Следующие несколько минут человек из Ярда в замешательстве глядел, как Бёртон пел и махал руками перед супругами Пейн. Они с трудом пришли в себя, и их ввели в гостиную, где они тяжело опустились на стулья. Они помнили только стук в заднюю дверь и человека с белой кожей, белыми волосами и розовыми глазами - больше ничего.
Честен рассказал им о том, что случилось с их жильцом. Женщина забилась в истерике, мужчина начал ругаться, и Бёртон с Суинберном ушли.
Они протиснулись сквозь толпу, не обращая внимания на вопросы, сыпавшиеся со всех сторон, и быстро зашагали прочь.
- Ты должен был предвидеть это, Ричард, - заметил поэт необычайно мрачным голосом. - Олифант прочитал твои заметки.
- Знаю. Я проклятый идиот, вот кто я такой! - выругался Бёртон. - Но у меня и мысли не было, что этот ублюдок успеет побывать здесь и разделаться с мальчишкой. Как, черт побери, я мог не подумать об этом? Никогда себе не прощу!
- Не глупи. Ты не подумал потому, что детоубийство для нормального человека совершенно немыслимо, - сказал Суинберн. - Ни один человек, если он не свихнулся, не будет рассматривать такую возможность. И не подумай, что я упрекаю тебя, ради бога! Я просто имел в виду, что твоя новая работа требует… иного способа мышления. Ты должен настроить свой феноменальный интеллект на разбор любых вариантов, даже таких извращенных, как этот.
- Ты прав, Алджи, но должен признаться: я в себе не уверен. Сначала Монти Пеннифорс, теперь Уильям Таппер - сколько еще невинных людей потеряют жизнь из-за моей нерадивости?
Суинберн внезапно подпрыгнул и крикнул тонким голосом:
- Черт побери, Ричард, неужели не ясно, что ты не выпускал кишки кэбби и не резал ребенка! Это сделали другие - и ты должен остановить их, прежде чем они совершат еще какие-нибудь зверства!
- Ладно! Пойдем осмотрим комнаты пропавших мальчиков. Может, нам придет в голову, почему они не вернулись, как Таппер и другие.
Второй адрес, который дал Бёртону Жук, привел их на улицу в четверти мили отсюда. Это было достаточно респектабельное место, застроенное представительными домами прошлого века, теперь разделенными на квартиры и отдельные комнаты. Дом, который они искали, оказался трехэтажным и стоял на самом углу. Владелец его, Эбенезер Смайк, сдавал все комнаты Лиге трубочистов.
У Смайка был нездоровый цвет лица, глаза неодинаковой формы, впалые щеки и длинная несимметричная челюсть, из-за чего лицо его казалось странно изогнутым. Он выглядел озабоченным какими-то проблемами, смотрел на посетителей как-то искоса, слегка отвернув лицо. На нем был длинный поношенный халат желтовато-зеленого цвета, из-под которого выглядывали бледно-желтая рубашка, брюки в черно-белую клетку и потрепанные тапочки, также клетчатые.
- Лига все еще платит за комнаты, - объяснил он, ведя их вверх по лестнице, - хотя они и пустуют. Я ничего не трогал. Вот, пожалуйста.
Он открыл дверь, за которой оказалась маленькая комната, где находились кровать, стол, стул, платяной шкаф и тазик для воды.
Бёртон вошел и осмотрел комнатку, взглянул на одежду в шкафу - рубашка, жилет, брюки, трусы, мягкие тапочки; на столе - расческа, оловянный солдатик и пакетик леденцов. С тазика свисала запачканная сажей фланелевая рубашка. Потрепанная книжка "Гибель Робин Гуда" лежала на кровати.
- Это комната Бенни Вимпера, - пояснил Смайк.
Появились два мальчика, наблюдая за происходящим из-за плеча хозяина. Суинберн улыбнулся им и спросил:
- Вы тоже трубочисты, ребята?
- Да, мистер, - ответил один из них.
Следующая комната, Якова Спратта, почти ничем не отличалась от первой. Из-под кровати выглядывали тапочки, над умывальником висело зеркало, на столе лежал изодранный блокнот с детскими рисунками, главным образом локомотивами.
Суинберн внимательно осмотрел свое отражение в зеркале.
- Я когда-то был натурщиком у прерафаэлитов, - промямлил он, - но сейчас они бы не стали меня рисовать. Ну и рожа…
В последней комнате, где жил Раджиш Тхакарт, было полным-полно солдатиков, которых мальчик искусно вырезал из брусочков дерева. Его перочинный ножик лежал на столе рядом с потрепанной книгой на санскрите. Бёртон узнал "Бхагавад-гиту".
В шкафу было больше одежды, чем в других комнатах, в том числе маленький шервани - длинное одеяние, похожее на пальто, которое носят в Южной Азии. Очевидно, мальчик не забывал собственных корней, хотя был сиротой и находился далеко от родины.
Когда они вернулись в коридор, Бёртон остановился и задумался. Он взглянул на Суинберна, потом на двух маленьких трубочистов, прятавшихся за Эбенезером Смайком, затем опять поочередно вошел в каждую комнату и внимательно осмотрел обувь.
Выйдя, он неожиданно присел на корточки и задорно подмигнул обоим мальчикам. Суинберн усмехнулся, удивленный тем, как быстро жесткое выражение лица Бёртона смягчилось приветливой улыбкой.
