- Наверное, - ответила она. Вернулась к урне, наклонилась и, пока копалась, продемонстрировала Элвису свои черные трусики. Он знал, что трусики она показывала и не специально, и не неспециально. Ей просто было плевать. Она видела его настолько безобидным в физическом или сексуальном плане, что ей было все равно, что он рассмотрит все в подробностях; для нее он был как домашний кот.
Элвис обозрел, как ее тонкие трусики проскальзывают в промежуток между ягодицами, и почувствовал, как его конец один раз дернулся, как птичка с сердечным приступом, а потом замер и остался вяло лежать.
Что ж, в эти дни даже трепет был жизнеутверждающим событием.
Женщина оторвалась от урны с фото и "Пурпурным сердцем" в руках, подошла к койке Элвиса и отдала их ему.
Элвис покачал "Пурпурное сердце" на ленточке, спросил:
- Бык приходился вам родственником?
- Папа, - ответила она.
- Я вас здесь раньше не видел.
- Я и была только раз, - ответила она. - Когда его привезла.
- А, - сказал Элвис. - Это три года назад, да?
- Ага. Вы были друзьями?
Элвис обдумал вопрос. Он не знал настоящего ответа. Все, что он знал - Бык слушал, когда он говорил, что он Элвис Пресли, и, кажется, даже верил. А если не верил, то хотя бы из вежливости не относился к нему свысока. Бык всегда звал его Элвисом, а до того, как заболел, всегда играл с ним в карты и шашки.
- Просто соседи, - сказал Элвис. - Он был неразговорчивый. Но не хочется видеть, как все, что от него осталось, исчезает так легко. Он был славным малым. Часто вас вспоминал. Вы Калли, верно?
- Ага, - ответила она. - Да, он был славный.
- Но не настолько, чтобы вы его навещали.
- Не пытайтесь выставить меня виноватой, мистер. Я делала, что могла. Не будь Мэдикэйда, Медикэра или как там оно называется, он бы вообще лежал где-нибудь в канаве. У меня нет денег за ним ухаживать.
Элвис подумал о собственной дочери, давно для него потерянной. Если бы она знала, что он жив, пришла бы проведать? Или ей было бы плевать? Он боялся, что знает ответ.
- Но в гости зайти могли бы.
- Я была занята. Не лезьте не в свое дело. Слышите?
Вошла шоколадная медсестра с грейпфрутовыми сиськами. Ее белая форма хрустела, как колода, которую тасуют. Ее маленькая белая шапочка сдвинута так, словно сообщала о том, что медсестра любит человечество, неплохо зарабатывает и не жалуется на недотрах. Она улыбнулась Калли, потом Элвису:
- Как вы сегодня, мистер Хафф?
- Нормально, - сказал Элвис. - Но я предпочитаю мистер Пресли. Или Элвис. Все время вам твержу. Я больше не Себастьян Хафф. Я больше не скрываюсь.
- Ну конечно же, - сказала миловидная медсестра. - Я знала. Просто забыла. Доброе утро, Элвис.
Ее голос сочился сладким сиропом. Элвису захотелось врезать ей уткой.
Сестра сказала Калли:
- Вы знали, что у нас здесь знаменитость, мисс Джонс? Элвис Пресли. Ну знаете, певец рок-н-ролла?
- Слышала, - ответила Калли. - Но думала, что он умер.
Калли вернулась к тумбочке, присела и принялась обрабатывать нижний ящик. Сестра обратила взгляд на Элвиса и снова ему улыбнулась, хотя заговорила с Калли.
- Ну, вообще-то Элвис умер, и мистер Хафф это отлично знает, верно же, мистер Хафф?
- Ни хрена, - ответил Элвис. - Вот он я. Еще живой.
- Ну, мистер Хафф, я, конечно, не против называть вас Элвисом, но вы либо что-то путаете, либо любите пошутить. Вы были двойником Элвиса. Помните? Упали со сцены и сломали бедро. Когда это… Двадцать лет назад? Получили заражение и впали в кому на пару лет. А вернулись с парочкой проблем.
- Я был двойником самого себя, - сказал Элвис. - Как иначе-то. И нет у меня никаких проблем. Хотите сказать, у меня шарики за ролики, что ли?
Калли бросила вычищать нижний ящик. Теперь она заинтересовалась, и хотя это было бесполезно, Элвис не мог удержаться и не объяснить еще раз, кто он такой. Этот рассказ вошел в привычку, как желание выкурить сигарету, хотя удовольствие и от того, и от другого он давно не получал.
- Я устал от всего, - сказал он. - Я сидел на наркоте, вы же знаете. Хотел все бросить. Мужик по имени Себастьян Хафф, двойник Элвиса, лучший из всех. Он занял мое место. У него было слабое сердце и он тоже любил наркотики. И это он умер, а не я. А я занял его место.
