- Разливай по второй и рассказывай.
Павел разлил и заговорил медленно:
- Понимаешь, Вадим, на меня крепко наехали, убить хотят, а за что - я даже представления не имею.
Вадим выпил водку, закусил, сказал медленно:
- Та-ак…
- Короче, я на время исчезну, буду этих гадов вычислять, а ты пригляди тут за Ольгой, ладно? - Павел тут же добавил поспешно: - Но если тебе это сильный напряг, ты скажи?..
- Да нет, Паша… Ольга твоя, баба правильная, уважаю… Когда у нее деньги были, никогда не отказывала, когда поправиться требовалось… А кто наехал-то? Из авторитетов?..
- Да нет, какие там авторитеты… Шпана всякая, из молодых… Крутыми себя возомнили…
- А-а… Ну, этих-то - как паршивых щенков, за хвост и об угол… Паша, а ты ну никак не замазался? Ты вспомни?..
- Я свою жизнь до пяти лет уже вспомнил. Никому, даже рубля не задолжал… Вообще не понимаю, что происходит! Я одного боюсь, как бы они Ольгу с Денисом не схватили. Я-то как-нибудь отмахаюсь… Мне бы до главного погонялы добраться…
- Ничего, Паша, справимся. Ты мужик хороший. Уважаю. Вроде и интеллигент, и писатель, а по роже можешь заехать так, что мало не покажется. Прорвемся!
Вернувшись домой, он зашел в кладовку, порылся на вешалке со старыми пальто, пиджаками, чем-то еще, давно забытым. Наконец, нашел, что искал; новенький офицерский бушлат. Когда-то, в весну, перед своей последней экспедицией, Павел купил этот бушлат по дешевке у какого-то ханыги, одежонка показалась подходящей для лесных странствий, да так и не довелось обновить. Надел бушлат, кепочку-афганку, подошел к зеркалу. А ничего… Вполне сойдет за отставного прапорщика.
Ольга ходила по квартире бесшумно и, похоже, бесцельно.
Наконец спросила:
- Узнал хоть что-нибудь?
- Пока ничего, но скоро все прояснится. Похоже, удастся парой слов перекинуться с главным погонялой.
- С ке-ем?!.
- Братки так своих боссов называют…
- А это не опасно?
- Все опасно… - вздохнул Павел с притворным сожалением. - Вот сейчас пойду в туалет, а там доски провалятся… Там глубина в яме два с половиной метра, без водолаза не найдете ведь…
- Шутки у тебя дурацкие!
- Дак я и сам такой… Ладно Оля, я на несколько дней исчезну, если кто спросит, говори, что в Урман уехал, к родителям. Сюда они за мной не придут, если меня тут не будет. Я несколько ночей у знакомых переночую, у разных, чтобы выследить не смогли, а там, глядишь, все и кончится.
- Как кончится?
- Ну, возьму я этого погонялу долбанного за жабры, спрошу, за что наехали, а потом в милицию сдам. Всего и делов…
Смеркалось, когда Павел с большой сумкой на плече, в которой лежал свернутый бушлат и кепка-афганка, вышел из калитки на улицу. Демонстративно потоптался на месте, после чего медленно пошел к остановке. Он прошел оба своих ложных маршрута, но теперь в обратном порядке, потом два сквозных подъезда, и уже в темноте пешком добрался до Люськиного дома, не забыв по дороге купить бутылку водки. Слава богу! Люська была дома, к тому же одна.
- Паша, ты так долго пропадал, что я уже собралась к тебе в бассейн, но забыла по каким дням ты дежуришь.
- В бассейн ко мне нельзя пока, - проговорил Павел. - На меня какие-то бандюги наехали, убить хотят.
- Что-о?.. - она вытаращила глазищи, потом рассмеялась. - Ты врешь, Паша. Ну, за что на тебя наезжать?
- Вот и мне жутко хочется узнать, за что на меня наехали… - и Павел рассказал ей все, что с ним случалось за последние недели, а в заключение добавил: - Так что, за моим домом следят, в бассейне ловят, но отоспаться-то мне, где нибудь надо?
- Конечно, конечно! Я даже рада, что ты поживешь у меня некоторое время… А лучше насовсем, а, Паша?
- Ты мне столько изменяла… А теперь в жены напрашиваешься… - грустно проговорил Павел.
- Я тебе изменяла потому, что ты такая скотина, в жены меня взять не хочешь…
Павла вдруг черт за язык дернул:
- Ладно, так уж и быть - насовсем я к тебе…
Она кинулась к нему и принялась срывать одежду.
Только через два часа они сели за стол. Он разлил водку, себе, как обычно, грамм пятьдесят, ей - полстакана. Павлу говорить ни о чем не хотелось, он напряженно размышлял о том, как бы провести разведку у военных? Люська тоже помалкивала, о чем-то размышляя, будто что-то разглядывала внутри себя. Павел ел неизменный бифштекс из кулинарии с картошкой, заедал крупно нарезанным луком. Подумал, откуда у Люськи берутся деньги на бифштекс? Но мысль додумать не успел: она смотрела куда-то поверх его плеча, и в глазах ее был непомерный, нечеловеческий ужас. Рефлексы сработали молниеносно, Павел кувыркнулся под стол, заслоняясь от окна креслом. Осторожно выглянул из-за кресла, но в окне ничего не было; обыкновенный черный квадрат, как у Малевича. Ничего страшного. Он повернулся к Люське, спросил:
- Ты чего?..
