* * *
Пока ещё было мелко, буксировщики не включали, шли на ластах. Яна светила фонарём на рельсы и шпалы под ней и думала, что они первые дайверы в мире, ныряющие в московском метро. Из людей, конечно. И ещё подумала, что в книжку, куда заносят погружения, такой дайв не впишешь: иначе глубже ванны в дурдоме никуда больше не нырнёшь.
Через некоторое время Ахмед дал знак посмотреть наверх.
Разговаривать под водой, конечно, нельзя, и дайверы общаются знаками. При желании и умении, с помощью знаков можно довольно оживлено болтать, ругаться и даже рассказывать анекдоты.
Яна подняла луч фонаря и увидела свод тоннеля: они дошли до полностью затопленной части. Ахмед дал знак включить буксировщики.
Плывшие перед ними унеслись вперёд, как будто их к ракете привязали. Ахмед нажал на большую красную кнопку на корпусе их буксировщика. Даже сквозь воду Яна услышала дикий вопль и почувствовала сильнейший рывок. Не будь она пристёгнута, не удержалась бы. Рельсы под ними слились в размытую дорожку. Буксировщик издавал звук, похожий на визжание бормашины. Яна не знала, это звук от вибрирующего в воде хвоста, или это визжит сам бешеный бобр внутри своей торпеды.
Чуть привыкнув к ситуации, Яна принялась наслаждаться полётом по тоннелю. Это был именно полёт, в полностью затопленном тоннеле не было ощущения воды, они ни на что не опирались, не гребли руками или ногами, не тонули и не всплывали, их несло в нескольких метрах над рельсами, как бывает только во сне. О том, что они двигались через субстанцию более плотную, чем воздух, Яне напоминала разве что вибрация шлага, по которому она получала воздух. И ещё уши закладывало, по мере того, как тоннель уходил вглубь, приходилось их продувать.
Яна перестала чувствовать время, и не сразу поняла, что это за свет мелькает впереди. А это Уфук сигналил фонарём: "Внимание!" Ахмед нажал большую зелёную кнопку, из буксировщика свозь воду донёсся вопль, они замедлились.
Приближалась Фрунзенская.
Теперь три пары дайверов и Байрам плыли медленно и рядом. Ахмед тронул Яну за плечо, показал знаками: "Смотри туда", и выключил фонарь. Яна погасила свой. Тоннель был совершенно тёмный, как пещера, редкие дежурные лампочки не выдержали наводнения. Но впереди сквозь воду пробивался слабый свет. Значит на станции какие-то лампы ещё работали. И что-то там плавало.
Они подплыли поближе.
И Яна снова закричала в регулятор от ужаса.
Если на предыдущих станциях люди стояли стеной у края платформы, то на Фрунзенской они плавали во всём трёхмерном пространстве станции.
Конечно! Они же были здесь, когда тоннель затопило.
Люди плавали, как стояли, по стойке смирно. Но кто-то прямо, кто-то боком, кто-то вверх ногами. Низко, посередине, под самым потолком. Они плавали над платформой, они плавали над рельсами. Буксировщики пришлось выключить, вызвав новые вопли бобров, чтобы ни в кого не врезаться.
Яна начало трясти. То ли от холода, то ли от того, что она плывёт через суп с утопленниками.
В середине Фрунзенской через тела пришлось протискиваться. Их отталкивал в сторону Ахмед, Яна старалась мертвецов не касаться, но равно приходилось хоть пальцем, но упираться, в жёсткие, как выяснилось, тела, чтобы не тыкаться в них маской.
Яна раньше вообще покойников близко не видела, даже на похоронах ни разу не была, а тут их несколько тысяч плавало. А ещё говорят, что дайвинг - это весело.
Бац!
По маске ударил чей-то ботинок, она съехала набок, и начала протекать. А когда на горячий лоб льётся вода температурой плюс четыре градуса, дыхание организм перекрывает автоматически, полностью уверенный в том, что тонет. Яна зажмурила глаза, потому что глазам холодная вода не только неприятна, но и не полезна, восстановила дыхание и выгнала из маски воду. Пока она плыла вслепую, несколько раз натыкалось на что-то твёрдое. Ну понятно, на что.
Наконец, она проморгалась, поймала фонарь, болтавшийся на шнурке, направила вперёд. Прямо в лицо мертвеца. И не смогла отвести взгляд. Есть в смерти что-то притягивающее. Она рассматривала кожу, покрытую крохотными пузырьками воздуха, синеватые чуть приоткрытые губы, волосы, развевающиеся, как на очень медленном ветру, глаза, открытые, и внимательно на неё смотрящие.
Что???
Яна выдохнула от страха весь воздух, что был в лёгких, провалилась на полметра, потеряв плавучесть, и стала лихорадочно крутиться влево - вправо, тыча лучом фонаря во все тела, что были вблизи.
Все смотрели на неё.
- Бу-у-у! - Яна снова заорала в регулятор, привлекая внимание Ахмеда и всех остальных.
