Н. В. – Хорошо. Но вернёмся к Эйвбери. Что же получается: против нас готовят магическую бомбу? Вы что, всерьёз? Ну, знаете, это за гранью реальности, да просто здравого смысла. Двадцать же первый век на дворе…
С. Д. – Ах, ваше величество… События в Эйвбери давно перешагнули грань здравого смысла. Но, увы, от этого менее реальными не становятся. Косвенным подтверждением версии может служить поведение Хэррингтона. Вспомните, государь, как он сопротивлялся расследованию гибели Добромыслова, как мгновенно оказался в деревне после самоубийства главы "Наследия" Аткинсона и чуть не выставил комиссию из Альбиона. С чего бы такая прыть? Премьер-министру больше нечем заняться? Пришлось по телефону привести его в чувство…
Н. В. – Если бы можно было привести в чувство весь Альбион… Скажу откровенно, Сергей Николаевич: никогда не привыкну к их ненависти к России, к союзу. Да, мы перекрыли им возможность создать военную мощь. Но во всём остальном-то? Экономически не ущемляем, уровень жизни один из высших в Европе, да и в мире. Торговать-то умеют, и деньги от века делать горазды. Промышленность, сельское хозяйство – всё при них. Какого рожна ещё надо? А вот поди ж ты: реванш, реванш… Это же чистая паранойя!
Поверите ли, временами хочется договориться с Наполеоном и прижать их по-настоящему. Решаемый вопрос. А то ведь британские газеты и в руки-то взять мерзко. Столько о себе гнусного узнаешь, что оторопь берёт… Или школы их. Чему детей учат? "Россия – диктатор! Россия – страна дикарей, рассадник водки, заповедник медведей, цитадель матрёшек…" Цивилизованная Англия, дескать, пала двести лет назад под натиском российских варваров, союзных Бонапарту… Да сегодня в Альбионе на сто семей приходится сто пять холодильников, девяносто автомобилей и восемьдесят шесть анализаторов. Страна-победительница живёт хуже, чёрт бы их побрал…
С. Д. – Разделяю ваши чувства, государь. Но акулу не переделаешь. Остаётся постоянно быть начеку и периодически выдирать ей отрастающие зубы.
Н. В. – Вот именно, периодически… Допустим на миг, что покойный Добромыслов был прав. В Эйвбери против нас действительно готовится некая мистическая пакость с глобальными последствиями. Что мы можем предпринять? Что могут сделать наши люди на месте?
С. Д. – Затрудняюсь сказать, государь. Буранов, Ходько, Телепин – люди во всех отношениях отборные. Но их всего трое. Знать бы, как обернётся, роту послали бы.
Н. В. – И сейчас не поздно… В Эйвбери зверски убит российский офицер, на комиссию по расследованию убийства совершено несколько покушений. Британская сторона не может или не хочет обеспечить её безопасность. Значит, обеспечим сами. Дайте команду Генштабу, чтобы привели в боевую готовность дивизию быстрого реагирования. Пусть высадятся в Эйвбери и вместе с Бурановым перевернут вверх дном всю деревню. Если понадобится, мегалиты выкорчуют. Посмотрим, чего стоят британские монстры против российского десанта… А я тем временем свяжусь с Наполеоном. Коли вы уже переговорили с его премьером, то и он в курсе.
С. Д. – Я рассматривал такой вариант, ваше величество. Технически это возможно. Однако тут надо иметь в виду, что высадка десанта на территорию суверенной страны в мирное время может иметь неконтролируемые последствия. Америка, Япония, Германская конфедерация завопят, как резаные. Нарушение международного права, Россия совершает неспровоцированную агрессию… Союзники-то поймут, а вот другие могут испугаться. Или пожалеть бедный Альбион. А отсюда и до сколачивания враждебной коалиции рукой подать. Я уже не говорю, что есть большой риск нарваться в ООГ на обструкцию.
Н. В. – Плевать! Мы и так слишком долго терпели. Убийство Добромыслова – последняя капля. Нас ненавидят, ну, так и мы миндальничать не будем. Подготовьте ультиматум. Либо в течение двадцати четырёх часов правительство Альбиона разрешает высадку российского десанта в Эйвбери с установлением на данной территории временного оккупационного режима с целью найти убийц, либо мы делаем то же самое без всякого разрешения. Но потом уж пусть не жалуются… Наполеон поддержит, я ему немедленно позвоню. Текст ультиматума пришлите через час. И не вздумайте меня отговаривать!
С.Д. – С какой стати, государь? Опухоль надо удалять, пока метастазы не проникли слишком глубоко… Но вы же понимаете, что Хэррингтон ультиматум никогда не примет. Для него это политическое самоубийство.
Н. В. – Вот и прекрасно. Этот бесноватый меня давно смущает. Заодно и правительство сменим.
С. Д. – Государь, я ещё не сказал вам… Под утро звонил Буранов. Нынче ночью в их гостинице появились ожившие покойники. Один из них директор "Наследия" самоубийца Аткинсон, другая – местная ведьма, застреленная во время столкновения с монстрами-аборигенами. Вышла стычка, мертвецов удалось уничтожить…
Н. В. – Господи всемогущий, да что ж там творится?!
