А вот молодая королева не глупа. У нее ясный ум и к тому же она достаточно решительна. Это весьма редкая и привлекательная черта в молодой женщине. Она так непосредственно обратилась к нему за помощью! Лорд Мельбурн был поражен ее честностью и до глубины души тронут этим.
Он никогда не мог сопротивляться подобным «детским» просьбам. В этом, кстати, заключался и секрет Каролины. Как бы она ни позорила себя и его, и даже несмотря на то, что она родила ему ненормального сына, он не мог отказать ей, когда она умоляла его о чем-то так капризно, как избалованный ребенок. Просила, чтобы он дал ей еще один шанс. Поэтому он не развелся с ней. Поэтому скандал из-за ее связи с лордом Байроном, который разразился на весь мир и сделал из Мельбурна посмешище, все же казался ему ничтожным и достойным прощения, когда она садилась к нему на колени, моргала блестящими от слез глазами и обещала больше не закатывать публичных сцен или не заводить очередного любовника…
На самом деле они не были похожи – Каролина, взбалмошная, глупая, которая всегда причиняла себе самой куда большую боль, чем ему, и эта сдержанная чистая девочка, ставшая королевой Англии. Жизнь, конечно, не раз ранит Викторию, но она встретит удар, одетая в кольчугу природной силой духа. Нет, этих двух женщин было невозможно сравнивать, и если что и роднит их, то лишь этот налет невинности, который даже экстравагантность и безрассудство не смогли уничтожить в Каролине. И всплески удивительной честности, которым, как ни странно, удавалось пробиваться через наслоения лжи и самообмана…
Виктория… Мужчина мог восхищаться в ней этими качествами, не опасаясь разочароваться, что за искренностью скрываются обман и безответственность. Жизнь слишком часто обманывала Мельбурна в его отношениях с женщинами, но сейчас она предлагала ему удивительное утешение. Дружба, дружба без соблазна, шанс восхищаться женственностью, не боясь, что идол когда-нибудь сойдет с пьедестала и окажется, что он из плоти и крови.
Еще до того, как карета остановилась у дверей его дома в Сент-Джеймсе, он уже спал.
А в спальне новой королевы все еще горел огонь. Лизен ждала ее, когда Виктория поднялась наверх. Она настояла на том, чтобы помочь ей раздеться и как обычно сто раз расчесать ее волосы щеткой. И Лизен без умолку болтала, от возбуждения то и дело переходя на немецкий язык, и жевала свои любимые семена тмина так энергично, что Виктория отвернулась от нее и улыбнулась. Баронесса весьма болезненно реагировала на шутки по поводу семян тмина, которые важные английские леди из окружения герцогини частенько отпускали в ее адрес.
– Как чувствует себя моя маленькая Виктория? – взволнованно спрашивала она. – Не устала? О чем беседовала с премьер-министром? Вы только подумайте, – радовалась Лизен, – моя малышка наконец стала королевой! Все эти годы я ухаживала за ней, учила ее и ждала этого великого дня… И теперь моя малышка подросла и стала королевой!
Баронесса даже не скрывала сентиментальных слез. Ведь Виктории по-прежнему нужна ее старушка Лизен, не так ли? Чтобы помогать ей одеваться и причесывать волосы… Никто не сделает это лучше Лизен. О, она не забыла те времена, когда малышка Виктория не доставала до ее колен… Она была такая баловница! И такая упрямая!
– Но с тех пор прошло много времени, – напомнила ей Виктория. – Она сидела на постели, а баронесса примостилась на кончике кровати.– А теперь я могу быть какой угодно своенравной.
Лизен сразу пришла в ужас. Своенравной… Королевы не могут быть своенравными. Интересно, какие идеи внушает девочке этот лорд Мельбурн? Виктория захохотала:
– Ну, Лизен, не читай мне нотаций! Лорд Мельбурн ничему плохому меня не учит, все это я знала и раньше.