Уже вовсю буйствовал кризис; из магазинов все исчезало, не успев появиться. А может, и вовсе не появлялось, исчезало по дороге. Так что, администрации было не до заморочек каких-то местных доморощенных писателей и литераторов. Она, администрация то есть, вяло махнула пальчиком в сторону какого-то подвластного ей предприятия по ремонту и реставрации. Писатели, то есть члены Союза писателей, и просто литераторы, то есть литобъединенцы, входящие в редколлегию, посидев в приемной директора предприятия всего лишь с часок, в ответ на вежливое приглашение секретарши вереницей прошли в небольшой, но уютный кабинет. Директор предприятия, имевший весьма знаменитую фамилию - Гафт, внимательно, не перебивая, выслушал главного редактора пока несуществующего журнала, кликнул своего юриста.
Через неделю был сочинен Устав "Книжно-журнального издательского предприятия", еще через неделю предприятие было зарегистрировано без всяких проблем. Литераторы враз воспрянули духом, усмотрев реальную возможность пробиться в писатели. Тем более что Гафт, послав в Москву по делам своего предприятия очередного посланца, заодно дал ему задание получить в Министерстве печати лицензию на издательскую деятельность. Редколлегия собиралась каждую неделю в течение четырех месяцев, обсуждали, кого напечатать в первом номере, кого во втором, да в каком порядке расположить. Большой рассказ Павла угодил в первый номер, и он ходил именинником. Каждую неделю директор предприятия-соучредителя обещал, что на следующей неделе непременно привезут бумагу на первый номер, но каждый раз эта важная акция срывалась, и Павел, исключительно из-за своего приобретенного за последние годы оптимизма, заподозрил неладное: именно то, что Гафт и не собирается гнать в Москву машину за бумагой. Видимо полагал, что господа литераторы как-нибудь сами извернутся, и раздобудут бумагу на месте, к тому же бесплатно. А бумагу, кроме как в Москве, раздобыть было решительно негде. Оптимизм Павла имел некоторые странные свойства; в начале перестройки и последовавшего затем кризиса ему было страшно, из-за обрушившихся лавиной перемен, и он все ждал, вот-вот станет полегче, получше, в магазинах начнут появляться продукты, деньги перестанут на глазах превращаться в пыль. Из-за этого постоянно свербело беспокойство где-то в груди, вроде легкой лихорадки. Но вдруг, в один прекрасный миг просветления, к нему пришло понимание, что так быстро, как он ожидает, хорошо стать ну никак не может. Может стать только хуже. После этого сразу пришло спокойствие. Терпеливое спокойствие быка, тонущего в болоте. Он уже испробовал все способы выбраться, истощил все силы, и теперь покорно и терпеливо ждет, когда трясина, наконец, его окончательно засосет.
Как и следовало ожидать от большой компании "интеллигентов" и творческих личностей, в редколлегии вскоре начался раздрай. Художественный редактор насмерть поссорился с главным, то ли по поводу цвета обложки, то ли по поводу эмблемы. Встав в гордую позу, он объявил, что не считает для себя возможным дальше работать с таким самодовольным диктатором, резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью, как и положено в дурных мелодрамах, и как это умеют делать лишь истинные "интеллигенты". Павел еще зимой понял, что журнала не будет, к весне это поняли и все остальные. Тихонько исчез главный редактор, исчезли кое-кто еще, в основном серьезные, занятые люди, члены Союза писателей, а на собраниях остатки редколлегии больше ничего не обсуждали, весело и непринужденно пили то водку, то домашнее вино. Изредка захаживал Илья Дергачев, остроумно-ироничный писатель сатирик, пел под гитару бардовские песни, в промежутках острил по поводу Гафта и его издательской деятельности.
Как-то Слава сказал:
- Господа литераторы, надеюсь, всем ясно, что журнала у нас не будет?
- Ессессно… - за всех откликнулся Сашка Бородин и отхлебнул густого рябинового вина, которого кто-то принес целую трехлитровую банку.
- Зато у нас есть предприятие, - продолжал Слава, - давайте хоть деньги зарабатывать.
Игнат вдруг захохотал, сквозь смех проговорил:
- Как ты будешь деньги зарабатывать? Нужен начальный капитал, нужны оборотные средства. Что, пошлешь телеграмму: - "Грузите апельсины бочками…"
- А что? Остап Бендер во многом был прав, а наше время весьма похоже на НЭП… - проговорил раздумчиво Сашка.
- При чем тут НЭП? - возмутился Слава. - Я знаю людей, которые из московских издательств получают книги на реализацию, реализуют, потом рассчитываются, а навар себе оставляют.
Игнат призадумался, потом сказал:
- Можно, конечно, попробовать. Но нужно открыть счет в банке. Не пользоваться же счетом конторы Гафта! А для этого нужен директор предприятия.
- Кого назначим, господа учредители? - осведомился Григорий.
- Нужен человек с опытом… - нерешительно встрял Павел.
