Мне пришлось долго доказывать Езовскому, что Белянчиков расхититель социалистической собственности, взяточник, спекулянт, не брезгающий ничем, и в конце концов просто вор; и убеждать его, что терять веру в людей из-за какого-то Белянчикова не имеет смысла.
- Верните этот портрет бедной женщине, - после долгого молчания проговорил Езовский, и по его голосу чувствовалось, что он дорожит картиной и ему жаль расставаться с ней.
- Сколько бы заплатили Белянчикову?
- Это сейчас не имеет значения, - махнул рукой Леонтий Давыдович.
- Для следствия имеет, - сказал я.
- Если это так важно - восемьсот рублей и одна неплохая икона… - он замолчал, потом поднял на меня глаза и спросил. - Скажите, что теперь будет с коллекцией Белянчикова?
- На имущество наложен арест, - ответил я, - статьи Уголовного кодекса, по которым привлекается Игорь Архипович, предусматривают конфискацию. Вероятнее всего, после суда картины будут переданы в Новосибирскую картинную галерею.
- Это правильно. Я свое собрание давно завещал государству. У меня никого нет, а случайным людям нельзя доверять эту красоту, еще попадется такой, как Белянчиков… Кстати, он арестован?
- Пока нет, но санкция прокурора уже получена.
- Что же вы медлите? Он может спрятать свою коллекцию! - горячо воскликнул Езовский.
- Белянчиков в больнице, с инфарктом.
- Это провидение! - потряс сухим пальцем Леонтий Давыдович.
- Закономерный финал карьеры жулика, - уточнил я.
Допросив Езовского, я вернулся в райотдел и, подойдя к окну дежурной части поинтересовался, не было ли звонка из Северобайкальска. Звонка не было.
19 марта. Вязьмикин, Свиркин
Выслушав Романа, участковый инспектор Пивкин помрачнел.
- Не ожидал я от Лехи, не ожидал. Он лет восемь, как в наших краях объявился. Живет бирюком, никто к нему не ходит, с собаками только и дружит. Охотник он заядлый, а чтобы художеством увлекался, такого за ним не замечалось. Сохатого, изюбра, медведя завалить - это ему запросто, а вот человека… - Пивкин сдвинул на лоб шапку, - не знаю, не знаю… Но раз у вас факты… - участковый распахнул дверцу УАЗика. - Садитесь… Не боись, Танюха! - он по-отечески похлопал притихшую Феоктистову, годившуюся ему в дочери. - Все нормально будет, у меня на заимке дружинники - надежные ребята, охотники все.
Свиркин и Хабаров устроились на заднем сиденье, а Вязьмикин немного задержался.
- Не беспокойтесь, Татьяна Алексеевна, - мягко пожимая своими ручищами руку Феоктистовой, пробасил он, - мы же не первый день в милиции, всякое было…
Пивкин резко взял с места, машину немного занесло, и, швырнув из-под колес слежавшийся снег, она быстро добежала по накатанной дороге. Роман, неудобно вывернув шею, смотрел на стоявшую у крыльца райотдела Татьяну Алексеевну.
- Э-э-э, - протянул участковый, - кажись, ты готов парень…
Роман кашлянул и ничего не ответил. Машина выскочила на заснеженную трассу. Пивкин снова покосился на Романа.
- Да ты не переживай, девка она правильная, нашенская… Я отца ее давненько знаю, рыбак он, лет сорок омулька ловит. Танюха в строгости воспитана, вольностей не допускает. Университет в Ленинграде окончила, ей предлагали там остаться, науку делать, а она отказалась, домой приехала. И то верно, край-то у нас дивный…
Дорога бежала метрах в десяти от дыбящегося бесформенными прозрачно-голубыми глыбами льда байкальского берега. Красные лучи заходящего солнца причудливо пронизывали льдины, отчего казалось, будто внутри каждой глыбины полыхает костер. Серо-фиолетовые облака низко ползли над озером.
- Да-а, - прогудел Роман, зачарованно глядя на эту игру красок, и повернувшись к художнику, сказал. - Валериан Якимович, великолепие-то какое…
Хабаров молчал, прильнув к стеклу, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти этот закат.
- А летом у нас совсем красота, - после долгого молчания неожиданно громко сказал Пивкин и, обращаясь к Роману, добавил: - Давай-ка, парень, перебирайся к нам, женим тебя на Танюхе. И товарища своего прихвати, - он кивнул на Свиркина, - у меня дочка на выданьи. - Участковый хохотнул, увидев в зеркало заднего вида растерянное лицо Петра. - Ты не робей, она у меня красавица, вся в меня, - подмигнул он в зеркало.
При всем своем богатом воображении Петр по обветренному, с выгоревшими бровями и курносым носом лицу участкового не мог представить свою суженную. Он по-птичьи крутнул головой, словно воротник рубашки вдруг стал тесен. Пивкин весело рассмеялся и, просигналив, лихо обогнал груженный лесом трактор. Он вел машину, как заправский шофер: ловко удерживал ее на поворотах, осторожно, но не сбавляя скорости, проскакивал мосты через многочисленные речки. Время от времени Пивкин объяснял, мимо каких мест они проезжают и что тут раньше было.
