- Внимание гостей! Небольшое вводное сообщение. Меня зовут Николай Константинович, фамилия - Алексеев, но это официальное имя, для протоколов. В обычной обстановке называйте меня Николай. Четкого регламента у нас не существует, тут не пионерлагерь и не профсоюзный санаторий, но питание по часам. Во внеурочное время никакой еды, имейте в виду, кто не успел - тот опоздал. Итак - распорядок дня. Завтрак с девяти до десяти - "шведский стол". Обед - с двух до трех. Ужин - с семи до восьми вечера. Меню вывешивается накануне вечером на дверях кают-компании, около расписания экскурсий. Мероприятия у нас каждый день, кроме субботы и воскресенья, после завтрака перед обедом. У нас запланированы ознакомительные прогулки на катере по заливу и вокруг Острова, осмотр фортификационных сооружений времен Второй мировой войны, экскурсии по острову - "экологическая тропа", экскурсия на маяк, поход на Лесное озеро. Экскурсия на косу включает посещение Южного маяка. Гостям предоставляется уникальная возможность увидеть развалины шведской крепости, а также возможно подводное погружение на затопленный военный корабль времен Второй мировой войны. В случае длительных экскурсий, обед выдается сухим пайком. Все экскурсии сопровождаются лекциями. Вечером - свободное время. По желанию - с восьми до одиннадцати - грог, музыка, танцы. Для непьющих - безалкогольные напитки в ассортименте. В это же время можно купить что-нибудь в буфете. Перед началом завтрака, обеда и ужина - двойной удар рынды - судового колокола. Звук хорошо слышно на всей территории пансионата.
Тем временем пошел дождь, и его капли громко забарабанили по крыше "кают-компании".
- Окончание завтрака, обеда, ужина, - продолжал наш директор, - два двойных удара. Грог никакими звуками не отмечается, следите за временем самостоятельно. Аптечный киоск на территории кают-компании, работает по необходимости. Без специального разрешения территорию пансионата не покидать, поэтому лучше всего ходить по проложенным путям, а отдыхать только в специально отведенных местах. Границы пансионата отмечены предупреждающими знаками: остров до сих пор окончательно не разминирован, и за пределы пансионата выбираться опасно для жизни. Чужие здесь не ходят. Повреждать имущество пансионата, сорить, ломать ветки, ловить и трогать любых животных, мять и рвать растительность на территории острова запрещается категорически, за нарушение - штраф на месте. В жилых помещениях строго запрещается пользование любыми электроприборами, кроме уже установленных или взятых напрокат. Исключение - электробритвы, переносные компьютеры и другие личные электронные устройства. Кипятильники и любые иные нагревательные приборы, если у кого имеются, немедленно сдать до окончания срока пребывания. Нарушителю - штраф. Три штрафа - предупреждение. Четвертое нарушение - разрыв договора и возбуждение административного дела. Всё - спи спокойно, дорогой товарищ. Шутка. По всем вопросам обращайтесь или ко мне, или к Светлане, с девяти до двадцати одного часа. Если кто пожелает смотреть телевизор или видео - можно за отдельную плату взять напрокат в административном корпусе. Если кто захочет ознакомиться с правилами проживания более подробно, на той стене вывешен полный перечень. Есть вопросы?
- Это называется, нет четкого регламента? - снова подал голос Вадик, а все остальные с недоумением посмотрели на него. - Да тут у вас, как в военном лагере!
- Больше вопросов нет? Всем всё ясно? - вместо ответа сурово вопросил директор.
- Яволь, майн фюрер! - мгновенно отреагировал всё тот же Вадик.
На том "вводное сообщение" закончилось.
Вопросов ни у кого больше не возникло. Потом нам раздали путеводители - тоненькие глянцевые книжечки с картой и схемами троп, описанием каждой экскурсии и очень хорошими цветными фотографиями разных примечательных мест острова и распустили по домам. До ужина.
11. Разговор
Дождливый день закончился как-то быстро и бестолково, а вечером вся наша разноплановая компания собралась "на грог". В классическом варианте грог представляет собой ром, сильно разбавленный горячей водой с сахаром и соком половинки лимона. Но здесь предпочитали несколько иную рецептуру. В результате подавали такую хитрую смесь, что было не совсем понятно, можно ли предлагаемый вариант вообще считать грогом.
Сначала обстановка помещения очень впечатлила. Свет притушили, играл очень приятный блюз, и в воздухе "кают-компании" царило неясное ожидание душевного вечера. Пришли все. Некоторые из сидевших за столиками отдыхающих вяло переговаривались друг с другом, но большинство просто молчало, словно отрешилось от тягот земных забот.
Таких ощущений хватило ненадолго. Пришел Николай и заявил, что главная цель вечернего сбора состояла в личном знакомстве и обмене репликами:
- Меня вы уже знаете, а теперь настала ваша очередь, - безапелляционно заявил наш директор.
