- Еда готова, - возвестила Кэти чересчур оживленным голосом.
- Тогда я оставлю вас, - сказала Элис и выскользнула из кухни - высокая и грациозная. Остальные женщины последовали за ней.
- Это что вообще здесь такое было? - спросила я.
- Кошмар. Они были такими грубыми, - сказала Кэти и подошла к Зебровски, чтобы его обнять.
- Как это, грубыми? - не поняла я.
- Некоторые жены приходили, чтобы бросить быстрый взгляд на Натаниэля и на этом все, но остальные… если бы мужчины смотрели на меня подобным образом, я бы чувствовала себя грязной. - Кэти передернуло.
Зебровски погладил ее по голове и крепче прижал к себе, сказав:
- Тебе следовало позвать меня гораздо раньше.
- Нам следовало позвать Аниту гораздо раньше, чтобы она его поцеловала, - отозвалась Кэти.
- И часто ты производишь такой эффект на женщин? - спросил Зебровски.
Кэти подняла голову от его груди и сказала:
- Натаниэль - идеальный джентльмен. Он не сделал ничего, чтобы спровоцировать подобную ситуацию.
- Вообще-то сделал, Кэти, но не сегодня, - ответил Натаниэль.
Они уставились на него. Я просто подняла на него взгляд, по-прежнему оставаясь в его объятиях:
- О чем ты?
- Они видели, как я раздевался в клубе. У большинства людей проблема с восприятием танцовщиков как реальных людей, после того, как они видели их без одежды.
- То, что они видели тебя на сцене - не повод вести себя так грубо на нашей вечеринке, - указала Кэти.
Натаниэль шевельнулся в моих объятиях, и я поняла, что в ситуации кроется нечто большее.
- Натаниэль, в чем дело?
- Я работал на девичнике у одной из жен. - Он корректно не обмолвился у какой именно. Натаниэль сохранит секреты клиентов, даже если они сами разболтают его.
- И что? Это все же твоя работа, а это - мой дом. Это неуважение не только к тебе, но и к нам.
Натаниэль опустил глаза и встретился со мной взглядом. Это был немой призыв.
- Я так понимаю, для тебя это была весьма прибыльная вечеринка? - спросила я.
- Да, - ответил он.
- Они достойно заплатили, так ведь?
Он кивнул.
- Я не понимаю, - встряла Кэти.
Я оглянулась на Зебровски.
- Тебе когда-нибудь доводилось бывать на холостяцких приватных вечеринках со стриптизершами?
- Возможно, - ответил он.
Кэти нахмурилась.
- Ты всегда так говоришь при мне, не дразни сейчас Аниту.
Он улыбнулся.
- Бывал.
- Если бы стриптизерша станцевала у тебя на коленях, а затем объявилась бы здесь в качестве подружки одного из знакомых копов, как бы ты среагировал?
- Честно?
- Было бы неплохо, - ответила я.
- Я бы задумался, а знает ли этот коп, что его девушка занимается стриптизом.
- Некоторые копы встречаются со стриптизершами, - заметила я.
- Да, но они не таскают их с собой на семейно-дружеские вечеринки.
- Ты можешь встречаться со стриптизером, но не поведешь его знакомиться с семьей, - сказал Натаниэль, и в его голосе сквозила печаль.
Я обняла его крепче.
- Ты моя семья.
Он одарил меня ослепительной улыбкой, настоящей, а не той фальшивкой, которую клиенты принимают за настоящую. Если бы Натаниэль так же смотрел на них, то зарабатывал бы больше сотенных купюр, чем сейчас.
- Я не это имел в виду, Натаниэль. Я знаю, что ты - семья Аниты, - произнес Зебровски.
Натаниэль одарил его такой же улыбкой, что и меня несколько секунд назад.
- Спасибо.
На лице Кэти появилось странное выражение. Она побледнела.
- Что такое? - забеспокоился Зебровски.
- Как-то они хотели рассказать мне об одном девичнике, где собралось много жен. Замуж собиралась Розетта. Они рассказали мне о некоторых деталях и… я попросила их прекратить. Мне не хотелось об этом слушать. - Она посмотрела на Натаниэля.
Он был совершенно неподвижен в моих объятиях. Я подняла на него взгляд. Выражение его лица было настороженным, как будто он приготовился к чему-то плохому.
- Так они рассказывали о тебе? - спросила Кэти.
- Вероятно, - тихо ответил Натаниэль.
Кэти моргнула. Ее карие глаза расширились.
- Но они рассказали… что ты… - Она покраснела от шеи до корней волос, и спрятала лицо на груди Зебровски.
- Чтобы они не рассказали, у меня не было секса ни с одной на той вечеринке.
Кэти подняла голову от груди Зебровски и снова моргнула. По выражению ее лица можно было сказать, что именно про секс ей и поведали.