- Там только что крест был… Серебряный… Светился…
Павел поднялся и от души отвесил ей пощечину. Да такую, что треск, наверное, в соседних квартирах слышали. Проговорил, еле сдерживая ярость:
- Я только что тебе рассказал, что за мной идет не шуточная охота, а ты такие шуточки шутишь… Я уж думал, ты снайпера в окне увидела…
Держась за щеку, она жалобно проныла:
- Но ведь, правда, крест в окне был…
- Верю - был, но мне это не интересно. Скажешь, когда снайпера в окне увидишь, или еще что, более-менее реальное…
Он пододвинул кресло к столу и опять принялся за бифштекс. Разлил водку, поднял стакан, поглядел на нее. Она все еще потирала щеку. Взяв стакан, сказала:
- Рученка, как у балерины, а врезал так, что в голове звенит…
- У некоторых от моего удара головы вообще отлетали… - проворчал он хмуро. - Не надо больше такой ужас на лице изображать, не те обстоятельства…
Он опрокинул стакан, доел бифштекс и пошел в ванну. В дверях уже остановился, повернулся и медленно, с нажимом, сказал:
- Не открывай никому. Поняла? Ни-ко-му.
- А если придут ОНИ?
- ОНИ не придут. Я хвост обрубил не хуже подпольщика. А о твоей хате они не знают.
Основательно прогревшись в ванной, он уже собрался вылезать, как явилась совершенно голая Люська и залезла в ванну. Ей почему-то пришло в голову потрахаться в ванной. Она долго изводила его, прилаживаясь и так и эдак, но ничего не получалось. В конце концов, она потащила его на диван, а у Павла уже слипались глаза. Но безопасный ночлег надо было отрабатывать, и он худо-бедно справился с задачей, хоть Люська в этот раз была как-то по-особому ненасытной и неистовой. Уже засыпая, Павел подумал: - "Господи, боже мой, вот угораздило влипнуть, она еще и мазохистка…"
С утра делать было нечего, а потому Павел поспал подольше, когда проснулся, пожалел, что оставил дома свою рукопись. Приподнявшись осторожно, поглядел на Люську. Он думал, что она спит, не тут-то было, она смотрела на него своим фирменным обреченным взглядом. Вот черт! - выругался он про себя. А под рукой ни единого историческо-сексуального анекдота, чтобы отвлечь ее от мыслей об "уходе навсегда". "Придется трахнуть…" - подумал он еще обреченнее. После вчерашнего, задача была практически невыполнима. Впрочем, было еще одно довольно надежное средство, на столе стояла еще не пустая бутылка. Павел дотянулся до стола, налил с полстакана, себе - чуть на донышке, слегка звякнул стаканом об ее стакан:
- Ну, за нашу совместную жизнь…
Она выпила, выражение обреченности исчезло, но готовить завтрак она не проявила никакого желания. Пришлось Павлу заняться самому. В холодильнике было полно готовых бифштексов, картошки Павел начистил мгновенно, поставил варить, положил на сковородку бифштексы. Поскольку они были заморожены, сковородку накрыл крышкой и включил самый слабый огонь. Через час завтрак и обед за одно, были готовы.
Люська мечтательно проговорила:
- Я водки бы с удовольствием выпила…
- Пить много вредно, тем более, каждый день, - назидательно выговорил Павел.
Основательно подкрепившись, Павел бесцельно прошелся по комнате. Черт! Без привычной обстановки и тетради чувствуешь себя, будто голый на банкете… До четырех часов он еле-еле дотянул. "Умных" бесед с Люськой он уже давно не пытался вести, да ей они и не были нужны никогда, у нее на все имелось собственное мнение, и знала она почти все, но помаленьку. Лежали на диване, болтали, краем глаза поглядывали на телевизор, когда там показывали очередную катастрофу, или убийство.
В четыре часа Павел встал, надел бушлат, афганку, подошел к зеркалу. Совсем даже неплохо, особенно трехдневная щетина. Рожа зверская, будто только что из окружения. Сунув в карман полиэтиленовый пакет, чтобы лишний раз не тратиться, вышел из квартиры. По заведенной привычке мягко и почти бесшумно сбежал вниз по лестнице. В подъезде никого. Славненько… Из ближайшей телефонной будки позвонил Ольге на работу. Трубку там сняли сразу, сказали, что Лоскутова на работе была, но уже ушла. Что ж, неплохо пока. Впрочем, вряд ли что случится до встречи Павла с погонялой. Скорее всего, они наживку заглотили.
Закупив в ближайшем магазине бутылку водки и четыре пива. Павел поехал в военный городок. Собственно говоря, это не был военный городок в чистом виде, с КПП и прочими причиндалами. Просто, в пригородном поселке в нескольких домах жили офицеры и прапорщики воинской части, и все знали, в каких именно. На весь поселок имелся только один дом, в котором мог занимать квартиру командир воинской части в чине полковника. Все остальные дома - тесные, грязные, обшарпанные "хрущобы".