На причале, переходя от одного милицейского катера к другому, Клещ длинными автоматными очередями курочил им моторы и дырявил днища. Жан-Поль забрался в катер, когда-то принадлежавший лейтенанту Колотилову, поставил криоконтейнер между сиденьями и завел двигатель. Клеш в последний раз оглянулся на городское управление правопорядка, сплюнул.
- Поджечь бы всю эту халабуду, да жаль нечем, - Клещ бросил в воду последний пустой магазин и забрался в катер. - Поехали.
…На причале Иванова и Сергеева встретил лейтенант Колотилов. На милиционере не было ни обуви, ни одежды, за исключением мокрых брюк и свежих, ослепительно-белых бинтов на голове и руках.
- Вы опоздали, - угрюмо сказал Колотилов федералам, которые даже не успели еще выйти из гондолы.
- Кто это был? - спросил Сергеев.
- Клещ и Жан-Поль, - ответил Колотилов, переведя взгляд с федералов на пробитые и набирающие воду катера.
- Они забрали криоконтейнер? - спросил Сергеев на всякий случай, хотя и понимал, что - да, конечно, забрали.
И лейтенант Колотилов это подтвердил. Он кивнул и вновь посмотрел на федералов - сначала на Иванова, потом на Сергеева.
- Скажите мне, что такого ценного в этом долбаном криоконтейнере? - потребовал он.
- Голова Марка Копфлоса, - ответил Иванов.
- Ах вот оно что, - сказал Колотилов. - И вам, значит, позарез нужна эта голова?
- У нас есть приказ… - начал Сергеев.
- У вас есть приказ, у них, наверное, тоже, - зло перебил его Колотилов. - Они убили одиннадцать наших из-за проклятой мертвой башки. Принесите мне головы этих двоих ублюдков, иначе я вас не выпущу из города с головой Копфлоса.
- Вы не можете нам приказывать, - возразил Сергеев.
- Могу, - отрезал лейтенант Колотилов. - Теперь я здесь главный.
Ничего не ответив милиционеру, Сергеев повернулся к гондольеру, сказал:
- Гостиница "Европейская". Как можно быстрее.
Гондольер молча отчалил и приналег на весло.
- Запомните, что я сказал! - крикнул лейтенант Колотилов вслед гондоле. - Две головы за одну!
В номер 1010 федералы тоже пришли слишком поздно. Дверь номера была прикрыта, но не заперта. Иванов толкнул дверь кончиками пальцев левой руки, держа в правой пистолет. Сергеев стоял сбоку и немного позади, также с оружием наизготовку. Стрелять здесь было не в кого, здесь уже всех перестреляли. Клещ лежал на полу навзничь, разбросав руки и ноги, и смотрел в потолок остановившимся взглядом, с левой стороны груди его рубашка была красная от крови. Жан-Поль лежал ничком, поджав под себя руки; он еще был жив и тихонько сипел простреленным легким. Сергеев склонился над ним и осторожно перевернул на бок.
- Жидовка, - прохрипел Жан-Поль. - С-сука…
Он захрипел громче, забулькал, и кровь пошла у него из горла.
Сергеев распрямился, взглянул на Иванова.
- Профессионально сработано, - сказал Иванов. - Она подкараулила их здесь, двумя выстрелами уложила обоих, забрала криоконтейнер и не забыла собрать стреляные гильзы.
Дверь номера 1020 была заперта на ключ. На этот раз Иванов не стал мудрить с отмычками, просто высадил дверь ударом ноги, пригнулся, прыгнул вперед, перевернувшись через голову, и почти уткнулся лицом в красивые коленки Марии Залмансон. Сергеев, вошедший следом, понял, почему Мария не стреляла по ним, у нее просто не было такой возможности. Она сидела в кресле, накрепко примотанная к нему клейкой лентой, у нее даже рот был залеплен скотчем. Иванов, поднявшись, бесцеремонно отодрал кусок ленты с губ Марии.
- Поц! - выплюнула Мария, скривив личико.
Иванов пропустил оскорбление мимо ушей.
- Где криоконтейнер? - деловито спросил он.
- Его взял этот шмак фон Дрост, - ответила Мария Залмансон, извиваясь в кресле словно змея. - Снимите с меня эту дрянь.
- Извини, дорогая, но нам некогда. - Иванов снова заклеил Марии рот, а, выходя из номера, помахал ей рукой. - Счастливо оставаться.
Берндта фон Дроста в номере 1022 федералы не обнаружили, нашли лишь криоконтейнер марки "Бош", по-прежнему стоявший в холодильнике. Этот криоконтейнер был пуст.
- Блин! - сказал Иванов, разочарованно грохнув чудо немецкой техники на пол. - Где теперь искать этого фон Дроста?
Сергеев удрученно развел руками.
- Не знаю.
- Никаких идей?
- Абсолютно никаких.
- Тогда поехали в свою гостиницу, - решил Иванов.
- Что нам там делать? - спросил Сергеев.
- А здесь что делать? - ответил Иванов вопросом на вопрос.
- Ну, не знаю, - сказал Сергеев. - Надо хоть Марию Залмансон сдать куда следует.
- Кому она нужна? - отмахнулся Иванов. - Колотилов ей только спасибо скажет - за Клеща и Жан-Поля.
