- Тогда я предлагаю самое лучшее решение: надо наш союз закрепить браком между мной и Демой.
- Это почему же, между тобой и Демой?! - выплюнув сухую кость, вдруг подал голос Пыр. Хвост его медленно вжался между ног, зубы оскалились. - Это как?.. Вы, значит, вступите в брачный союз и вдвоем съедите меня? Ищи дураков… - он угрожающе поднял томагавк, и, выписывая ногами замысловатые зигзаги по полу хижины, начал подбираться к Мыру.
Быр тоже нерешительно вытянул томагавк из-за пояса, и начал неприметно сдвигаться за спину Демы, примериваясь взглядом к ее шее.
- А вы меня спросили? - ласково пропела Дема, перехватывая томагавк за конец рукоятки, с явным намерением метнуть его в Мыра.
Мыр почувствовал себя весьма неуютно. Он знал, что Дема никогда еще не промахивалась.
- Подождите, подождите! - поспешно завопил он. - Вы не так меня поняли! Давайте все женимся на Деме!
- Как, все?! - Быр ошеломленно выронил томагавк. - А как закреплять союз? Все равно кто-то окажется первым…
- Ерунда, - проговорил Пыр, засовывая томагавк за пояс и возвращаясь на свой трон. - Можно и втроем одновременно закреплять союз.
Все некоторое время молчали, ошеломленно переглядываясь.
- Можно, конечно… - нерешительно протянул Мыр.
- Если можно, я - за, - проговорил Быр. - А как Дема?
Дема изящно повертела томагавком, оглядела всех, но не решила, в кого его можно метнуть.
- Чего ее спрашивать?! - грубо выкрикнул Пыр. - Если большинство - за!
- Я не понял, как, все же, осуществлять закрепление союза? - вежливо осведомился Быр.
- Чего тут не понять? - пожал плечами Мыр. - У женщины имеется только три отверстия, куда входит баданга… Пусть каждый выберет себе отверстие, быстренько закрепим союз, да надо поесть. Я проголодался. Да и все остальные, я думаю, тоже…
- Я со вчерашнего дня не ела, - ласково промурлыкала Дема. - Очень уж хотелось отведать твоего окорока, Мыр. Но, так уж и быть, подчиняюсь большинству…
Дема отшвырнула томагавк, сбросила с себя набедренную повязку, сорвала набедренную повязку с Быра, опрокинула его на циновку, как неоднократно делала в завоеванных поселениях, увидев смазливого юношу, и насадилась своим естественным детородным отверстием на его баданга. Пыр поспешно пристроился к ней сзади. Мыру ничего не оставалось, как засунуть ей свой баданга в рот.
Некоторое время слышались тонкое сопение Пыра, жалобные стоны Быра и сладострастное рычание Мыра. Но вдруг великую гармонию всеобщего мира разорвал дикий вопль боли и ужаса. Мыр буквально взвился в воздух. Вместо его могучего баданга трепыхался жалкий, кровоточащий обрубок. Дема жадно и торопливо что-то прожевывала.
- Она откусила мой баданга! - в ужасе завопил Мыр. - Какой я теперь вождь?!.
Он кинулся к своей дубине, схватил ее и замахнулся на Дему. Но Пыр успел дотянуться до щита Быра и отразить удар. Вывернувшийся из-под Демы Быр, схватил свой томагавк и напал на Мыра сбоку. Пока Мыр отмахивался дубиной от Пыра и Быра, Дема на четвереньках добралась до своего томагавка, подхватил его и приготовилась к бою.
Быра вдруг осенила одна мысль. Он отскочил в сторону и заорал:
- Она сожрала его баданга и не поделилась с нами!
- Как?! - Пыр тоже отскочил в сторону, подальше от грозно шелестящей в воздухе дубины. - Она все слопала?! Бей ее!!
Засверкали томагавки, засвистела дубина Мыра. Отмахиваясь томагавком, Дема отступила на середину хижины и прижалась спиной к стволу баклажанового дерева. Туго бы ей пришлось, но тут в хижину вошел повар Мыра. Окинув всю компанию пренебрежительным взглядом, проговорил:
- Смутьяны взбаламутили народ. Все ушли вслед за ними…
- Куда?! - ошеломленно спросил Мыр, в замешательстве опуская дубину.
- Куда-то через пустыню, на берега великой реки. Они сказали, что там много четвероногих тварей, которых можно есть, и растут всякие плоды, не похожие на баклажаны, но их тоже можно есть. А здесь теперь все равно нечего есть, поскольку теперь вечный мир… Я ухожу, вождь, прощай…
- А ты куда? - завопил Мыр. - Как я без тебя?! Кто мне будет готовить вкусные блюда?!
Жадр равнодушно пожал плечами, спросил:
- А зачем мне нужен повелитель без подданных и баданга?.. - и ушел, позванивая походной утварью.
- Бей жадров, спасай Мурзилию?! - завопил Пыр по привычке.
- Поздно… - в отчаянии простонал Мыр, швыряя наземь дубину. - Проклятые смутьяны! Дураки мы, дураки! Вот кого надо было есть!..
- Я, пожалуй, тоже пойду, - нежным голосом пропела Дема. - Счастливо оставаться…
Покачивая могучими бедрами, помахивая томагавком, она проплыла к выходу, солнце в проеме двери облило ее прекрасное тело золотым сиянием, и все исчезло, будто видение прекрасного, случайно посетившего грубый мир.
