— Совсем-совсем не берёте?
— Себе лично — нет. Никогда, однако, даже в руки не беру…. А если кто-то из моих друзей решит пожертвовать на строительство храма, то, однако, пожалуйста. Никогда не возражаю. Только не мне, однако. Там целый общественный комитет имеется, который за стройкой присматривает…. Что, однако, за храм? Бурхан-храм. Вернее, даже и не храм, а целый городок — почти под открытым небом. Есть такая алтайская религия, однако. По-русски называется — «бурханизм».
— Как же, наслышан, — уважительно покивал головой Писарев. — Мол, массовые народные моления на открытых местах, в окружении стройных берёзок, украшенных разноцветными ленточками. Немного наивное учение, даже слегка детское. Но, тем не менее, очень светлое…. Только, вот, за что его адепты так не любят кошек? Странно, честно говоря. Впрочем, не мои дела…. Кстати, основателем бурханизма является Чет Челпанов…. Ваш родственник?
— Достаточно близкий…
«А, ведь, общая атмосфера разговора изменилась», — отметил Мисти. — «Впрочем, оно и понятно: матёрый и недоверчивый бизнесмен уяснил, что денег у него никто не вымогает, и…. И — что? Расслабился? Нет, не так. Расслабился и заинтересовался. Очень сильно заинтересовался услышанным. Знать, выгорит…».
— Не желаешь ли, Серёжа, с нами на Алтай прокатиться? — очень вовремя подключился Лазаренко. — Встряхнёшься немного. Отдохнёшь. Свежий воздух. То, да сё. Красоты, опять же, неописуемые. Твоей Анюте там обязательно понравится. Соглашайся, чудак-человек. Не пожалеешь, честное профессорское слово.
— Даже и не знаю. Госкомиссия на носу по «горящему» объекту…. А когда…м-м-м, вы планируете туда выезжать? То есть, вылетать?
— В первой декаде августа. Мне тут доктор целый цикл кардиологических процедур назначил. Вот, после них.
— В принципе, нормальный вариант, — задумчиво вздохнул Сергей Владимирович. — Проходной…. А когда…э-э-э, созревают эти ваши чёрные помидоры?
— Не «наши», а алтайские, однако, — насмешливо улыбнулся Челпанов. — Две большие разницы. Для тех, кто, однако, понимает…
— Ну, да, конечно…. А когда чёрные алтайские помидоры этого урожая будут готовы к употреблению?
— Однако, в конце алтайского лета. То есть, горного алтайского лета. Значит, в середине августа, однако…
— Просто замечательно! Ура! Отлично, Мисти, отработано! — узнав, что шеф согласился взять отпуск, обрадовался Михельсон, но осознав, что речь идёт только об августе месяце, слегка скис и недовольно заныл: — Почему же так долго, а? Бли-и-и-и-н-н-н…
— Нормально, — заверил Артём. — Мне и здесь надо некоторые важные дела уладить-закрыть. А на «новой площадке», наоборот, проработать и организовать.
— Всякие там надувные резиновые динозавры? Поддельные «снежные люди»? А также «оптические» НЛО? Ха-ха-ха…
— И это тоже. Да и всякое другое…. Вопросы?
— Нет вопросов, — признался Михаил Абрамович. — По крайней мере, умных, заковыристых и каверзных…. Здесь — сугубо личная непруха. Я, вот, как раз в августе планировал отдохнуть с семейством на Канарах, уже — загодя — и путёвки забронировал. А теперь что? Прикажете сдавать? Так, ведь, процентов пятнадцать-двадцать — от начальной стоимости — потеряю. Жалко…
— Зачем же тогда сдавать? — язвительно усмехнулся Артём. — Заслуженный отдых — дело святое. Тем более что семейный. Вперёд и вверх. В том смысле, что навстречу к ласковому океанскому прибою.
— Как это — зачем? Я же, как-никак, начальник Службы безопасности. Обязан лично сопровождать Василича — на всяких потенциально-опасных мероприятиях.
— А если господин Писарев не захочет — во время предстоящего посещения Горного Алтая — видеть рядом официальных охранников?
— Тогда и не увидит, — не стал спорить Михельсон. — Но я, всё равно, буду где-то рядом. Служебные инструкции предписывают, ничего не поделаешь. Плюсом — личная приязнь…. Короче говоря, о предстоящем маршруте я должен знать всё-всё-всё. Что называется, в мельчайших деталях и подробностях. Да и все ключевые пункты намеченного маршрута хочу посетить заранее. В обязательном порядке.