Сергеев вздохнул, зафутболил немецкий криоконтейнер в угол и сказал:
- Ладно, поехали.
Сидя в гондоле, Иванов уныло размышлял о том, какие убедительные доводы нужно вставить в отчет, чтобы оправдать свою неудачу. Сергеев напряженно пытался изобрести способ перехвата фон Дроста, но у него ничего не изобреталось. Гондольер пел баркаролу, известную с незапамятных времен:
- Кто весел - тот смеется,
Кто хочет - тот добьется,
Кто ищет - тот всегда найдет.
"Вранье, - хмуро думал Иванов. - Вот я, например, ищу-ищу, гоняюсь за проклятой башкой Копфлоса - и что же? Да ни хрена!"
Гондольер подвел лодку к причалу гостиницы "Балтика". Сам администратор гостиницы выбежал на причал встречать федеральных агентов; он сиял, словно новенький рубль.
- Спешу вас обрадовать, - с широкой улыбкой сообщил администратор. - Ваш катер нашелся.
- Да хрен с ним, с катером, - сказал Иванов, переживавший утрату головы Копфлоса.
- Катер? - переспросил Сергеев, оживившись. - Тот самый катер? Где?
Иванов с опозданием сообразил, что где катер - там и фон Дрост, а где фон Дрост - там и голова Копфлоса.
- Портье, тот, что позволил забрать ваш катер, живет на улице… - начал рассказывать администратор.
- К черту портье! - рявкнул Иванов.
- Где катер? - страшным голосом проревел Сергеев.
- Так я же вам объясняю, - заторопился администратор, съеживаясь под горящими взглядами федералов. - Портье сменился, отправился домой и по пути увидел ваш катер возле крематория… - На протяжении всей фразы голос администратора становился тише, последнее слово он выговорил едва слышным шепотом.
Иванов и Сергеев посмотрели друг на друга.
- Ага, - сказал Иванов.
- Вот оно как, - сказал Сергеев.
Они резко развернулись на сто восемьдесят и полезли обратно в гондолу.
- Отвезите нас к крематорию, - сказал Сергеев гондольеру.
Гондольер недовольно покряхтел, но все же согласился:
- Ладно, отвезу.
Он поплевал на ладони и взялся за весло, но баркаролу так и не запел. Всю дорогу до крематория гондола плыла в полной тишине, никто не проронил ни слова. Иванов и Сергеев суеверно боялись ненароком спугнуть пуганую птицу-удачу. Гондольер молчал по какой-то своей причине.
Из трубы крематория густыми клубами валил черный дым. "Работают", - подумал Иванов, ощутив неприятный холодок между лопаток, такой странный в знойный день.
Гондола, направляемая опытным кормчим, подплывала к причалу крематория, бортами раздвигая тесную стаю ленивых жирных чаек. Чайки недовольно галдели, но не улетали. Знакомый федералам бело-голубой катер стоял у причала; Берндта фон Дроста поблизости не наблюдалось, возможно, он решил заглянуть в крематорий по своим тайным делам.
Гондольер притер гондолу борт о борт с катером, федеральные агенты тут же перебрались с одного судна на другое.
- Если вы больше не нуждаетесь в моих услугах, то я, с вашего позволения, отчалю, - витиевато и заметно нервничая проговорил гондольер, озираясь по сторонам. - Место здесь… нехорошее.
- Минутку, - попросил Сергеев. - Мы только проверим двигатель катера, и если он заведется, мы не станем вас долее задерживать.
Сергеев добрался до управления, повернул ключ зажигания - мотор завелся сразу, выбросив из-под кормы катера поток пенной воды.
- Порядок, - удовлетворенно сказал Сергеев, кивнув гондольеру. - Спасибо, что не отказались доставить нас сюда, и прощайте - дальше мы будем передвигаться самостоятельно.
Гондольер с несказанной радостью отвалил от причала крематория и свернул с улицы на первом же перекрестке.
- Нашел, - похвалился Иванов, показывая Сергееву криоконтейнер знакомой конструкции. - Полнехонек.
- Открой, - сказал Сергеев. - Надо посмотреть.
- Сейчас посмотрим.
Иванов проделал необходимые манипуляции над крышкой криоконтейнера и снял ее, при этом послышалось легкое шипение и образовалось маленькое белое облачко холодного пара. Иванов опустил руки в криоконтейнер и вынул оттуда ту самую мертвую голову.
Голова Копфлоса была похожа на покрытый инеем фарфор, пряди рыжих с проседью волос шуршали словно жухлая подмороженная осенняя трава, глаза превратились в два кусочка серого льда.
У Иванова онемели руки. Он с превеликой осторожностью - помня свой сон! - опустил голову Копфлоса обратно в криоконтейнер, закрыл и загерметизировал крышку.
Сергеев молчал.
- Ну? - спросил Иванов, растирая замерзшие пальцы. - Что теперь?
Руки все не отходили от леденящего холода мертвой головы, даже растирание не помогало. Иванов перегнулся через борт катера и опустил ладони в теплую морскую воду. Стало легче.
- Пора ехать домой, - сказал Сергеев.
- А в крематорий не желаешь зайти, немца поискать? - предложил Иванов, втайне надеясь, что напарник откажется. Он вытащил руки из воды, потряс ими в воздухе и сунул ладони под мышки.