Взгляд невольно устремился на растущие под окнами первого этажа кустарники. Они, действительно, были примяты, а вокруг них темнели следы от грязной обуви и сверкали осколки стекла. Перед глазами промелькнула возможная картина вчерашнего происшествия. Лавра так и представляла, как бедная мама лежит поверх разросшихся кустов, а мерзкий археолог потешается над ней, выглядывая с балкона. От такой сцены у неё закружилась голова. Разбудил её звонок в дверь, и девушка поспешила в прихожую.
– Ах, Лаврик, мне так жаль, я даже не представляю, чем тебе можно помочь, – с сожалением произнесла Холодова прямо с порога. – Как ты?
– Ничего, вчера мне было гораздо хуже, – пожала плечами Гербер, пропуская Марину в зал.
– Я еле-еле отсидела первую пару, всё думала о том, что с тобой случилось. Хотела даже пропустить эту долбаную Историографию, всё равно наш алкаш с похмелья припёрся.
– Марина, Вячеслав Тихонович наш декан…
– Да ладно, от него разило, как от винной бочки… Лучше ещё раз расскажи, как всё произошло.
– А что рассказывать, полюбуйся сама, что он мне написал ко дню рождения.
Холодова взяла в руки красочную открытку и бегло прочла поздравительную угрозу.
– Странно, что он не подписался, – заметила она, осматривая открытку со всех сторон.
– На той листовке у убитой в парке девушки тоже не было подписи. Да и так ли она важна? Он прекрасно знает, что я сразу пойму – это он. А всё для того, чтобы свести меня с ума перед тем, как убить. Начал с несчастной Лики из экономического факультета, напал на мою маму, а теперь и ещё кто-то там задохнулся от газа. Вот и баллончик, смотри…
Она протянула ей флакон с яркой надписью "Cough for all", в котором ещё булькало вредное вещество.
– Знаю я эти штучки, у меня сестрёнка любит всякую такую гадость собирать, всех уже дома достала, – ухмыльнулась Марина. – Кстати, я сегодня порасспрашивала про ту девчонку… ну, которая вчера задохнулась от астмы. Ты только особо не удивляйся, о´кей?
– А что такое?
– Просто эту бедняжку зовут Настей, а фамилия у неё… Лаврова.
– Ну и что? – как ни в чём не бывало, пожала плечами Гербер.
– Разве ты не замечаешь ничего подозрительного?
– А что здесь такого подозрительного?
Марина отложила открытку с баллончиком на край стола и подвела Лавру к окну.
– Видишь ли, тут прослеживается кое-какая закономерность, – заговорила Холодова в назидательном тоне. – У той девчонки, которую ты нашла в университетском парке, была фамилия Лаврентьева… А студентка, погибшая вчера якобы из-за твоего газа, носила фамилию Лаврова. Неужели ты не видишь связи?
– Моё имя, – в страхе прошептала Гербер.
– Вот именно, их фамилии созвучны с твоим именем! Ты веришь в стечения обстоятельств?
– Нет, – выдохнула Лавра, хватаясь за голову. – Господи, неужели он убивает тех, кто всего лишь напоминает ему о моём имени???
– Возможно, мы ошибаемся, но согласись, всё это очень странно, очень…
Их беседу прервала телефонная трель. Гербер поспешила снять трубку, давая Марине возможность выглянуть на балкон. Звонила Василиса, предупредила, что скоро заедет.
– Ох, ни фига себе, – повторяла Холодова, указывая кровавые следы. – Твою маму так сильно избили?
– Я сама в полном недоумении, – ответила брюнетка. – Гаральд вроде говорил, у неё сотрясение мозга и пальцы на ноге сломаны. Я ведь сама маму не видела, сегодня с обеда собиралась навестить её, но, видно, пока не смогу.
– Почему? Давай вместе съездим…
– Да не в этом дело, – закашляла Лавра от холода и вернулась в зал. – Сейчас заедет Василиса, мы должны сходить к одному её знакомому в прокуратуру.
– Зачем тебе в прокуратуру? – с подозрением переспросила Марина. – Ты что, свихнулась?! Тебе нельзя там появляться, тебя же арестуют за вчерашнее!
– Я всё понимаю, но оставлять это дело тоже нельзя, надо что-то предпринимать. Андрей Дмитриевич где-то рядом. Если не обратиться за помощью, он просто разделается с нами как со слепыми котятами.
– Ты же говорила, что наш следователь, Анатолий Давыдович, в командировке.
– Какая разница, где он? Главное, поскорее сообщить, что за всеми моими проблемами стоит этот ненормальный. Уверена, все обвинения Суровкина тут же будут сняты.
– Ты чересчур наивна, – стояла на своём Холодова, нервно прохаживаясь по комнате. – И вообще, с чего это Васька решила тебе помогать? Тоже мне добродетельница выискалась…
– А почему бы и нет?! – начала выходить из себя Лавра. – По-твоему, мне нужно продолжать скрываться ото всех, как какой-то опасной рецидивистке?
– Глупо переться в прокуратуру. Если дяденька твоего препода лично разыскивал тебя вчера, это значит, что дело взято под его личный контроль. Ты стопроцентно вляпаешься в очередную неприятность!