С. Д. – Но это не всё, государь. Буранов коротко сообщил, что сегодня они намерены проникнуть в заповедную гробницу Вест-Кеннет близ деревни. Появилась информация, что, возможно, внутри удастся найти разгадку тайн Эйвбери. Подробностей не приводит, по телефону всего не объяснить – слишком стремительно разворачиваются события. Настолько стремительно, что к моменту появления там наших десантников экспедиция в Вест-Кеннет уже состоится. Знать бы ещё, с каким результатом…
Н. В. (после паузы, крестясь). – Дай бог удачи храбрецам. И всем нам тоже… А впрочем, постойте. Сообщите Буранову, чтобы дождались нашего десанта и в гробницу отправились при его поддержке.
С. Д. – Я сказал ему это, государь. Но он ответил, что если в своих предположениях прав, то им и армия не поможет…
Конец третьей части
Часть четвертая
Подземный храм
Глава десятая
Эдвард Мортон
Сознание возвращалось кусками.
Сначала схлынула беспросветная тьма, в которой перед погружением в беспамятство утонул мир. Сквозь прикрытые веки я почувствовал, что вокруг посветлело. Я осторожно открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу, уткнувшимся носом в ковёр. Перевернувшись на спину, попробовал оглядеться – и тут же вновь зажмурился: голова пошла кругом. Провались это "Наследие прошлого" вместе с Эйвбери, мегалитами и Хэррингтоном в придачу… Лишь с третьей попытки удалось сфокусировать зрение на окружающих предметах. Странная картина предстала, непонятная. Что-то было не так.
Я по-прежнему находился в кабинете Грейвса. На потолке почему-то горела люстра, а на столе настольная лампа. Но я-то помнил, что с хозяином кабинета мы разговаривали, когда на улице было вполне светло. Я провалялся без сознания до ночи?.. Но тогда за окнами должна быть темнота, разбавленная живыми огнями деревни. А на деле все окна в комнате словно затянуло тёмной зеленовато-серой пеленой. Выглядело так, словно отдельно взятый кабинет погрузился в грязную мутную воду, в которой ни черта не видать…
– Грейвс! – воззвал я не своим голосом.
– Очнулись?
Хозяин кабинета сидел за столом и бесстрастно наблюдал, как я, цепляясь за кресло, хочу подняться. Помочь при этом даже не пытался.
– Как самочувствие? – небрежно осведомился он.
– Гнусное, – прохрипел я, падая в кресло. – Голова кружится и всё болит… Дайте коньяку… Что здесь произошло? Почему за окнами какая-то муть?
Грейвс щедро плеснул коньяку в бокал и передал мне. Себя тоже не обидел.
– Что произошло? – переспросил он. – Ну, знаете ли, так, в двух словах, не объяснишь…
– Объясните в двадцати двух, – сказал я со злостью и опрокинул в себя коньяк. Напиток ухнул в пустой желудок, даря телу живительное тепло.
Грейвс поднялся из-за стола и сделал несколько шагов, разминая ноги. Я вдруг заметил, что в нём произошла перемена. До обморока это был растерянный человек, с жалкой улыбкой стенографирующий тезисы оправдания перед Бурановым. Теперь же плечи его расправились, лицо стало спокойным, во взгляде появилась твёрдость, граничащая с надменностью.
– Поговорим после, – произнёс наконец Грейвс, снова садясь. – Пока что я буду занят.
Он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошла крошка Дороти. Вид у неё был какой-то очумелый. На ходу она одёргивала символическую юбку и поправляла воротник помятой блузки. Будь мы в деревне, я бы решил, что вызов шефа сломал ей свидание на сеновале. Но мы находились в резиденции "Наследия", творилось что-то непонятное, и сам я сейчас выглядел вряд ли лучше секретарши.
– Вы в порядке, Дороти? – холодно спросил Грейвс.
– Да, мистер Грейвс… то есть не совсем… ну, в общем…
– Вот и замечательно. Объявите по внутренней связи, что через пятнадцать минут я назначаю общий сбор сотрудников на экстренное совещание в конференц-зале. Вас тоже касается. Всё понятно?
– Да, мистер Грейвс… сейчас сделаю… нехорошо что-то… – залепетала девушка. Её била крупная дрожь, словно ледяной тон шефа навеял озноб.
– Выполняйте, – оборвал Грейвс.
Девушка вышла в приёмную, оглядываясь и спотыкаясь на каждом шагу.
– Полная дура, – доверительно сообщил Грейвс, как только она закрыла дверь.
– А зачем держите? – машинально спросил я.
Грейвс похабно осклабился:
– С трёх раз угадайте…
Не стал я гадать. Просто поднялся и, обогнув стол, сильным пинком опрокинул кресло вместе с хозяином кабинета. Метод примитивный, однако порой очень хорошо действует на подследственных. Вызывает на откровенность.
– Я тебе не Дороти! – рявкнул я, глядя, как администратор ворочается на полу. – Не тяни резину. Выкладывай, что здесь творится, ну?!