- Понятно. Человека, который пытался помешать убийце, так и не нашли. Журналисты называли его Загадочным героем. А я до сих пор убежден, что они каким-то образом связаны - внешнее сходство было просто поразительным! Но начальство и слышать не хотело моих доводов, тем более что никто из других свидетелей не заметил сходства. Впоследствии всех родственников убийцы нашли и допросили, и того человека, которого я видел, среди них не оказалось. Сам убийца, Эдвард Оксфорд, родился в Бирмингеме в 1822 году и был младшим из семерых детей. Отец его, законченный алкоголик, регулярно избивал жену и детей. Со временем его признали сумасшедшим и поместили в приют, где он и умер, подавившись собственным языком во время припадка эпилепсии. Дедушка убийцы, между прочим, тоже страдал этой болезнью. Мать убийцы звали Сарой, он ушла от мужа, когда Эдварду было семь лет, и переехала в Ламбет, где он окончил школу и потом работал барменом в разных пабах, в том числе в "Шляпе и перьях", что на углу Грин-Дрегон-элли.
- Там, где Джек-Попрыгунчик набросился на Люси Скейлс и ее сестру? Значит, есть еще одна связь между Оксфордом и Джеком, не считая убийства! - воскликнул Бёртон, и его глаза загорелись.
- Да. К моменту происшествия с Люси Оксфорд уже работал в пабе. Мало того. Он был на своем рабочем месте, когда Джек напал на девочек! Когда ему рассказали о случившемся, он стал истерически хохотать, представляете? Врача вызывали, чтоб его успокоить!
- Очень странно. Продолжайте.
- Тогда Оксфорд жил с матерью и сестрой в съемной квартире на Вест-плейс, в Вест-сквере. Это в Ламбете. В начале 1840-го он служил в пабе "Боров в загоне" - есть такой на Оксфорд-стрит, - но в мае бросил работу. Четвертого мая он купил за два фунта пару пистолетов у своего школьного приятеля и потом недели четыре тренировался в разных тирах по всему Лондону. Именно из этих револьверов он и убил королеву.
- Мотив?
- У него в доме нашли бумаги, написанные им самим, судя по которым он являлся членом тайного общества "Молодая Англия", но, как быстро выяснилось, это были измышления больного ума. Такого общества не существовало, и Эдвард Оксфорд был безумцем, вне всяких сомнений. Он мог заплакать или захохотать без видимой причины и временами нес полную околесицу. А после происшествия с Люси Скейлс его душевное состояние еще ухудшилось. Парни, что с ним работали, признались, будто он говорил, что хочет навсегда остаться в истории. Идея-фикс у него была такая. Навязчивая. В общем, детективы Ярда заключили, что он просто хотел добиться славы - любой, даже самой позорной. На этом расследование закончилось. В королеву стрелял сумасшедший, которого убил неизвестный, - такой вывод. А учитывая последующий правительственный кризис и социальные волнения, полиции было не до того, чтобы выслеживать Загадочного героя, который, как решило большинство населения, помог стране, избавив ее от необходимости вешать преступника.
- Но вас такие результаты следствия не удовлетворили, да? - предположил Бёртон.
- Конечно. Я продолжал свое расследование. Сами подумайте. Паб, где работал Эдвард Оксфорд, находится в двух шагах от того места, где Джек напал на Люси Скейлс. Совпадение? Слишком странное, чтоб на этом успокоиться. И я стал искать другие связи между убийцей и Джеком.
- И нашли?
- Да. После убийства Виктории паб "Боров в загоне" стал чудовищно популярен. Еще бы! Ведь там работал Оксфорд! Скромное заведение немедленно сделалось излюбленным местом совместных попоек молодых аристократов, которые считали себя философами, а их философия состояла в том, что человечество заковало себя в цепи собственного производства и должно из них вырваться.
- Философия либертинов.
- Так точно. Именно в пабе "Боров в загоне" и зародилось движение либертинов.
- А Сумасшедший маркиз был среди этих молодых аристократов?
- Да. Вы что-то о нем знаете?
- Слышал, что это он основал движение либертинов. И у него плохая репутация.
- Очень плохая, я бы сказал!
- Видимо, даже хуже, чем моя, - улыбнулся Бёртон.
Траунс хихикнул.
- Генри де ла Пое Бересфорд, 3-й маркиз Уотерфордский. Очень одиозная фигура, это правда. Он унаследовал маркизат после смерти своего отца, в середине двадцатых, вместе с поместьем Керрагмор в графстве Уотерфорд, в Ирландии. И немедленно начал проматывать наследство, играя в клубах и делая ставки на скачках. Он нем громко заговорили в 1837 году, когда, после успешной охоты на лис, он и его приятели, напившись до чертиков, ворвались в какой-то поселок, вскрыли бочки с красной краской и облили ею здания на главной улице. Ну, как они выразились, "покрасили город в красный цвет".