По указанию администратора каждый присутствующий обязан был представиться и кратко рассказать о себе. То, что считал нужным. К моему удивлению, никто не отказался от таких поручений - несмотря на то, что мы вроде как познакомились перед посадкой на теплоход, указание директора следовало выполнять. Его стиль не способствовал возражениям, и возникло общее напряжение. Всеми была избрана такая тактика - называлось имя и род деятельности. Легальный, как несложно догадаться.
- Позвольте представиться: Лина Денисовна, таролог. В настоящий момент на заслуженной пенсии, а раньше имела честь состоять главным спичрайтером в городской администрации Санкт-Петербурга, - скромно отрекомендовалась по-прежнему закутанная в черную шаль старуха с ярко-красными от помады губами.
- Нифонт Мелетьевич, генеральный директор фирмы "Трилогия", - емко сообщил нам высокомерный мужчина в по-прежнему идеально сидящей классической черной паре, белой рубашке и галстуке-бабочке.
- Лаврентий Осипович, профессор филологии, - объяснил высокий лысоголовый старик. По случаю вечернего мероприятия он облачился в элегантный светлый костюм, в каких любят ходить обеспеченные пенсионеры.
- Меня зовут Лидия, - просто заявила о себе огненно-рыжая девушка. Теперь она была уже не в панцире-корсете, а вполне обычном вечернем платье василькового цвета. - Я работаю журналистом в отделе рекламы.
- Елизар Смирнов, инженер, начальник сектора, - произнес мрачный субъект, физиономией похожий на французского убийцу.
- Питирим Дмитриев, руководитель отдела продаж, - кратко представился носатый тип, похожий на сутенера.
- Якуб Климентьев, архитектор, - без всяких подробностей сказал загорелый дядька, вызывавший ассоциации с частями специального назначения.
- Вадим, студент университета, - буркнул похожий на роллера паренек.
- Прокл Вильгельмович, фамилия - Апраксин, в настоящий момент - отдыхающий, - хитро вывернулся толстый щекастый господин.
Все молча посмотрели в мою сторону, и только тут дошло, что настала моя очередь. Пришлось представиться и, согласно своей легенде, в двух словах объяснить, кто я такой. Всё успокоилось, обстановка немного разрядилась.
Но тут что-то произошло, нечто невообразимое, но, тем не менее, неизъяснимое и малопонятное. Стало как-то сиротливо и скучно. Нет ничего сильнее ощущения личного одиночества, наваливающегося во внешне симпатичных компаниях. Если в полном уединении вы упиваетесь своим гарантированным одиночеством, то тут оно сродни синдрому панической атаки - хочется бежать, спасаться, но некуда - ведь там, за плечами, оно, одиночество, крепко вцепилось когтями и копытами, будто архаически-фольклорный деревенский черт.
Вдруг сам собой заработал установленный посередине зала проектор, и начал что-то показывать на большом белом экране, оказавшемся позади маленького эстрадного возвышения. Двигающиеся цветовые пятна ничего конкретного не изображали, но в сочетании с музыкой создавали эффект безмятежности и приятного спокойствия. Общее освещение ослабло. Вроде бы ничего особенного не изменилось, только свет, но одиночество в толпе быстро сменилось устойчивым чувством праздника.
Моим соседом по столику оказался Нифонт Мелетьевич, одетый так, будто собирался на официальный дипломатический прием. Он задумчиво попивал такой же, как и у меня, напиток, никак при этом не выказывая своего отношения к происходящему. Он о чем-то спросил, я нечто ответил, но разговор не склеился, и мы замолчали.
После двух бокалов "грога", меня вдруг резко развезло и отчетливо потянуло в сон.
- По-моему мне уже пора, - смущенно пробормотал я. - Что-то я сегодня не в форме.
- Вы первый, но наверно сейчас все разойдутся, - ответил чопорный Нифонт Мелетьевич, - завтра рано вставать, у нас экскурсия, не забыли? Осматриваем укрепления времен Второй мировой.
Я извинился, попрощался и покинул "кают-компанию".
"Вот черт, - думал я, идя к своему домику нетвердой походкой профессионального пьяницы, - планировал же еще посидеть, проговорить, а позже - почитать на ночь. Теперь только бы спать, и пошли они все… И чего ж это меня так подкосило? Наверное, переезд дает о себе знать, вот и устал. Старею, что ли?"
То ли от выпитого грога, то ли от общего утомления время то времени наступал мимо досок и попадал ногой на мокрую от дождя траву, что вызывало вялое раздражение. Неожиданно резкое опьянение меня удивило. Обычно хорошо контролирую себя. С третьей попытки открыл замок, скинул одежду и залез под душ.