- С чего можно решить бросить всю славу, - спросила Калли, - столько денег? - и посмотрела на медсестру, как бы намекая: "Порадуем старпера".
- Потому что надоело. Женщина, которую я любил, Присцилла, она ушла. Остальные женщины… просто женщины. Музыка больше была не моя. Даже сам я был больше не я. Я стал тем, кого они придумали. Друзья меня высосали досуха. Я бросил все, и мне это понравилось, и оставил все деньги Себастьяну, не считая запаса на черный день. Мы заключили сделку, мы с Себастьяном. Когда я захочу вернуться - он меня пустит. Все было прописано в контракте на случай, если он заартачится, слишком привыкнет к моей жизни. Но дело в том, что я потерял копию контракта в пожаре в трейлере. Я жил просто. Как Хафф. Ездил из города в город, выступая, как Элвис. Но чувствовал себя снова настоящим собой. Сечете?
- Сечем, мистер Хафф… мистер Пресли, - сказала миловидная медсестра.
- Я пел по-старому. Исполнял пару новых песен. Которые сам написал. Имел успех, небольшой, но мне хватало. Женщины на меня так и бросались, потому что могли представить, что я Элвис - но только я и был Элвис, игравший Себастьяна Хаффа, игравшего Элвиса… Все шло неплохо. Мне было не жалко сгоревшего контракта. Даже не пытался вернуться и всех переубедить. А потом был несчастный случай. Как я уже говорил, я сохранил немного денег на случай болезни, всего такого. Вот так я и оплачиваю все это. Эти ваши уютные помещения. Ха!
- Ну, Элвис, - сказала медсестра. - Вас уже понесло. Так унесет и назад уже не вернетесь.
- Ой, да пошла ты, - ответил Элвис.
Медсестра захихикала.
"Блин, - подумал Элвис. - В старости даже послать нельзя так, чтобы зацепило. Все, что ни делаешь, или никчемное, или печально-забавное",
- Вы же знаете, Элвис, - сказала миловидная медсестра, - у нас здесь есть и мистер Диллинжер. И президент Кеннеди. Он говорит, что пуля его только ранила, и его мозг хранится в банке из-под фруктов в Белом доме, подключенный к проводам и батарее, и пока батарея работает, он может жить без него. Без мозга, то есть. И знаете, он говорит, что все участвовали в заговоре на покушение. Даже Элвис Пресли.
- Сволочь ты, - сказал Элвис.
- Я не хочу ранить ваши чувства, мистер Хафф, - сказала медсестра. - Я только пытаюсь показать, что вы находитесь в реальном мире.
- Можешь засунуть этот реальный мир прямо в свою очаровательную черную задницу, - ответил Элвис.
Медсестра издала маленький грустный смешок.
- Мистер Хафф, мистер Хафф. Следите за языком.
- А как вышло, что вы попали сюда? - спросила Калли. - Говорите, упали со сцены?
- Я вращался, - ответил Элвис. - Исполнял Blue Moon и тут бедро подвело. У меня давно были с ним проблемы. - и это была правда. Он потянул ногу, когда занимался любовью с девушкой с синими волосами и татуировкой ЭЛВИС на толстой заднице. Не мог удержаться и не трахнуть ее. Она была вылитая его мать, Глэдис.
- Вы во вращении слетели со сцены? - спросила Калли. - Вот это сексуально.
Элвис посмотрел на нее. Она улыбалась. Ей-то смешно, слушать, как какой-то чокнутый травит байки. Она так не веселилась с тех пор, как отправила старика в дом престарелых.
- Ой, отстаньте все от меня, - сказал Элвис.
Женщины улыбнулись друг другу, посмеиваясь про себя. Калли сказала медсестре: "Я взяла, что хотела". Соскребла блестяшки с тумбочки Быка в сумочку. "Одежду можете отправить в Армию Спасения".
Миловидная медсестра кивнула Калли.
- Очень хорошо. И мне жаль вашего отца. Он был хорошим человеком.
- Ага, - сказала Калли, и на этом отправилась на выход. У койки Элвиса она приостановилась. - Рада познакомиться, мистер Пресли.
- Проваливай уже, - ответил Элвис.
- Ну-ну, - сказала миловидная медсестра, похлопав ему по ноге под простыней, словно он был сварливым псом. - Я еще вернусь, чтобы… заняться нашим пустяком. Поняли?
- Понял, - сказал Элвис. Ему не понравилось слово "пустяк".
Калли и медсестра вышли, наказав его на прощание видом прекрасных черт лиц и блеска волос, колыханием задниц и сисек. Когда они исчезли из поля зрения, Элвис услышал, как они смеются над чем-то в коридоре, а потом они разошлись, и Элвис почувствовал себя так, будто его забыли на обратной стороне Плутона без скафандра. Он взял ленточку с "Пурпурным сердцем" и посмотрел на медаль.
Бедняга Бык. Разве в самом конце хоть что-нибудь имеет значение?
Тем временем…