– Хорошо, тогда что ты предлагаешь?
– Очень простое решение, – вдруг обрадовалась Марина, считая, что ей удалось уговорить подругу не совершать новых ошибок. – Поедем к моим родичам в Расково, они решили провести выходные на даче. У отца какие-то важные переговоры, и он пригласил своих компаньонов покататься на лыжах. Будет очень здорово, заодно и твой день варенья отметим.
– Нет, так нельзя. Во-первых, я уже обо всём договорилась с Василисой, и она скоро будет здесь. Во-вторых, я ещё не видела маму и толком не знаю, что с ней. А в-третьих, как ты себе это представляешь – мы завалимся к вам на дачу с бухты-барахты, там важные гости, переговоры… Мне будет неудобно перед твоими родителями.
– Неудобно спать на потолке, одеяло постоянно падает, – возразила Холодова суровым тоном. – Насчёт Васьки можно всё отменить, к мамке твоей сейчас мы сами быстренько сгоняем. А вот к себе на дачу я всегда могу заявиться в любое время, тем более с подругой. Да родичи только рады будут с тобой познакомиться, к тому же они там просто отдыхают: шашлыки, лыжи, крытый бассейн – всё как у нормальных людей. Ты подумай, тебе в любом случае надо из города ненадолго исчезнуть. А уж с прокуратурой и с этим козлом-археологом пусть другие люди разбираются.
В дверь позвонили. Лавра поспешила в коридор в полной растерянности. Предложение Марины казалось заманчивым, но и бросать все дела вот так тоже нельзя. Впрочем, Василиса обязательно что-нибудь придумает, какое-то более разумное решение. Однако на пороге Лавру встретила совсем не мадам Рашвер, а знакомый длинноволосый типаж, напоминающий модника 80-х годов. Это был Камиль – приёмный сын Михаила Леонидовича, которого Гербер видела в бильярдном клубе и который у всех на глазах домогался собственной мачехи.
– Ты что ль Лавра? – без церемоний спросил он, окидывая её небрежным взглядом.
– Я, – машинально ответила девушка. – А Василиса разве не должна была прийти сама?
– Она ждёт в "прокурке", попросила подвезти тебя к Иннокентию Борисовичу.
– Вы… проходите. – Гербер пригласила его в квартиру, пытаясь собраться с мыслями.
Камиль переступил порог, но тут же вздрогнул от возгласа Марины, который внезапно донёсся со стороны зала.
– Нет-нет, уходи, она никуда не поедет! – прокричала Холодова, выскакивая в коридор. – Так и передай своей Ваське, что Лавра не дурочка и не станет сама в ловушку лезть!
– Марина… – попробовала брюнетка её остановиться.
– Помолчи, я всё решила, – отрезала девушка, вскинув руку. – Иди-иди, Камильчик, я всё сказала.
– Ок… – пожал плечами парень и уже собрался уходить, но Лавра резким движением остановила его.
– Не надо, я сейчас… только переоденусь, – проговорила она и побежала в свою комнату.
– Господи, Лавра! Ну ты в своём уме или нет?! – продолжала злиться Холодова. – Увидишь, ничего хорошего из этого твоего похода не выйдет…
Но Гербер уже не слушала её, вытаскивая из шифоньера платье на сквозной молнии. Пара мгновений, и она была готова отправиться в путь, однако в коридоре её ожидал сюрприз. Вернее даже нет, там её больше никто не ждал. Парень испарился, причём она даже не слышала, как он ушёл.
– Слава богу, не понадобилось его долго уговаривать, – сказала довольная Марина, стоя возле большого зеркала.
– Хочешь сказать, он ушёл, не дождавшись меня? – разозлилась Лавра.
– Конечно, неужели ты думала, что я позволю тебе совершить ещё одну глупость?
– Марина! – повысила голос Гербер. – Зачем ты это сделала? Как теперь прикажешь быть?!
Приятельница с равнодушным видом поправляла рыжие волосы.
– Я тебе уже сказала, что появляться в прокуратуре в эти дни – чистое самоубийство, – заговорила Холодова в назидательном тоне.
– Но ведь Василиса… – начала запинаться Лавра от обиды. – Она же договорилась… А Андрей Дмитриевич… Господи, ты расстроила все мои планы!
– Слушай, ну, я тебя прошу, не ломай комедию. Ещё спасибо скажешь, – настаивала на своём категоричная подруга. – А планы я твои не расстроила, а чуточку изменила. Давай по-быстрому накинем на тебя хорошую одежонку, проведаем твою маму, а потом махнём в Расково на все выходные. И даже не думай отпираться! Если надо, я тебя туда силой отвезу, поняла?
Спорить с Холодовой было пустой тратой времени. Пришлось соглашаться, хотя на сердце по-прежнему было неспокойно. Как теперь объяснить Василисе, почему сорвалась их встреча?
Морозный день был в самом разгаре. Светило полуденное солнце, а улицы уже наполнились прохожими. Лавре не терпелось повидать мать. К тому же она могла пролить свет на вчерашнее происшествие. Наверняка Агния Лесофовна видела преступника, а это было важно.
Как и накануне вечером, людей в больнице практически не было. Марина припарковалась возле киоска, торгующего фруктами.