- Парни, у меня есть два шиллинга, - сказал Бёртон. - Хотите заработать по одному на нос?
- А то! - хором ответили оба и встали перед Бёртоном, как солдатики. - Что угодно, мистер?
- Как тебя зовут?
- Чарли, сэр, а его - Нэд.
- Ну, Чарли и Нэд, ответьте мне на один вопрос.
- Да, сэр?
- Три мальчика, которые занимали эти комнаты, были высокого роста?
- Ага, сэр. Длинные, вот такие! - сказал Нэд, помахав рукой у себя над головой.
Бёртон удовлетворенно кивнул.
- А они были постарше вас?
- Ни капельки! Просто рослые, сэр!
- Молодцы, - подбодрил их Бёртон. - А теперь еще один вопрос. Если вы хорошо подумаете и скажете мне правду, я добавлю еще шесть пенсов каждому.
- О! - выдохнул Чарли.
- Знаете ли вы тех мальчиков, что недавно исчезли?
- Да, сэр.
- Я знаю, что большинство из них вернулись. Но я хочу спросить о тех, кто не вернулся.
- Яков, Раджиш и Бенни не вернулись… А еще Пол Келли, Эд Трип, Мики Смит, Лофти Сандерсон, Тико Крис Уильямс и Бен Прентс, - перечислил Чарли, загибая палец после каждого имени.
- И Обри Бакстер, - добавил Нэд. - Его схватили прошлой ночью.
- А эти мальчики, - продолжал расспрашивать Бёртон, - тоже были высокими?
- Еще какими! - воскликнул Чарли. - Это были самые высокие трубочисты в Лиге, да, Нэд?
- Кроме Обри, он был такой же маленький, как мы, но остальные… да, верзилы, это точно, - подтвердил Нэд.
- Спасибо, ребята, вот ваш заработок.
Бёртон вложил монеты в жадные маленькие руки, и дети мгновенно унеслись прочь, словно боялись, что Бёртон может передумать и потребовать деньги обратно. Он встал и повернулся к Смайку.
- Благодарю вас. Не будем больше отнимать у вас время.
- Вы увидели все, что хотели?
- Думаю, да. Мы уходим.
Смайк проводил их до двери и, когда они уже пожимали ему руку, спросил:
- Эти дети, сэр… они вернутся?
- Не знаю, - покачал головой Бёртон.
Выйдя из дома, они с Суинберном отправились в сторону Нью-Кент-роуд, собираясь взять кэб.
- Интересно, - пробормотал Бёртон. - Почему именно высокие мальчики не возвращаются? Что это значит?
- Послушай! - перебил его Суинберн. - А с чего ты вообще это взял?
- Ну… пока ты любовался в зеркало в комнате Якова Спратта, я заметил, что оно висит на стене под углом, удобным для человека твоего роста, то есть значительно выше, чем у ребенка. Потом я осмотрел ботинки и тапочки в комнатах и убедился, что все они сравнительно большого размера.
- Огюст Дюпен! - с энтузиазмом воскликнул поэт, прыгая вокруг Бёртона, как танцующий дервиш.
- Остынь, ты, осел, - хихикнул королевский агент.
Однако угомонить Суинберна было уже невозможно. Пока они шли по улице, он все время приплясывал, а потом чуть не запрыгал, сжимая кулаки, извиваясь и паясничая так, будто в него вселился бес.
Когда они поймали кэб и попыхтели домой, Суинберн вдруг сказал:
- Ричард, послушай, это же ясно как день!
- Что именно?
- Мне надо переодеться трубочистом!
- Что?!
- Встреться снова с Жуком и попроси его пристроить меня в Лигу. Я буду работать в Котле и нарочно таскаться по самым опасным местам, пока меня не похитят.
- У тебя что, крыша поехала? - рявкнул Бёртон. - На моей совести и так довольно смертей. Только еще твоей не хватало!
- У тебя нет выбора, шеф. Если ты мне не поможешь, я сам все сделаю.
Глаза Бёртона сверкнули.
- Да ты сдурел, что ли? Это самоубийство!
- Нет, Ричард. Это единственный способ выяснить, откуда приходят вервольфы и куда они уносят детей. Взгляни на меня: я ростом с Якова, Раджиша, Бенни и остальных… короче, тех, кто не вернулся! Я буду гулять по улицам, когда стемнеет, меня похитят, и я каким-нибудь образом, не мытьём, так катаньем, передам тебе сообщение.
- Я запрещаю тебе, Алджернон! Категорически запрещаю! Ты что, не понимаешь? Эти мальчики убиты! И как, черт тебя возьми, ты передашь мне сообщение?
- Возьму с собой болтуна…
- Ты точно чокнулся! Да где ты найдешь такого болтуна, который будет тихо сидеть у тебя в кармане и не ругаться на чем свет стоит?! Ты же сразу выдашь себя, и если тебя не растерзают вервольфы, то перережет горло какой-нибудь бандит из Ист-Энда.
- Тогда не знаю, как, Ричард, но я найду способ. Это наша единственная надежда раскрыть дело.
- Наша? Что ты имеешь в виду под этим словом? С каких это пор ты стал моим помощником?
- С этой секунды! И ты меня не разубедишь. Мой план даст результат, и ты это знаешь!
- Не знаю и знать не хочу!