И начала показывать одним пальцем на покойников (они), двумя пальцами себе на глаза (смотрят), одним пальце себе на грудь (на меня), лихорадочно повторяя движения. Всё-таки специального знака "покойники на меня смотрят" в дайвинге до сих пор не было.
По телам заскакали лучи фонарей, водяные проверяли её сообщение.
Все глаза вокруг были открыты, все следили за ними.
А ещё она заметила, как у одного человека чуть дрогнули ладони. И у другого. А у третьего ладони сделали загребающие движения. А четвёртый сделал отчётливую попытку поплыть брассом. Не сводя глаз с Яны, как ей показалось.
А ещё оказалось, что нет ничего невозможного, в том, чтобы плыть, таща за собой буксировщик размером с торпеду, с бешеным бобром внутри, и брыкающегося водяного.
Ахмед смог извернуться, включить бобра и восстановить порядок в их паре только у входа в тоннель. Там же их догнали остальные.
Они снова выстроились друг за другом, три пары и Байрам, готовый помочь тем, кому понадобиться помощь. За границами платформы тел не было, и по сигналу Ахмеда они врубили бобров на полную.
Яна обернулась, и ей показалось, что она видит, как люди смотрят им вслед. Она подумала, что утопленниками они не были. То есть покойниками. Видимо, их состояние позволяло им не дышать. И не замерзать. Сама Яна, несмотря на тёплую одежду под гидрокостюмом, подрагивала. Но, к счастью, костюм не затекал.
Следующие пару минут она потратила на то, чтобы забыть о пути через платформу Фрунзенской. И ещё пару минут - на то, чтобы в красках представить, как они будут плыть через Спортивную.
Чтобы отвлечься от предвкушения рук, хватающих её за ноги, Яна принялась рассматривать тоннель, насколько хватало луча фонаря в мутноватой воде. Рельсы под ней, потолок над ней размазывались в нечёткие дорожки. Это быстро надоело. Яна подумала, что если метро останется затопленным, то стоит развести здесь рыб. Она навела фонарь на пару впереди.
Светить кому-то в лицо, когда ныряешь в темноте, запрещено, это моветон, светить на ласты можно. Так дайверы друг друга ночью и узнают, по ластам. Только впереди было не двое дайверов, а трое. Значит, Байрам зачем-то подплыл к Уфуку и Джо. Три пары практически одинаковых ласт. Те, что им выдали водяные, резиновые, чёрные, с надписью Jet Fin, один в один походили на их собственные чёрные ластообразные ноги. На расстоянии и не разобрать, где ноги, где резиновое изделие.
Но что-то было не так в этих ногах и ластах. Яне понадобилось секунд тридцать, чтобы понять, что не так. А потом она не могла в это поверить. Две пары ног просто болтались в воде. А одна гребла. Не быстро так, размеренно. Двое плыли, держась за буксировщик, со скоростью бешеного бобра, им не было нужды грести ногами. А один плыл рядом с этими двумя. На ластах. Не торопясь. Но со скоростью бешеного бобра. Что не представлялось Яне возможным.
Она не успела дёрнуть Ахмеда, чтобы обратить его внимание на это чудо, как группа впереди начала замедляться и отклоняться влево, к стенке тоннеля, и вниз, ко дну.
Ахмед в это время изучал что-то в своём компьютере и не видел, что происходит. Яна видела, но не понимала. Водяные и чёрт продолжали тормозить, они почти задевали стену. Упс, уже не почти. Это было совершенно ненормально.
Яна ткнула Ахмеда в плечо. Он посмотрел на Яну.
Троица в это момент врезалась в дно, подняв облако мути. Яна и Ахмед пронеслись мимо. Они уже оба видели, что происходит, но мгновенно остановиться не могли: тормозов даже у обыкновенных бобров не бывает, не то, что бешеных, а развернуться по дуге не позволяли размеры тоннеля. Наконец они, вызвав новые вопли, выключили бобра, развернули торпеду на сто восемьдесят градусов и поплыли назад.
Первую группу даже не было видно, но Яна знала, что каждые две-три минуты Хасан, лидер двойки, оглядывается назад, и когда никого не увидит, тоже развернётся.
Через несколько секунд они нашли упавших. Двое лежали на дне, не шевелясь, над ними завис третий. Яна решила, что это Байрам, больше некому.
Глянув на Ахмеда, она заметила, что тот достал из кармана и цепляет на запястье слейт, пластмассовую пластину, на которой можно писать под водой специальным карандашом. Вот он что-то и писал.
Они подплыли ближе, и Яне показалось, что с Байрамом что-то не так. Ага, его ноги были ногами в гидрокостюме. Значит, это не водяной вообще. Но ни Артём, ни Джо плавать под водой не умели, а так ровно и неподвижно зависнуть может только опытный дайвер. И ещё что-то… Точно - баллон не серебристый, алюминиевый, а чёрный. Значит, он вообще не из их группы.
В этот момент владелец чёрного баллона повернул голову, и Яна, в нарушении правил, посветила фонарём ему в лицо.
Под маской было черно.
Она обернулась к Ахмеду, тот держал слейт так, чтобы ей было удобно прочитать.
"Чёрный дайвер".