Однако на всякий случай они все же заглянули и туда. Колодец, сложенный из светлого камня, оказался чуть ли не выше их роста, к тому же его закрывала решетка.
Томми извлек из своих бездонных карманов электрический фонарик и посветил вниз.
Внутри колодца скопился мусор, попавший туда за время, пока дом оставался необитаемым.
- Видела?
Анита кивнула.
Они направились в дом.
Девочка стала подниматься по лестнице, а Томми остановился.
- Он мог спрятаться где-нибудь на верхнем этаже, - оглянувшись, сказала Анита.
- Твоя мама не хочет, чтобы я поднимался туда.
- Моя мама никому не разрешает подниматься туда. Она работает и не хочет, чтобы трогали ее инструменты.
- Понятно. - Мальчик провел рукой по волосам. - Значит, мне и незачем подниматься.
Анита подошла к нему:
- Скажи правду. Я же понимаю, что это только предлог.
Томми посмотрел на странные лица на стенах. Какое-то одноглазое чудовище, наверное, должно было изображать Полифема, а щупальца - Симплегадов, мифических существ, сталкивающих скалы, чтобы раздавить проплывающие между ними суда…
- Может, и предлог, - покачав головой, согласился он, - только говорят, в этом доме происходили странные вещи…
С верхнего этажа донесся какой-то металлический звон. И через мгновение повторился.
- Ты хочешь сказать, тебе страшно?
- Не то чтобы страшно, но…
Томми вдруг замолчал, и глаза у него округлились. Наверху лестницы появилась какая-то фигура в белом одеянии и в огромных желтых очках.
- Осторожно! - закричал Томми подруге, отступая.
Желтоглазый призрак остановился. Мама Аниты сняла очки, в которых работала, и, вздохнув, сказала:
- Это я, Томми! На сегодня я закончила!
Она сняла шапочку, высвободив волосы, и расстегнула рабочий халат. Наконец сняла и отбросила в сторону перчатки.
- Добрый вечер, госпожа, - проговорил Томмазо, когда женщина подошла к нему.
- А ну-ка признавайтесь - что затеваете? - спросила она, погладив дочь по голове.
- Мы ищем Мьоли, - ответила Анита.
- Того котенка?! - засмеялась ее мама. - Опять спрятался?
- Похоже.
- Уж точно его не украли, - пошутила госпожа Блум. - Где бы он ни был, поищем завтра.
- Но…
- Нет, Анита, - вздохнула мама девочки, - на сегодня поиски котенка окончены. Я работала весь день на лесах, устала, испачкалась в краске и мечтаю только об одном - принять душ и что-нибудь поесть.
Анита с тоской посмотрела на лестницу, уходящую вверх.
- Вернется, вот увидишь, - заверила девочку мама.
- Томми тоже так говорит.
- И он прав. Завтра после обеда, когда придешь сюда заниматься, котенок будет сидеть в саду и ждать тебя.
Анита поискала сочувствия у Томми, но ее единственный венецианский друг слишком растерялся из-за того, что принял женщину за призрак, и теперь стоял, опустив голову и ожидая, чтобы все поскорее закончилось.
Глава 2
ГДЕ ПРЯТАЛСЯ МЬОЛИ
Заперев дверь Дома Мориса Моро, все трое вышли на канал Борго. С лагуны дул сильный ветер, принося с острова Джудекка запахи цветов и какие-то бумаги, кружившие по земле, словно листва.
Томми остался весьма доволен, что выбрался целым и невредимым из дома, который так страшил его.
Аниту, напротив, дом этот нисколько не пугал. Он казался ей вполне даже реальным существом: шесть дымовых труб - это взлохмаченные волосы, балкон - улыбающийся рот, подвалы по обе стороны дверей - пухлые щеки нахальной физиономии.
- Томми рассказал, что старый владелец дома повесился на последнем этаже, - вдруг произнесла Анита, как бы развивая свое воображение.
- Анита! - с укором произнес Томми, покраснев от смущения. - Это неправда!
- Но ты же сказал это!
Девочка подождала, пока ее мама запрет висячий замок на цепочке у входной двери, и спросила, правда ли это.
- Конечно нет. Глупости! - Женщина засмеялась, направляясь к ребятам. - Кто тебе рассказал это, Томми?
- Так говорят…
- Так значит, не повесился? - продолжала выяснять Анита.
Госпожа Блум покачала головой:
- Вот еще! Морис Моро умер от старости у себя дома, как и хотел. - Она остановилась и показала на причудливое каменное украшение слухового окна: - Он умер вон там, в своей мастерской, выпив горячего чая. Говорят, будто перед смертью он сказал: "Я видел слишком много красоты".
- Томми уверяет, что этот дом приносит несчастье.
- Анита! - снова с укором сказал мальчик. Он не знал, что можно так доверительно делиться своими мыслями со взрослым человеком. И уж тем более что не стал бы так говорить со своей мамой. Это совершенно немыслимо.
