За дверью была комната. Сразу, без прихожей. Круглый стол, накрытый клеёнкой с розами. Над столом часы с маятником. Вокруг них фотографии. Диван.
- Нет, - подумала Яна, - это называется тахта.
У другой стены стоял большой полированный деревянный ящик с матерчатым передом, круглыми ручками, большими белыми кнопками и шкалой с цифрами, подсвеченной зелёным.
- Радиола, - всплыло слово в голове Яны.
Рядом с радиолой - кресло, великоватое для такой комнаты, с пухлыми подлокотниками и высокой спинкой, покрытое клетчатым пледом. У кресла торшер, с жёлтым тканевым абажуром с кистями. Лампочка в нём была одна, тусклая, ватт на сорок, если не меньше, на углы комнаты её не хватало.
В кресле, сложив ноги по-турецки, сидел мальчик лет семи, в белой майке, заправленной в коричневые колготки. С планшетом в руках. На Яну и Артёма он не обращал никакого внимания.
- К-хм, - откашлялся Артём, чтобы привлечь внимание мальчика.
Тот не поднимая головы, продолжал тыкать пальцем в планшет.
Который, кстати, совершенно не вязался с обстановкой комнаты. С таким торшером и радиолой гармонировала бы деревянная лошадка. Максимум с колёсиками.
- Э… Мальчик? - вопросительно позвала Яна.
Мальчик мотнул головой, показывая, что слышит.
Но и всё.
Яна с Артёмом переглянулись. Он жестом показал, что пропускает её вперёд, она женщина, ей с детьми и разбираться.
Яна автоматически поискала глазами тапочки, не нашла, разуваться не стала, вытерла ноги о коврик, лежащий на деревянном дощатом полу.
Доски казались продолжением тех, что остались за дверью, только эти были аккуратно покрашены, скорее суриком, чем охрой, и не такие стоптанные.
Яна встала перед мальчиком так, что её колени касались кресла. Наклонилась над ним, заглянула в планшет. Мальчик играл в Minecraft, Яна сразу же узнала эти квадратики. Она попыталась понять, что он строит. Что-то вроде тоннеля. Или метро. Мальчик двинул пальцем, по экрану проехала комната с торшером, и снова тоннель. Или шахта.
- Вам туда.
Яна вздрогнула.
- Вам туда, - повторил мальчик, и показал, не отрывая взгляда от экрана планшета, на дальний от торшера угол комнаты, куда спряталась большая часть домашнего сумрака.
Там что-то блестело.
Яна поманила Артёма. Он вытер по её примеру ноги и подошёл. Мальчик продолжал что-то строить в компьютере, согнувшись над экраном. Яна подумала, что ему надо проверить зрение и вообще не сидеть в такой темени. Мальчик молча показал пальцем, куда уже показывал.
И поднял голову.
Яна вздрогнула.
Зрачки мальчика состояли из пяти больших пикселей-квадратиков Minecraft'а. Чёрный в середине, и четыре серых.
Яна, поёживаясь, схватила Артёма за руку и потащила в тёмный угол. Одного шага в маленькой комнате хватило, чтобы разглядеть, что там поблёскивало. Занавеска из бус. Красных, стеклянных. Впрочем, в странной квартирке Яна и занавескам из рубинов не удивилась бы. Артём раздвинул позванивающие нити, пропуская Яну. Она обернулась на мальчика. Он не отрывался от игры.
- Ой, ты почувствовал? - Яна задела бусы.
- Ага, как будто током бьётся.
* * *
За занавеской оказался коридор, неплохо освещённый длинными, как световые мечи, люминесцентными лампами на потолке. Лампы противно жужжали. Ни звук, ни свет занавеска из бус не пропускала.
Здесь тоже был деревянный пол, покрытый линолеумом. То, что он деревянный, было видно в протоптанные в линолеуме дырки. Стены до высоты человеческих плеч выкрашены в зелёный цвет, выше - побелка. Запах табака и чего-то давно сгоревшего на кухне. Вдоль одной стены - двери с облупившейся коричневой краской. Возле замков на всех дверях какие-то некрашеные деревяшки и фанерки. Похоже, замки часто меняли, предварительно выбивая. Левая стена - с окнами. За которыми темно, и на подоконниках снаружи навален снег, которого в Москве этой зимой ещё и не было.
Артём и Яна бывали в общагах у друзей, поэтому догадались, куда попали. Хотя те общаги были куда приличнее.
- Телефон спрячь, - шёпотом сказал Артём.
- А что?
- Я не уверен, что тут радио изобрели, не то что смартфоны.
- В Свердловске полночь, - торжественно сказало откуда-то издалека радио.
Тихо заиграл гимн.
Артём пожал плечами.
- Я пошутил. Всё равно спрячь.
- А тут кто-нибудь знает, что Свердловск давно в Екатеринбург переименовали? - пробормотала Яна.
- Я подозреваю, что тут ещё не переименовали, - прошептал Артём. - Пойдём, только тихо, а то ещё проснётся кто-нибудь.
