– Фитш, да, конечно, – смутился мужчина и прочистил горло. – Профессор узнал от Фанелина о воскресшем князе и занялся разработкой плана. С одной стороны, ему хотелось заполучить сокровища, с другой – стало страшно за собственную жизнь, ведь события, развернувшиеся в Речных Воротах, показали, насколько яростным оказался Стреглов. Хотя он и проиграл поединок со студентами и скрылся, причём со всеми драгоценностями, а Фитш остался с носом на пару со своим недотёпой-помощником. Прошло три месяца, суд уже начал процесс против него, а Фанелин, вроде как и ни при чём, оставался на свободе. Ему стало известно, что существует какая-то негласная секта почитателей древнего князя. Ему об этом поведала госпожа Брилова, ловившая любой слух в университете. Женя начал копать, выяснять подробности и вскоре узнал, что последователями Бальваровского себя провозгласили фанатики, увлечённые мыслями о загробной жизни и начитавшиеся работ бедного Григория Демьяновича. Его внук, Елизар, довёл старика до кондрашки, объявив ему, что создал культ Скопия. После такого профессор Лаврин слёг с приступом в клинику, а его внуки продолжили акцию против "врагов князя". Вот тогда-то Фитш и приказал вступить Жене в эту свору, таким образом получив второй шанс заполучить сокровища.
– То есть Женя вовсе не имел против меня ничего личного? – в очередной раз удивилась Лавра.
– Имел, не имел… теперь не суть важно, – отмахнулся следователь. – Мы считаем, что Фанелин состоял в культе чисто из меркантильных интересов, чтобы выяснить, куда делись драгоценности после их похищения у Стреглова. Фанелин, наверное, думал, что после твоей казни их можно будет каким-нибудь образом присвоить себе. Не знаю, что там было ещё, Фитш теперь ни за что не расколется.
– Вот и вся правда, – развел руками Марк Франкович. – Жалкий финал для жалких преступников. Лично я считаю справедливым, что почти все негодяи сдохли, включая и самого Стреглова. Жаль, конечно, Василису Рашвер, хорошая была девочка, но…
– А как она оказалась в монастыре? – не успокаивалась Лавра. – Как она узнала, что меня хотят казнить?
– Видишь ли, – продолжил Яровский, – Василиса не оставила это дело просто так даже после серьёзного разговора с мужем. Он боялся одного лишь Стреглова, хотя прекрасно знал и обо всех других опасностях, которые окружали сокровища Бальваровского. Его супруга продолжила расследование и раскрыла заговорщиков с помощью Камиля. Она проследила за ним и открыла для себя много нового о его секретной жизни. Василиса хотела поделиться этим с тобой, но не успела. Когда ты отправилась к Рафаэлю Суровкину, она приехала на квартиру Холодовых и с ужасом обнаружила, что тебя нет. Ей не хватило всего нескольких минут, чтобы застать тебя и предотвратить нападение мантийцев. Однако нужно было что-то предпринимать, и она отправилась прямиком в монастырь Хеста, так как знала, что именно там собираются последователи мёртвого князя. Перед этим, правда, она позвонила в дежурную часть и сообщила насчёт намечающейся разборки.
– Если бы не Вася, я была бы сейчас мертва. – Гербер мотнула головой и закрыла глаза. – А как же Михаил Леонидович?
– Не обращай внимания на этого старого дурака, – попросил Марк Франкович. – Мы отправим его на лечение. У меня сложилось такое впечатление, что с головой у Мишки не всё в порядке. А насчёт улизнувшего Олега Нурина могу сказать лишь одно: оставаться тебе в этом городе я не советую. Сама прекрасно понимаешь, врагов у тебя появилось очень много. Чего стоит только прокурор Суровкин, который ни за что не признает смерть своего племянника случайностью. Да и Рашвер тот ещё тип. Долго продержать его под замком никому не удастся, и он в любом случае захочет добраться до тебя, ты сама только что видела его реакцию.
– И что Вы мне предлагаете? – напряглась Лавра.
– Уехать отсюда, и как можно подальше, чтобы никто не смог найти тебя, включая этого Нурина и его князя. Хотя, быть может, дух успокоится после смерти Стреглова. Но всё же не стоит рисковать.
– Куда же я поеду? – недоумевала девушка. – А как же диплом? Вы забыли, что в этом году я заканчиваю обучение в университете.
– Это даже замечательно, – отозвался Яровский. – Получишь диплом и со спокойной душой поедешь в другой город. Я уверен, такая светлая голова, как ты, сможет найти себе достойное прибежище где угодно.
Лавра вздохнула, понимая, что затея этих людей в действительности верна – в этом городе у неё теперь чересчур много недоброжелателей.
– Не переживай, – приободрил её следователь, – продолжить учёбу ты сможешь в любом другом вузе страны. С такими отметками да ещё и с протекцией Марка Франковича тебя непременно примут в аспирантуру хоть в Москве, хоть в другом городе.
