- Хороший вопрос. Этот мир?.. – совершенно естественно начал он.
В этот момент я не понял, что он имел в виду. Он не закончил фразу, вместо этого просто замолчал. "Этот мир?.." Этот мир что?
Проигнорировав мой недоумевающий взгляд, он напомнил: - Я не контролирую себя. Я не знаю, о чём думает Миясита Тока. Возможно, она сама хочет выпустить меня. Но мне всё равно. У меня нет мечты, есть только долг, ради которого я и появился.
- Спасти человечество?
- Да.
- Почему именно ты?
- Хотел бы я знать, - вздохнул Бугипоп и посмотрел на небо.
Не оглядываясь на меня, он продолжал: - Значит, ты хочешь меня вылечить?
Я подпрыгнул. Конечно, в какой-то степени, хочу. Ведь Миясита Тока была моей девушкой. Но в то же время я чувствовал, что не хочу.
- Мм, нет… Я не знаю.
Я не ответил, не потому, что хотел посмотреть на его реакцию; я правда сомневался. Похоже, это его не задело. А Тока осталась в неведении, ей повезло.
(Нам мешало только одно – наше свидание)
- Я признаю, было бы гораздо лучше, если бы меня не существовало. Если бы я никому не был нужен…
У него был именно такой женский профиль, который мне нравится, какой-то одинокий, отстранённый. Я выпалил: - Тебе, наверное, тяжело.
Согласен, нести бред в ответ на бред человека с множественным раздвоением личности – не самая удачная идея.
- Ну, мне тяжело даже сейчас, поэтому…
Думаю, моя неудачная попытка выразить свою симпатию могла его рассердить, но он молча согласился. Никаких безумных выпадов.
Мы долго смотрели в небо. Было облачно. Красивого заката уже не было… только темнота. В воздухе похолодало, и в любую секунду мог пойти холодный дождь. Похоже, сегодня был один из тех дней, которые подавляют человеческую сущность.
- Можно кое-что спросить?
- Что?
- Что ты сказал тому бездомному, когда я впервые увидел тебя?
- Ничего особенного.
- Как же ты заставил его прекратить плакать?
- Я просто поддержал его, в чём он и нуждался. Каждому нужна помощь, когда он страдает.
- Он нуждался в помощи? Как ты узнал?
- Он плакал. Можно было догадаться, что он страдает, по одному его виду, - просто объяснил он, словно это было самое очевидное в мире.
- Но… Но… - после вдоха быстро заговорил я. – Остальные ни о чём не догадались. – Говоря это, я чувствовал себя ничтожеством.
- Ты – хороший человек, - неожиданно сказал Бугипоп.
- А?
- Я, кажется, знаю, чем ты приглянулся Миясите Токе.
- Пожалуйста, не говори так от её лица. Когда я завтра встречусь с ней, даже не знаю, что буду делать… - сказал я, осознавая, что воспринимаю Бугипопа, как независимую личность.
Его лицо странным образом исказилось. Левый глаз под шляпой сузился, а правая часть рта изогнулась вверх. Такое несимметричное лицо Тока никогда не делала.
- Не волнуйся. Я – это я, а она – это она.
Позже я пытался узнать, была ли эта издёвка, но, если так, она расстроила меня. В этой ухмылке было что-то саркастическое и, в то же время, что-то дьявольское.
Хотя я никогда не видел, чтобы он улыбался.
4.
После этого я каждый день проводил с Бугипопом на крыше, пока он "наблюдал".
- Я уже даже не часть нашего класса, - жаловался я ему.
- Ты не сдаёшь экзамены?
- Нет, знакомый моего отца – владелец дизайнерской фирмы. Какое-то время поработаю там. Он сказал, что у меня хороший склад ума, и что я не должен беспокоиться насчёт колледжа. Говорит, я могу обеспечить себя сразу, работая на него.
- Любимый художник босса.
Тока же сказала только: - Ты уверен? По-моему, рискованно… - Слова Бугипопа звучали убедительней.
Обрадовавшись, я оживился: - Точно, художник. Вот, что значит дизайнер. Буду делать, что скажут.
- Похоже, ты звёзд с неба не хватаешь, - сказал, почти с завистью, Бугипоп. Половину своей жизни он проводил в каком-то неземном мире, который знал только он.
- Но Миясита думает, что это опасно.
- Она и должна так думать. Я не очень хорошо её знаю, но она сильно отличается от девушек, которые избегают романтиков.
- Правда? В смысле, насчёт романтиков? – Это слово меня смущало.
- Я не уверен, но, думаю, людям нужна какая-нибудь мечта. Разве нет? – Когда Бугипоп говорил что-нибудь подобное, он всегда выглядел очень серьёзно.
- Не знаю, - пробормотал я.