- Порой истории обрастают сплетнями, но чтобы они не решили рассказать людям, секса не было. Вот я воплоти, и каждая женщина, слышавшая эту историю будет удивлена, услышав правду. Некоторые из присутствующих были настолько пьяны, что могли поверить, что то, что рассказывали - было на самом деле, а тот, кто солгал, испугается, увидев меня здесь.
Кэти справилась с собой настолько, чтобы произнести:
- Мне нужна минутка. Не мог бы ты выставить оставшуюся еду на стол и присмотреть за пастой на плите. Я сейчас. - Кэти направилась к выходу из кухни и ошеломленный Зебровски поплелся за ней.
Я подняла взгляд на Натаниэля.
- Если ты говоришь, что секса не было, я тебе верю, но что такого ты сделал на вечеринке, что оказалось настолько настораживающим для них сейчас.
- Ничего противозаконного.
- Я это знаю, глупыш.
Натаниэль улыбнулся.
- Ты никогда не будешь думать обо мне хуже, ведь так?
- С чего бы мне это делать?
- Тебя не заботит, что, как минимум пятеро присутствующих на вечеринке женщин видели меня обнаженным.
Я подумала о том, что с тех пор, как, до нашего знакомства, он снялся в нескольких порнофильмах, вероятно, немало людей видели его обнаженным, но вслух я этого не сказала. Если бы я это сделала, мы бы поцапались или это еще больше ранило бы его чувства, а мне этого не хотелось.
- В клубе ты не снимаешь стринги, - сказала я.
- За достаточное количество денег я делаю это на частных вечеринках.
Я этого не знала, и попыталась сохранить бесстрастное выражение лица, чтобы не выдать себя. Затем я подумала кое о чем другом и озвучила мысль:
- А танцы на коленях начинались до или после того, как ты снимал стринги?
- Большинство до, но невеста получила танец без них.
- Должно быть это непросто.
- Танцы на коленях без одежды - это всегда непросто.
- Поверю на слово.
- Ты расстроена?
Честно говоря, я не была уверена, но у меня был только один ответ:
- Вовсе нет.
- Ты не выглядишь особо счастливой.
- Ладно, как давно была эта вечеринка?
- Год назад, может, чуть больше. - Когда Натаниэль это говорил, выражение его лица было настороженным. Он вглядывался в мое лицо в поисках гнева. Порой он делал что-то в таком роде, ожидая, что я или Мика сорвемся на нем. Будучи еще ребенком его наказывали физически, а в возрасте семи лет ему пришлось убежать из дома после того, как стал свидетелем убийства своего старшего брата. Однажды он спросил у меня о сроке, в который можно кого-то обвинить в убийстве. Я ему ответила, что такого срока нет, личность всегда можно обвинить в преступлении, если это не насилие, не плохое обращение с ребенком, о которых необходимо сообщать в пределах определенного промежутка времени. Натаниэль кивнул и не дополнил информацией свою мысль. Я не стала на него давить. Его психотерапевт сказал, что Натаниэль блокировал большинство воспоминаний о раннем детстве, чтобы выжить. То, что он помнил, было настолько ужасным, что беспокоило меня. Интересно, насколько плохо было все остальное? Когда Натаниэль в семь лет слонялся по улицам, его подобрал мужчина, любивший маленьких мальчиков. Он кормил его, одевал, заботился, а когда тому исполнилось десять - начал им торговать. Можно сказать, детство Натаниэля заставляло Вторую Мировую Войну казаться незначительным конфликтом. Становление звездой "Запретного Плода" оказалось таким подъемом по социальной лестнице, что казалось небольшое обнажение - малая жертва. Если бы все сложилось иначе и Натаниэль не встретил местных верлеопардов, то не достигнув и семнадцати лет, погиб бы от передозировки наркотиками. Верлеопарды проследили за тем, чтобы он избавился от зависимости к этой гадости, прежде чем принять к себе. Я безумна рада, что он живет на свете, что мы познакомились и он в моей жизни.
- Значит, девичник произошел после того, как мы начали вместе жить?
- Да, - ответил он, и язык его лица, голоса и тела был настороженным.
Я кивнула.
- Все нормально. В смысле, конечно, немного не по себе, что невеста и ее подружки тоже здесь, но все нормально. Это твоя работа. Ты отлично справлялся с тем, что в меня то стреляют, то нападают с ножом, и что я едва не погибла на своей работе, поэтому мне нужно проявить себя молодцом и справиться с твоей работой.
- Ты действительно не сердишься из-за этого?
Я облизнулась, пытаясь придумать, как бы облечь мои чувства в слова.
- Я не сержусь. Просто все странно, и я не знаю как себя вести рядом с теми женщинами.
- Эта ситуация странная и для меня самого, - сказал он.
Я ему улыбнулась.
- Тогда ладно, мы что-нибудь придумаем. Но, оказавшись на улице, нам придется все рассказать Мике.
Натаниэль согласился и с улыбкой обнял меня.
- Тогда помоги мне составить еду на стол. А я проверю на плите зити