- Молодость, - прокомментировал Бёртон.
- В то же год, - продолжал Траунс, - маркиз сбежал из Ирландии и перебрался в имение к северу от Хертфорда, рядом с деревней Уотерфорд. Кстати, совпадение названий - чистая случайность, деревня эта никак не связана с графством Уотерфорд.
- Очень странное совпадение.
- Мне тоже так показалось, но я не усмотрел в этом скрытого смысла. Я подозреваю, что он выбрал это место из чистого тщеславия, которое у него не знало границ. Может, вообразил себя английским маркизом, вдобавок к ирландскому. Он жил в старом заброшенном особняке с подходящим названием - "Чернеющие башни", - это к западу от деревни.
- Погодите-ка. Если Уотерфорд расположен близко от Хертфорда, он должен быть недалеко и от Олд-Форда.
- Именно. "Чернеющие башни" где-то милях в трех от дома Олсопов.
- Джейн Олсоп все еще живет там?
- Да. Она стала Джейн Пипкисс и живет там со своим мужем, Бентоном - они поженились в 1843-м, - с дочкой и сыном. Так вот. Между 37-м и 40-м годами Бересфорд постоянно конфликтовал с местной полицией из-за пьяных дебошей, вандализма и скотского обращения с женщинами. Этот человек не признавал законов, был готов на все ради пари, и за ним тянулся длинный шлейф садистских выходок.
- Идеи маркиза де Сада весьма притягательны для людей определенного типа, - заметил Бёртон. - У меня, например, есть друг Суинберн…
- После смерти королевы Виктории Бересфорд и его дружки полюбили пьянствовать в пабе "Боров в загоне", понятно почему - их привлекала скандальная слава заведения. Постепенно к ним присоединились другие типы, их анархистская галиматья приобрела устоявшиеся формы, и они стали называть себя либертинами.
Бёртон нахмурился.
- И в чем тут связь с Джеком?
Траунс внимательно взглянул на горящее в камине полено, как будто в его пламени можно было различить прошлое.
- К 43-му году Джек стал фольклорным персонажем, символом зла. Где бы кого ни убили или ни изнасиловали, публика немедленно кричала "Это сделал Джек-Попрыгунчик!", даже если не было ни малейших доказательств его присутствия. Вы не поверите, сколько всяких мерзостей сотворили молодые идиоты, переодевшись в костюм Джека. В итоге стало очень трудно отличить подлинные случаи от инсценировок. Тем не менее тогда, в 43-м, в треугольнике Баттерси - Ламбет - Кембервелл, похоже, происходили подлинные нападения. Я не хочу сейчас говорить о них, капитан, но вы можете взять на время мой рапорт и прочитать его.
- Ладно. Что с Бересфордом происходило дальше?
- После повторного появления Джека этот тип заметно оживился. Он считал Попрыгунчика кем-то вроде бога либертинов и называл его "сверхъестественной сущностью", "существом без моральных ограничений, совести и сомнений"; "созданием, которому все позволено". Кутежи Сумасшедшего маркиза становились все разнузданнее, и потом либертины разделились на две группы. Одна, известная как "Истинные либертины", выдвигала более-менее вменяемые теории, что искусство, культура и красота - это основа человеческого разума; сейчас эта группа сосредоточилась главным образом на борьбе с разрушительным влиянием машин. Вторая же, "Развратники", - более экстремистская группа, во главе нее стоял сам Бересфорд, и вокруг него вился всякий сброд. Они кричали, что надо опрокинуть все моральные и этические нормы, не признавать законы… Отъявленные негодяи, одним словом!
- Если допустить, - предположил Бёртон, - что Джек-Попрыгунчик - это человек, тогда главный подозреваемый - Бересфорд.
- Тут слишком много несостыковок, - возразил Траунс. - Во-первых, маркиз ни фигурой, ни лицом совершенно не похож на ту тварь, что я видел. Во-вторых, у него железное алиби в тех случаях, когда нападению подверглись Мери Стивенс и Люси Скейлс, - это я проверял. И, в-третьих, хотя за двадцать лет Джек-Попрыгунчик оброс легендами, его самого с тех пор никто не видел - вы первый. Я вам верю, потому что ваше описание Джека полностью подходит к той твари, с которой я столкнулся в июне 1840-го. Ну и, наконец, есть главная несостыковка…
- В чем же?
- 3-й маркиз Уотерфордский умер два года назад. Упал с лошади и сломал себе шею.
Бёртон молчал, обдумывая все, что рассказал Траунс. Он прав. Связь между Оксфордом, Бересфордом и Джеком-Попрыгунчиком была в лучшем случае косвенной, в худшем - случайной, но она обладала неоспоримой привлекательностью; Бёртон чувствовал, что правда скрывается где-то в этом запутанном клубке.
- Есть еще кое-что, - тихо добавил Траунс.
Бёртон вопросительно посмотрел на него.