Мыр еще смотрел в опустевший проем двери тоскливым взглядом, когда послышался хряский удар. Он резко повернулся. Над обезглавленным Быром стоял довольный Пыр. Облизав томагавк, он проговорил:
- Повелитель, давай подкрепимся, и тоже двинемся в путь. Все ушли, а нам тут что, с голоду пропадать? Или начинать жрать баклажаны, как какие-нибудь претенденты? Профессиональные повелители везде нужны, даже и без баданга… Эт даже лучше… - докончил философски после паузы.
Обгладывая плохо прожаренный окорок, Мыр, всхлипывая, невнятно причитал:
- Да как же я теперь без баданга?..
Глава 1
Покой нам только снится
Преуспевающий литератор, Павел Лоскутов, не спеша, накручивал педали своего видавшего виды дорожного "Урала" привычно сноровисто вписываясь в глубокую колею, пробитую танками и заглаженную толстыми колесами бэтээров. По соседней колее ехала его верная жена на новеньком, сверкающем хромировкой и свежей краской, таком же "Урале". Она была похожа на подростка сорванца, в джинсовых шортах, футболке и кепочке с большим козырьком. Далеко впереди на новеньком спортивном велосипеде накручивал педали Денис, сын преуспевающего литератора.
Павел затормозил, поставил ногу на край колеи, огляделся. Ольга тоже затормозила, и тоже поставила ногу на край колеи. Павел невольно залюбовался длинной, крепкой, с очень гладкой кожей, уже чуть тронутой загаром, ногой.
Ольга спросила, не стараясь скрыть жуть в голосе:
- Это здесь произошло?..
- Ага… Чеченцев, видимо, на этом самом месте порешили. А закопали где-то там, на какой-нибудь поляне. В околках-то точно, нет. Я их все в прошлом году обшарил, ни единого намека на то, что кто-то яму копал.
- И что? И милиция здесь ничего не нашла?
- Так они же и не искали! Ну, нашелся труп в машине… Ну, и что? Мне один мент говорил, что у него каждую ночь по парочке неопознанных трупов. Видимо, немножко пошарили вокруг машины, да и все. Правда, попытались привлечь солдат, к прочесыванию лесов, но полковнику совсем не выгодно было, чтобы тут что-то нашли.
Ольга вдруг дернулась, будто ее током ударило:
- Паша, а Николая, часом, не ты убил?
- Ну, что ты… Там у них какая-то своя разборка произошла, ну и рубанули ему по лбу кузнечным зубилом…
- Паша, по-моему, ты мне врешь…
- Оля, ну а если я мочканул этого козла, ты что, хуже от этого будешь ко мне относиться?..
- Ну и жаргон у тебя… - она брезгливо поморщилась. - А еще писатель…
- Дак я же писатель детективного жанра!.. Я зимой словарь блатного жаргона приобрел, вот бы тебе почитать!..
- Стану я читать всякую гадость… Паша, я ведь по телевизору видела в хронике происшествий, что Николая убили кузнечным зубилом с расстояния в пятнадцать метров…
- Вранье все это! Братки босса мочканули, а потом выдумали киллера-виртуоза… Который через приоткрытое окно, сквозь решетку, да с пятнадцати метров угодил прямо промеж глаз…
- Паша, я однажды видела, как ты топор метнул… Ты возле сараев дрова рубил, а потом вдруг в столбик ограды метнул топор… Там как раз и было, метров пятнадцать…
- Ну-у… Сравнила… Одно дело, топор, и уж совсем другое - зубило…
- Паша, скажи мне честно! Ты убил Николая?
- А что, тебе от этого легче станет?
- Легче!
- А вдруг ты после этого меня бояться начнешь?
- Я тебя больше боюсь, когда догадываюсь, что ты убил Николая, но мне не признаешься…
- Ну, хорошо, Оля… - он тяжко вздохнул. - Я его… Ну, понимаешь, я все просчитал, никакого не было выхода. Он ведь мог тебя или Дениса где-нибудь подловить…
Ольга с облегчением вздохнула, сказала:
- Ну, что ты… Не буду я тебя бояться, и мораль читать не буду. Значит, так было нужно… - она снова задумчиво оглядела окрестности. - Слушай, а куда же деньги делись?
- Я лично думаю, что не было никаких денег, - сказал он серьезно.
- А если были? - возразила она запальчиво.
- Если были, тоже где-то здесь лежат, в лесах. А может, унес тот, кто первым труп в машине обнаружил…
- Вряд ли это так, иначе полковник не бегал бы за тобой со своими волкодавами, а быстренько бы вычислил того, кто первым труп обнаружил. И потом, представь себе состояние мирного обывателя, вдруг наткнувшегося на залитую кровью машину, в которой лежит труп человека… Он что, кинется машину обыскивать? Да нет же! Он кинется наутек… Здесь где-то лежат деньги… Чеченец не сразу умер, успел где-то зарыть… - она помолчала, потом медленно, мечтательно выговорила: - Вот бы найти…
Павел серьезно проговорил:
- Лучше не надо.
- Почему?
- У чеченов везде шпионы. Как только ты хоть одну купюру обменяешь либо в банке, либо у левого валютного спекулянта, тут же к тебе придут, и скажут: - Дарагая, зачэм ты тратишь наши дэнги? Отдавай обратно, а от нас получи ханжал в пузо…