- …Вот наш поселок, к примеру, дыра дырой был, еле концы с концами сводили. Охотничали, рыбу ловили, но чтобы зимой свежий фрукт или овощ, этого не было. Тут БАМ начался. Рядом с нашим совхозом мех-колонна свой поселок поставила. Сразу веселее жить стало. У них такая техника! Теплицы понастроили, котельную, клуб новый отгрохали. Теперь у нас всю зиму овощи, а танцы круглый год. Артисты на гастроли приезжают, даже Зыкина была.
- А вы давно участковым работаете? - для поддержания разговора вставил Свиркин.
- Скоро восемь лет.
- Это как же? - удивился Петр. - Ведь вам лет…
- Пятьдесят три, - подсказал Пивкин. - Я бухгалтером в совхозе был. Мой приятель детства - Михаил шофером у нас работал. Поехали мы с ним за деньгами в райцентр. Обратно едем, только на мосток заскочили, стреляют. Меня сразу выключило, пуля по голове вскользь задела, контузило, а Михаила, - участковый горько вздохнул, - убили. Трое их было, бандюг этих, поймали их вскоре… Выписался я из больницы и пошел к начальнику милиции. Возьми, говорю, на работу. Он ни в какую, дескать, возраст. До самого министра дошел. Взяли. Вот и воюю уже восемь лет со всякой нечистью… - Пивкин надолго замолчал.
Машина остановилась у большого коттеджа.
- Ночевать у меня будете, - тоном, не терпящим возражении, заявил участковый. - А с утра на кордон.
Дверь дома открылась и на пороге появилась невысокая стройная женщина. Несмотря на мороз она была в платье.
- Вера Петровна, застудишься, - ласково прикрикнул на жену Пивкин. - Гостей встречай!
Поздоровавшись с хозяйкой, гости прошли в дом. Когда они разделись, Пивкин усадил их в большущие мягкие кресла и сказал жене:
- Вера Петровна, ребят накорми, как следует, они из Новосибирска, так что постарайся, а я скоро буду.
Хозяйка улыбнулась:
- Постараюсь.
У порога Пивкин обернулся:
- Вон того, сухого, с Надькой познакомь, женить его на ней хочу.
Вера Петровна вспыхнула:
- Да что ты, Иваныч, ошалел? Парня смущаешь.
Свиркин вжался в кресло. Участковый хохотнул и, посерьезнев, бросил:
- Пойду с дружинниками переговорю.
Хозяйка извинилась перед гостями и ушла на кухню, откуда раздавались звонкие девичьи голоса и приглушенный смех. Вкусно запахло соленой рыбой и еще чем-то аппетитным. Теплый, сухой воздух в доме действовал расслабляюще. Роман вытянул ноги и прикрыл глаза. По бледному лицу Хабарова чувствовалось, что он очень устал от дальней дороги. Отогревшийся Свиркин с любопытством оглядывал просторную комнату, видимо, служащую местом, где по вечерам собирается вся семья. В углу стоял большой цветной телевизор, на журнальном столике, рядом со стопкой школьных тетрадей, лежало вязание, на обеденном столе - раскрытая книга.
В комнату бойко вошла девочка лет семи - восьми. Ее сверкающие глазки с интересом смотрели на гостей.
- Здравствуйте, меня зовут Катя.
Вязьмикин тут же открыл глаза и выручил Петра, которому очень редко приходилось общаться с детьми, и сейчас он не знал, как ответить.
- Я - дядя Рома, а это дядя Петя, а вон тот дядя - художник, его зовут дядя Валера, - пробасил оперуполномоченный, полагая, что с детьми непременно нужно разговаривать именно на таком языке.
- А у нас брата тоже Валерой зовут, он офицер, в Душанбе служит, - непосредственно объявила Катя, - а еще у меня сестры ость: Маша, Люба, Наташа и Надя. Маша и Люба на врачей в Иркутске учатся, Наташа в мехколонне бухгалтером работает, а Надя у нас в школе учительница.
- Так тебе повезло, - улыбнулся Хабаров, - Надя, наверное, помогает тебе готовить уроки?
- Помогает, но она жуть какая строгая, - смешно нахмурилась девочка и, прищурившись, посмотрела на него. - А вы правда художник?
Хабаров кивнул.
- И все-все умеете рисовать? - недоверчиво спросила Катя.
- Все-все.
- И меня?
- И тебя, - мягко улыбнулся художник, - неси карандаш и бумагу.
Девочка мигом исчезла и быстро вернулась, неся альбом и коробку карандашей. Минут через пять она, счастливо прижимая к груди лист из альбома, выбежала из комнаты. Из кухни раздался ее восторженный голосок.
Хлопнула дверь, по ногам пронесло холодом и в прихожей раздался зычный голос участкового:
- Не умерли еще гости от голода? А, хозяйки?! - Пивкин прошел в комнату и растирая замерзшее лицо, обратился к Роману: - Общественников я собрал. Часиков в двенадцать и тронемся, годится?
- Вам виднее, - ответил тот.
- Это точно, - кивнул Пивкин и крикнул в кухню. - На стол подавайте, хозяюшки!
Угощение было отменным: грибы соленые и маринованные, копченый омуль, строганина из тайменя, пельмени, котлеты из лосятины, медвежий окорок и… свежие огурцы. Настойка из рябины была тоже хороша.