- Если у тебя нет мечты, если ты не можешь представить будущее, значит, у этого мира есть недостатки. К сожалению, не я борюсь с этими недостатками, а ты и Миясита Тока, - охарактеризовал себя защитник мира, посмотрев вдаль.
Исходя из его слов и одежды, трудно поверить, что он – не клоун. В конце концов, у него женское лицо, но говорит он, как мужчина.
Но, как мне кажется, если бы он был клоуном, то я тоже хотел бы стать клоуном.
***
Проводя так время, разговаривая с ним, я не чувствовал присутствие Токи. Что она такого сделала, что появился он?
- Когда ты впервые появился? – спросил я однажды.
- Около пяти лет назад. Родители Мияситы поссорились и хотели развестись. Её непостоянные чувства могли спровоцировать такое упрямое создание, как я. Но, по-моему, я был далёк от образа охотника за убийцами, который бродит по улице и привлекает к себе внимание.
Я догадывался, о каком убийце он говорил. Пять лет назад серийный убийца расправился с пятью девочками, а потом повесился, когда его попытались схватить. История стала очень популярна, поэтому все его действия списали на манию.
- Голос матери Мияситы звучал так, словно она знала о тебе…
- Мм, она видела меня пару раз в средней школе. Свобода Мияситы Токи была сильно ограничена. Однажды её мать даже поймала меня, когда я вылезал в окно.
- Должно быть, она очень удивилась.
- Она была в истерике, что повлекло за собой множество проблем. Она заперла меня в доме, поэтому мне пришлось вырубить её и сбежать. Ведь приближалась опасность.
- Серьёзно? – Не удивительно, что её мать была так взволнована. Эта ситуация также объясняла, почему у Мияситы не было отдельного телефона в своей комнате.
- Кажется, после этого Мияситу Току повели к психологу, но я могу только догадываться. Я тогда не появлялся.
- А она не показывала какие-нибудь… необычные знаки?
Столкнувшись со случаем, о котором в Японии практически никто не слышал, доктор, скорее всего, на слово ей не поверил.
- Думаю, нет. Хотя, можно представить, что у них были сомнения относительно её матери. После этого у супругов некоторое время были разногласия. Но, видимо, в итоге, из-за этой пустяковой ситуации, отец признал свою вину и попытался исправить положение. После этого всё затихло.
- Хммм… - Это напомнило мне отрывок из книги. Не о множественном раздвоении личности, а о случае с девушкой с маниакально-депрессивным психозом. В школе она никогда ни с кем не разговаривала, но дома всегда была радостной и счастливой. Её родители, дедушка и бабушка были равнодушными и безучастными, но она отчаянно пыталась развеять мрачную атмосферу. К несчастью, она не справилась со стрессом, что стало ярко проявляться. Она начала вести себя всё более странно, и, в конце концов, оказалась в больнице, где и всплыла вся правда. Её подвергли лечению, на которое семья дала своё согласие, и, в конце концов, дом стал казаться гораздо более мирным местом. Такая "миротворческая деятельность" психологических отклонений, видимо, была обманчива.
Почему-то этот случай напоминал отношение Бугипопа ко мне.
- Знаешь… - сказал я и поведал ему эту историю.
Он снова сделал странное выражение лица: – Миясита Тока могла всё прекрасно понимать.
- Но ты опять появился, несмотря на то, что инцидент был исчерпан. Почему? Ты ведь больше никогда не появлялся дома, так?
- Так.
- Тогда почему?
- Я не могу объяснить. У меня всего лишь есть долг, который я обязан исполнить.
- Когда "опасность" минует, ты просто исчезнешь?
- Да. Хотя, я буду скучать, ведь я не смогу больше встречаться с тобой.
Я удивился.
- Не сможешь?..
- Именно. Вместо меня будет Миясита Тока. Я знаю, она тебе больше нравится. – Он немного опустил голову.
Я не знал, что ответить, поэтому продолжал молчать.
Мы оба смотрели на вечернее небо.
Бугипоп стал свистеть. Он напевал быстро и весело, дышал правильно, попеременно, то быстро, то медленно. Но так как это был свист, мелодия звучала несколько печально.
Я вспомнил, что Миясита свистеть не умеет.
(Возможно, скрывает...)
Даже я, её парень, наверное, подавлял какую-то её часть.
Эти мысли тяготили меня.
Он закончил свистеть, и я зааплодировал: - Неплохо. Что это за песня?
- Увертюра первого акта "Мейстерзингера вон Нюрнберга".
- Что?
- Самое яркое произведение этого шумного романтика, старого композитора Вагнера.
- Классика? Хнн. Я думал, это рок…
- Предпочитаешь "Атомное Сердце Матери"? У меня же склонность к классической музыке, - сказал он, прищурив один глаз.
Все наши вечерние беседы проходили в том же бесцельном русле.
5.
Однажды Камикисиро пропала. Она просто перестала ходить в школу.
Я ничего не знал, но, похоже, она сбежала.