– Лавра, – обратился к погрустневшей студентке новый ректор, – главное, верить нам и мне, в частности. Я не забываю благородных людей. Твой случай, конечно, ужасен, и поэтому я не брошу тебя на произвол судьбы. Я уже разговаривал с Глебом, и он убедил меня, что в Петербурге тебе будет самое место, по крайней мере, на первое время. Твой покровитель очень хороший человек, я знаю его давно, он слов на ветер не бросает.
– Я не хочу висеть на шее у чужих людей…
* * *
Предновогодняя неделя была пронизана праздничным настроением студентов. Зачётная сессия была успешно сдана, и сегодня они могли всецело радоваться зимним балом, устроенным новым ректором. Торжество проходило в университетском культурном центре и собрало приличное количество выпускников.
Лавра вместе с выписанной из больницы Мариной видела множество знакомых лиц, которые мелькали в большом зале. Здесь играла приятная музыка и стояла шикарная восьмиметровая ёлка, увешанная причудливыми украшениями и переливающаяся от искусственного снега. Повсюду летали конфетти и слышались выстрелы хлопушек. Правда, пользоваться ими было строго-настрого запрещено, отчего вскоре в толпе появились секьюрити, которые следили за порядком на студенческом вечере.
Часть молодёжи танцевала возле сцены, на которой выступала известная поп-группа, специально приглашённая Марком Франковичем из Москвы. Холодова ещё хотела взять у них автограф, постоянно поправляя на себе оранжевое платье до самых пят. Оделась Марина сегодня так себе. Но этот закрытый наряд прикрывал бинты, которыми по-прежнему были окутаны её порезанная рука, спина и плечи. Она ужасно злилась от того, что не может свободно передвигаться, и всё время нервно дёргала подругу за локоть, прося поправить сползающую накидку. Лавра послушно исполняла её прихоти и продолжала смотреть на ребят.
– Привет! – позвала её Надя Боровикова и помахала рукой из толпы.
Сокурсница очень радовалась по поводу первой успешно сданной сессии, ведь жутко сложная История Права прошла для всех выпускников истфака очень легко. Взамен убитого Рафаэля Бергетовича поставили милую девушку, преподававшую на юридическом факультете Налоговое право. Она даже не задавала никаких вопросов, просто проверила конспекты и расписалась в зачётках.
– У вас все мальчишки такие страшные? – поинтересовалась Марина, поглядывая на Лавриных сокурсников. – Прямо жуть, я бы от тоски умерла, учась с такими уродами.
– Ну, смотря, какую причёску им сделать, – подметила Гербер, кивая в сторону промелькнувших мимо них Хромова и Пекинина. Те тут же пустили петарду и спешно скрылись от глаз недовольных охранников.
– Дети, – помотала головой Холодова и уныло вздохнула. – Слушай, а почему мы не пошли с тобой в какой-нибудь клуб или бар, поболтали бы о своих секретах?
– Потому что твой отец велел Володе привезти нас домой ровно в девять.
– Ах, папка зря так переживает, никто к нам больше не станет липнуть. Ей-богу, я не собираюсь постоянно ходить под охраной. Хочется свободы, развлечений, мы же молодые девчонки, нам нужен азарт.
– А тебе мало тех приключений, что уже с нами произошли? – усмехнулась Лавра.
– Ты вредина, вечно напоминаешь мне про это! Неужели нельзя хоть на один день забыть про то, что было?!
– Нельзя, – фыркнула Гербер и остановилась возле высокого парня, стоявшего в компании похожих на него молодых людей с пятнистыми стрижками.
– О, Лавра, выглядишь просто потрясно, – восхитился Сергей её внешностью, хотя Лавра нисколько не наряжалась на этот вечер. Сегодня она надела невзрачное чёрное платье, которое не выделялось абсолютно ничем, кроме блестящего пояса.
– Спасибо, ты тоже смотришься очень даже хорошо, – ответила Гербер на комплимент сокурсника и представила свою подругу, которая без всякого интереса кивнула ему и тут же отошла в сторонку, где смеялись выпускники экономического факультета.
– Как ты? – спросил Потапов более серьёзным голосом, взяв её за руку, и повёл подальше от сцены.
– Как видишь, – указала отличница на свой наряд. – Я в трауре…
– Ну да, я помню… Новый год всё-таки, тебе простительно хоть немного повеселиться, – заметил парень, оборачиваясь на очередную разорвавшуюся хлопушку.
– У меня этот праздник пройдёт без торжества, – отрезала Гербер, кладя руку на плечо кавалера. – Марина завтра уезжает с родителями в Финляндию. Они, конечно, звали меня с собой, но я отказалась. Мама ещё в больнице, надо быть рядом с ней.
– Разве её ещё не выписали?
– Из реанимации – да, но врачи посоветовали ей лечь в терапию. Она ведь инвалид, да и травмы были для неё очень серьёзные.
– Ну, раз так, то… – вдруг задумался Сергей, – то, может, того, сходим куда-нибудь на новый год. Родаки мои тоже укатили, в Чехию. У меня мамка просто чокнулась на этих путешествиях, не успела из Египта приехать, как опять всех заставила путёвки брать.
– Что же ты с ними не отправился. В Чехии, наверное, замечательно зимой.