Как по сигналу дверь в дальнем конце коридора открылась. Кто-то вышел и встал в проходе, не закрывая дверь. В том конце лампы на потолке не горели. Они видели только подсвеченный из умывальной комнаты силуэт. Артём шагнул вперёд, Яна за ним. По скрипящему полу они подошли к сонному парню в очках в пластмассовой оправе, похожих на женские, синих спортивных штанах и растянутой белой футболке с пятью соединёнными разноцветными кольцами.
- Зхдите, - невнятно пробурчал парень, махнув в сторону открытой двери.
За дверью был ещё один коридор. С паркетным полом, красной ковровой дорожкой, стенами в дубовых панелях и розетками на потолке в виде пятиконечных звёзд. В конце коридора, у закрытой двустворчатой двери высотой под потолок с большими латунными ручками стоял стол с чёрным телефоном с круглым диском и лампой с зелёным абажуром. За столом сидел мужчина лет тридцати, в сером костюме, который смотрелся на нём как военная форма.
- Нас не расстреляют? - не разжимая зубов спросила Яна.
- Не знаю, - также ответил Артём.
Яна обернулась. Сзади была такая же дверь, как впереди, весь её вид говорил: "Заперто".
Человек за столом молча смотрел на них, постукивая тупым концом карандаша по столу.
- Пошли, спокойно, - прошептал Артём.
- А ты плясать хотел или рожи корчить? - прошептала Яна, и пихнула его пальцем в рёбра.
Они встали у стола. Человек в сером костюме внимательно посмотрел на каждого. У Яны создалось ощущение, что её лицо сканируют медленным сканером на паровой тяге. Мужчина перевёл взгляд на разлинованный листок, лежащий перед ним, не торопясь, пронёс карандаш над бумагой, что-то выискивая. Карандаш остановился. Он зачеркнул две строчки.
"Артём Столетов". "Яна Скворцова". Артём был уверен, что успел прочитать их фамилии.
Человек положил поверх списка другой лист, исписанный вручную, и, не поднимая от него головы, молча кивнул на дверь.
За дверью был кабинет. Полутёмный, но видно, что вполне современный, с нормальной мебелью, с большим компьютерным монитором на столе. Над столом висели портеры президента и премьера, на приставном столике справа от кожаного, явно дорогого кресла стояли два телефона с гербами вместо номеронабирателей. Дверь, через которую они вошли, видимо, была дверью в комнату отдыха хозяина кабинета.
- Вертушки. Правительственная связь, - сказал Артём вполголоса.
Яна кивнула. Ему лучше знать.
- Смотри! - Она показала на окно.
Там был рассвет, улица Охотный ряд и, направо, Манежная площадь с большим, метров пять в диаметре, синим ёлочным шаром у входа в метро. Вся площадь, Театральный проезд, Охотный ряд, перекрёсток с Тверской, насколько им было видно, заполняли плотно стоящие, лицами в затылки, люди. Все стояли, повернувшись к одной точке, входу в метро Охотный ряд.
- Под землёй они как-то живее были, - заметила Яна.
- Ну, наверное, там быстрее заморозились и быстрее разморозились. Слушай, а что это за дребезжание?
Яна только сейчас обратила внимание на звук. Дребезжало где-то на столе. Стол они не рассматривали, свет в кабине не включали, сразу подошли к окну. Точно, дребезжало оттуда. Они подкрались с двух сторон, как будто ловили мышь.
За стопкой кожаных папок, лежащей с правого края стола, невидимая от окна, крутилась жёлтая монета. Так, словно её крутанули, и она вот-вот упадёт, переваливаясь с ребра на ребро, но всё никак не падает.
Не падала монета, видимо, очень давно. Она продолбила в твёрдой древесине столешницы лунку, и сейчас продолжала вращаться, наполовину засыпанная красноватыми опилками дорогого дерева.
- Кирпич, - прошептал Артём.
- Кирпич, - согласилась Яна.
В боковом зрении монета не то, что дребезжала, она металась по столу размытым пятном.
- Совсем не отсюда, - сделала вывод Яна.
Артём протянул руку к столу, которую Яна тут же перехватила.
- Дурак совсем? Если тебя в эту дырочку затянет, ты в сосиску превратишься.
- Может, её вон, ручкой подцепить? - показал Артём на письменный прибор с серебряной перьевой ручкой.
- Тоже нельзя, металл, ток проводит, - Яна помнила, как её замкнуло через Артёма.
- При чём здесь ток? Ну давай я её клавиатурой шибану, она пластиковая?
Яна посмотрела на свои руки. Она, как и Артём, стояла, нагнувшись над монетой, опершись о стол.
- Давай с гарантией. Стол точно можно трогать. Мы уже его трогаем. Можешь его перевернуть?
- Стол? Перевернуть?
По лицу Артёма было ясно, что переворачивать столы в жизни ему не приходилось, и даже мысль об этом в голову не заглядывала. Теперь она пришла, и они с Артёмом радостно улыбнулись друг другу.
- Отойди.
Он отодвинул Яну от стола, взялся за край.
- А монитор? - вдруг повернулся он к ней. - Может, убрать? Разобьётся же.
- Давай быстрее, - шикнула Яна.
- Понял.
Артём напрягся, стол был из цельного дерева, с тумбами, очень тяжёлый.
- Щ-щ-щас, - выдавил он.
Руки его заметно тряслись.
Яна бросилась помогать.