше гляди по сторонам - все идет как по нотам.
Но мне было отчего беспокоиться. Уж слишком глупые совершались покушения - харакири какие-то или нарочито демонстративные. Неделю назад охранный взвод был почти полностью выведен из строя, пришлось набирать новых. У развилки ведущей из города дороги Лакуста армейский пост подменил своим. Пулеметы с двух бронетранспортеров косили наших людей, как траву, пока одну из этих "сенокосилок" не удалось взорвать, а второй бронетранспортер, видимо, истратив боекомплект, преспокойно укатил по автостраде. Ларист при первых же выстрелах выскочил из броневика и ничком упал на дорогу, а она простреливалась от и до. Пришлось упасть рядом и загородить его своим телом. Семь минут шума, огня, криков, и в итоге пятнадцать убитых, десять раненых во взводе. А возле нас хоть бы одна шальная пуля просвистела, а ведь мы были как на ладони. Ощущение такое, что Лакусте было не до главы государства, просто он что-то не поделил с нашим взводом охраны и разделался с ним.
А один раз какой-то идиот выскочил из кустов и из дамского браунинга стал лупить по бронестеклу, будто проверяя его на прочность. Три раза проверил, а четвертый раз автоматчики ему не дали. После таких вещей поневоле задумаешься. Я умолял Лариста больше не выезжать на встречи с народом, но он о таких случаях становился глухим. Единственное, что мне удалось добиться, это засекреченности того места, куда он направлялся в очередной раз. Риск нарваться на пули сразу уменьшился, ведь к такой акции обычно готовятся заранее…
В тот день была среда. В среду президент всегда планировал свои дела на субботу, и они с Ихоной корпели над бумагами. Как я догадывался, в политике очень важно было подписывать их в определенный день и час, иначе все будет без толку. Когда, наконец, этот вопрос разрешился, Ихона спросил:
- А на вечер… У вас есть что-то свое, или мне позаботиться?
Ларист пожал плечами. Речь шла о традиционной забаве, но он давно уже перестал проявлять здесь инициативу.
- Я созвонюсь с минкультом, - сказал Ихона. - Кажется, у них есть что-то новенькое… То ли канатоходец, то ли акробат…
Президент кивнул, не споря: акробат так акробат.
Я в это время сидел в кресле в своем углу у двери и листал иллюстрированные зарубежные журналы. Там шла какая-то дикая жизнь: никто ни в кого не стрелял, талонов и мятежников не было, а по улицам ходили красивые девушки, улыбаясь прохожим. Буржуазная пропаганда, черт ее подери!
- Развлечения… - вздохнул Ларист. - Тот раз прислали одного - прямо из камеры. Неужели нет интересных людей в столице? Да, кстати, тот ваш изобретатель, нашли его?
- Кого? - не понял советник.
- Предсказателя, - напомнил Ларист. - Помните, вы рассказывали? Собрал машину - "Полимодель", кажется?
- Верно, "Полимодель", - припомнил Ихона. - Предсказывает время смерти и ее обстоятельства…
- Вот, - протянул президент. - Интересно же поговорить с таким человеком. Что толкнуло его к этой идее?
Советник открыл свой блокнот, чиркнул несколько слов авторучкой, кивнул.
- Хорошо, я узнаю. Это по линии Сокуры… Кибернетика, электроника…
А я сидел словно на иголках, переваривая предыдущие слова советника. Они выскользнули как бы мельком, Ларист даже не обратил на это внимания. А там было очень и очень важное. "Предсказывает… обстоятельства". Как это? Почему это по линии кибернетики? Это как раз по моей линии - безопасности президента…
Надо бы как-нибудь при случае напомнить Ларисту про эту "Полимодель", как бы не забыть. Мистика, но все же. Если даже в ее предсказаниях один процент правды, то и тогда ей цены не было бы.
Шестьдесят семь раз пытались убить Лариста. Истинно, его хранил сам Господь. Ведь когда число таких попыток насчитывается десятками, вероятность случайной смерти неизмеримо возрастает. Президента в этом случае могли застрелить мимоходом, даже целясь в сторону. Это понятно. Там, где стреляют, смерть витает над каждым.
Сейчас нет лучшей мишени для Лакусты - отчаянного головореза, бывшего десантника, - чем Ларист. И: с судьбы во многом схожи. Оба восстали против Аргамеддона, увели в подполье своих солдат, объединив вокруг себя всех недовольных в округе. Оба искусно вели бои в городских условиях, используя любую оплошность противника. У Лариста отряд был раза в два больше, но объединяться в одну боевую единицу они на стали - по тактическим причинам. Город - не лес, (де можно спрятать дивизию. Поэтому безопаснее всего было действовать маленькими группами - они мобильнее, могли быстро появляться под носом врага и моментально исчезать в канализационных люках. Только в день решающего штурма столицы Ларист послал ему записку - помоги! Но Лакуста почему-то своих людей на штурм столицы не вывел.
Придя к власти, Ларист распорядился первым делом раскупорить всю канализационную систему столицы и начать ее ремонт. Диктатор Аргамеддон почти все входы и выходы ее залил бетоном, и работы ожидалось много. Но не прошло и месяца, как мирное время опять закончилось - Лакуста возобновил борьбу, теперь уже против бывшего единомышленника. Видно, не понравилась ему должность Народного Инспектора, которую ему предложил президент. Видно, гораздо больше по вкусу было Лакусте стрелять в правительственные войска. И опять в люки стали лить бетон вперемешку с минами, начались кровопролитные ночные бои, отчаянные покушения на президента.