- Вон, Сашка Бородин с опытом. Он редактором многотиражки был целых полтора года. А теперь без работы.
Сашка отпил вина, закурил новую сигарету, обвел взором всю компанию, смотрящую на него вопрошающими взглядами. Из собравшихся явно никому не хотелось в директора.
- Я согласен… - проговорил Сашка и почему-то пожал плечами.
А на следующий день Павел лишился своего роскошного спортзала. Он как всегда вечерком пришел на тренировку и застал в спортзале густую атмосферу уныния. Алексей с Николаем сидели рядком на скамейке для жима лежа и мрачно молчали.
Павел подошел, спросил:
- Что случилось?
- Случилось то, что и должно было случиться, в свете процессов, идущих в стране в связи с перестройкой социалистической экономики в рыночную, - витиевато ответил Алексей.
Он всегда переходил с русского языка на газетный, когда у него было наиотвратительнейшее настроение.
- Николай тут же перевел на русский:
- Домуправ приходил, сказал, либо платите за аренду, либо выметайтесь.
- И большая аренда?
- До фига. Никакой зарплаты не хватит.
- Может, тогда платные группы организуем?
- Мы уже думали. Если много заломить, никто ходить не будет, а если по-божески - на аренду не хватит. Это надо будет сидеть тут с утра до вечера, да еще чтобы народ шел. Человек сто надо собрать. Где их столько соберешь?..
- Давайте для начала фирму учредим, а там посмотрим, что делать… - сказал Павел. - Возьмем кредит в банке. Можно, например какую-нибудь книгу издать. Книгоиздательская деятельность стоит на третьем месте по прибыльности, - добавил он глубокомысленную фразу, которую любил повторять бывший главный редактор их несостоявшегося журнала. - А первые два места занимают торговля оружием и наркотиками. Я недавно закончил приключенческую повесть, можно будет ее издать, прибыль будет сто процентов.
- Ну-ка, ну-ка… - заинтересованно подался вперед Алексей. - Изобрази на бумаге.
Павел взял с полочки тренировочный дневник Алексея, на чистой страничке быстро произвел расчеты, набросал выкладки: количество и цену бумаги, стоимость полиграфических услуг.
Алексей скептическим тоном спросил:
- И сколько печатать будут?
- Примерно полгода.
- Ты сумасшедший. Сейчас инфляция, какую ты прибыль надеешься получить?.. Проценты по кредиту сумасшедшие…
- Это ты сумасшедший, да и с математикой у тебя не все ладно. Даром что инженер… Дешевеют-то деньги, а материальные ценности дорожают. Просто, через полгода, на выходе тиража, цена за экземпляр будет не эта, расчетная, а тогдашняя, реальная. Так что, рост цены раз в десять перекроет проценты по кредиту.
Николай призадумался, потом сказал:
- Это долго, полгода… Будем лучше железные двери делать. Преступность и бандитизм растут не по дням, а по часам, народ сейчас начнет в срочном порядке железные двери ставить. Рынок в буквальном смысле неограниченный… Вот тут уж навар, так навар… Десятикратный!
В последующие дни Павел с Алексеем сочиняли Устав, потом Павел его печатал на своей пишущей машинке. А Николай занимался вандализмом; срезал тренажеры, которые были приварены к вмурованным в пол и стены штырям, и сваливал их кучей в дальнем углу.
Начать решили с решеток на окна, потому как Алексею удалось договориться на заводе насчет арматурного прута без предоплаты. Теперь Павел каждый день ходил в подвал на работу. Они с Николаем варили решетки на окна, решетчатые ворота, калитки. Николай давно уже научился варить и сварщиком стал не хуже Павла, а может и лучше. Потом ездили устанавливать свои изделия. У Николая были кое-какие сбережения, умный и осторожный Алексей посоветовал их забрать из сбербанка и вложить во что-нибудь нужное, не подверженное инфляции. Николай купил грузовик, "Газ - 53". Насчет зарплаты Павел помалкивал, понимал, что предприятие должно развиваться. Заработанные деньги тут же тратились на закупку материалов, необходимых инструментов, электродов.
Павел как-то зашел в сбербанк, оказалось, что ссуду или кредит получить довольно просто.
На другой день он сказал Алексею:
- Послушай, очень трудно так вот вкалывать и не получать зарплаты…
Алексей сочувственно покивал, потом спросил:
- Что ты предлагаешь?
- Давайте возьмем все трое ссуды на неотложные нужды. Они на три года даются.
- Кредит отдавать надо. К тому же с процентами… - раздумчиво протянул Алексей. - Вот если бы без отдачи…
- Украсть, что ли?…
Не слушая его, Алексей продолжал:
- Допустим, нашелся бы человек, у которого большая сумма денег…
- Ну и что, ограбить?..
- Нет, при простом ограблении могут найти, ограбленный опознать… Свидетеля не должно остаться…
Павел нервно хохотнул:
- Ну и шутки у тебя…