— Всё узнаешь, служивый, — пообещал Мисти. — Непременно и однозначно. Без всяческих подвохов. Только, ёлочки зелёные, в своё время. И посетишь, понятное дело. По крайней мере, те пункты-точки, про которые я сам знаю…. А теперь, ребятки, готовьте денежку. Готовьте-готовьте. Пока задаток, понятное дело: на оперативные, так сказать, расходы. Вот вам — ориентировочная смета. Изучайте…
— Слушай, а каким образом ты вышел на связь с уважаемым зайсаном Костькой? — лёжа в супружеской «гражданской» постели, поинтересовалась Кристина.
— Обыкновенным, вау-у-у, — умиротворённо зевнул Мисти. — По телефону. Вау-у-у…
— То есть, он сейчас в Катанде?
— Нет, конечно же. Кочует где-то по Катунскому хребту. Как же иначе? Лето, ведь, на дворе.
— Ничего не понимаю. В пределах Катунского хребта мобильная связь не работает. Сама неоднократно проверяла.
— Ага, не работает. Даже «прямая спутниковая». Ни у кого. Даже у вояк и «эмчээсников». Только телефон Ворона всегда пашет исправно…. Почему так происходит? Не знаю, честно говоря. Наверное, потому, что он — шаман. Настоящий шаман, без дураков, я имею в виду. Вау-у-у…
Глава восьмая. Алтай гостеприимный
Старенький «Boeing 767», слегка подрагивая, прошёл через двухминутную «болтанку» низких светло-серых облаков и, решительно вырвавшись из их вязких объятий, успешно приземлился.
— Кха-кха…. Уважаемые дамы и господа, командир и экипаж нашего воздушного судна поздравляет вас с прибытием в аэропорт славного города Горно-Алтайска, — болезненно откашлявшись, сообщил усталый мужской баритон. — Сейчас — десять часов двадцать две минуты по местному времени. Температура за бортом — плюс семнадцать градусов. До полной остановки лайнера прошу не отстёгивать ремни безопасности и не покидать кресел. Спасибо за понимание…
Ещё через пятнадцать минут пассажиры, спустившись по ржавым ступеням подъехавшего автотрапа, оказались на лётном поле.
Утро выдалось ветреным и пасмурным, но без дождя. На склонах ближайших невысоких сопок лениво и задумчиво клубилась вязкая бело-серая дымка.
— Придётся немного подождать, — сообщила молоденькая стюардесса. — Автобусы прибудут с минуты на минуту и отвезут вас к зданию аэропорта. Не волнуйтесь, пожалуйста…. Я понимаю, что наш самолёт прибыл из самой Москвы белокаменной, и все вы очень торопитесь по важным и неотложным делам. Понимаю. Но ничем, к сожалению, помочь не могу. Чес слово. Просто так сложилось. Ждём, уважаемые…
Автобусы запаздывали.
Зато вскоре рядом с самолётом остановились потрёпанные «Жигули» тёмно-бордового цвета, из которых выбралась молоденькая девица: стройная, невысокая, скуластая, смуглолицая, с угольно-чёрными волосами ниже плеч, заплетёнными во множество тонких косичек, в стареньких голубых джинсах и светло-зелёной футболке, поверх которой была небрежно наброшена суконная чёрная безрукавка, щедро расшитая разноцветным бисером.
— О, алтайские аборигены пожаловали! — обрадовался мордатый и слегка хмельной пассажир московского рейса, на лацкане пиджака которого красовался пафосный «депутатский» значок. — Вернее, аборигенши. Симпатичные такие. Шустрые…. Эй, скво! Не желаешь ли, симпатяшка черноволосая, познакомиться? А потом и пообщаться? Плотно-плотно-плотно?
Но «симпатяшка-скво» не желала: о чём-то наспех пошептавшись со стюардессой, она — буквально-таки вприпрыжку — поднялась по трапу и скрылась в салоне самолёта. А минут через семь-восемь появилась вновь: спустилась вниз по трапу, ловко просочилась через разномастную толпу пассажиров, уселась в бордовые «Жигули», завела мотор и укатила.
— Какая-то здешняя наркокурьерша, так её и растак, — мстительно прокомментировал мордатый депутат. — Приняла некий тайный груз, минуя официальные службы аэропорта, и была, шалава, такова. Надо будет в местную Прокуратуру соответствующую бумагу накатать. В обязательном порядке…
Подкатили автобусы (два обшарпанных ПАЗ-ика), и отвезли пассажиров московского рейса к зданию аэропорта.
Через некоторое время, получив скромный багаж, супруги Писаревы покинули «зал прилётов». Впрочем, по документам они были — «Ивановыми», жителями провинциального Пскова. Да и одеты — как среднестатистические небогатые отечественные туристы, даже и не подозревающие о существовании модных бутиков. Ничего не попишешь, безопасность (по мнению Михаила Абрамовича Михельсона), она превыше всего. А подлые и коварные конкуренты по высокодоходному строительному бизнесу, как известно, не дремлют. Никогда. Как, впрочем, и все прочие меркантильные злодеи, беспрестанно вынашивающие свои жестокосердные планы…