- Ты в самом деле так сказал?
- Нет, госпожа Блум, - попытался оправдаться он. - Но в Дорсодуро… незадолго до вашего приезда, разумеется… все всегда говорили, что не нужно ходить играть в Разрисованный дом. То есть, понимаете, возле него…
- И вы, - сказала художница-реставратор, - могу поспорить, всегда играете именно здесь.
- Ну, в общем да… - признался Томми, пригладив волосы. - Получалось как бы… испытание на смелость. Нужно было забросить мяч во двор Разрисованного дома и потом… сбегать за ним. Пока… я хочу сказать… обезьяна… - Мальчик замолчал.
- Какая обезьяна?
- Ну, короче… Мы думали, тут живет… обезьяна.
Теперь рассмеялась Анита:
- Обезьяна? В Венеции? Вот так новость!
- Но тем не менее это действительно так, - возразила ее мама.
Томми выпучил глаза.
- Морис Моро, когда приехал сюда, действительно привез с собой обезьяну, - объяснила художница-реставратор. - Это была макака с Гибралтара, Морис очень любил ее и даже изобразил на стене.
- Я не знала! - воскликнула Анита. - А где?
- Как раз на той фреске, которую сейчас расчищаю. Когда Морис умер, сидя в кресле, именно обезьяна и сообщила об этом соседям…
- Какая интересная история… - проговорил Томми.
- А что потом случилось с обезьяной? - спросила Анита.
Госпожа Блум пожала плечами:
- Кто его знает. Одни говорят, будто это она устроила пожар, оставшись одна, и тогда сгорела часть последнего этажа.
- Подумать только! - удивилась Анита. И вдруг спохватилась: рюкзак! Взглянув на маму, поняла, что та не взяла его.
- Значит, это правда, что тут был пожар? - спросил Томми, снова заинтригованный.
- Еще какой! И хорошо еще, что… - Госпожа Блум почувствовала, что ее тянут за рукав. - Что случилось, Анита?
- Дай мне ключи. Я забыла рюкзак.
- А он нужен тебе?
- Там задание на завтра.
Вечерние сумерки уже окутывали невысокие, тесно стоящие дома, небо сделалось фиолетовым, близилась ночь. И даже выглянула луна.
- Мне хочется домой, дорогая, - вздохнула госпожа Блум.
- Я одна схожу за ним.
- Тебе не открыть замок.
- Открою.
- Уверена?
Анита кивнула и протянула руку:
- Я бегом. И вернусь домой раньше тебя.
Ключи перекочевали из кармана госпожи Блум в руку ее дочери.
- Осторожно поднимайся по лестнице. Там темно.
Анита взглянула на Томми, и тот слегка покачал головой.
Девочка помахала рукой маме и другу и побежала к Разрисованному дому, ни разу не обернувшись.
А когда подошла к двери и стала подбирать нужный ключ, желая отпереть висячий замок, обнаружила, что совсем запыхалась и сердце сейчас выскочит из груди. И не потому, что бежала. А из-за множества противоречивых чувств, охвативших ее, в том числе и от страха. Она будто чувствовала, что вскоре произойдет что-то важное. Что-то совершенно неведомое.
А вот дом, похоже, очень хорошо знал, что должно произойти.
Висячий замок стукнулся о стену, и дверь бесшумно открылась. Анита вошла в прохладный вестибюль. Сейчас, когда тут не звучала музыка из маминого приемника, Разрисованный дом казался много больше, словно ночь увеличила его.
Посмотрев из вестибюля во внутренний двор, Анита увидела колодец. И не смогла не подумать о чем-то страшном. Потом убедила себя, что все это глупости, и, отбросив все пугающие мысли, стала подниматься наверх по широкой лестнице, со слишком низкими ступенями, чтобы наступать на каждую, и слишком широкими, чтобы перешагивать чрез две, так что идти было неудобно.
Анита решила не смотреть на стены с изображениями лиц и огромных змей, которые, казалось, обвивали окна второго этажа. К тому же это ведь не настоящие змеи, а мифологические фигуры, как объяснила мама. Сирены. Сцилла и Харибда. Путешествие аргонавтов на первом судне. Священный афинский дуб, умевший говорить.
Да, конечно. Но только в другой раз.
Анита не задержалась на втором этаже, где все комнаты еще заперты, и пробежала, не переводя дыхания, на третий, где стояли леса.
Если второй этаж был довольно низким, то на третьем потолки оказались очень высокие, по меньшей мере три с половиной метра. Ее мама поставила леса в большом зале, с одной стороны которого окна выходили в сад, а с другой балкон смотрел на канал Борго. Это было самое большое помещение в доме.
Анита прищурилась, пытаясь рассмотреть что-либо в темноте. К счастью, рюкзак лежал там же, где она его оставила, - у входной двери.