Джека так и подмывало посоветовать этому умнику свернуть блокнот в трубочку и засунуть куда подальше, но возможность вступить в Лигу выпадает не каждый день. А он хотел туда попасть, невзирая на Звонна. Да и деньги не помешают. И престиж. И может, хоть кто-то из обвиняемых получит по заслугам. Требовалось разрядить ситуацию, причём быстро.
- Как вам чай?
- Его невозможно пить!
- Отлично. А, Мэри! - В голосе Шпротта явственно слышалось облегчение. - Мэри, я хотел бы познакомить вас с мистером Браун-Хорроксом. Он из Лиги.
- Ой! - воскликнула Мэри, с первого взгляда оценив ситуацию, и с перепугу выпалила первое, что пришло ей на ум: - Вы очень высокий.
- И почему люди думают, будто я об этом не догадываюсь? - пробрюзжал Браун-Хоррокс.
- Да нет, просто про Джека говорят…
- Спасибо, Мэри. Сержант Мэри - мой официальный напарник, и у неё есть несколько интересных черт характера, которые, несомненно, развлекут читателя.
- И какие именно?
- Да, - сказал Джек, с надеждой глядя на Мэри, - какие же?
- Ну, - девушка крепко задумалась, - я живу в наполовину перестроенном гидросамолете.
- Мой дядя тоже, - возразил совершенно не впечатленный Браун-Хоррокс.
Эшли вернулся, и гость с любопытством посмотрел на него.
- А у вас, констебль Эшли, есть какие-нибудь интересные черты характера?
- Никаких, - глубокомысленно ответил инопланетянин. - Мне нравится играть в номера машин. Это как с номерами поездов, только с машинами. Я записываю их в тетрадку и обмениваюсь записями с друзьями. Ещё собираю банки от джема, подставочки под пивные кружки и строю в гараже гиперпространственный двигатель.
- Вы правы, - согласился проверяющий. - Ничего необычного.
- Доброе утро. - Вошла Гретель. - Мне дали фиолетовый пропуск… ой!
- Это констебль Гретель Канн де л'Абр, - представил её Джек, - ещё один член нашей команды.
Они обменялись рукопожатием. Браун-Хоррокс не сводил глаз с Гретель, Гретель не сводила глаз с него. Иногда чересчур высокий рост становится причиной одиночества.
- Шесть футов… три с половиной дюйма? - спросил Браун-Хоррокс.
- Два с четвертью, - застенчиво ответила Гретель. - Это из-за ботинок.
- Ладно, - сказал Джек, которому отчаянно хотелось удрать подальше. - Я намерен ещё раз допросить Лолу Вавум и выяснить, не сможет ли она пролить свет на личность последней жены Болтая. Браун-Хоррокс? Как понимаю, вы останетесь здесь и подождёте результатов?
- Вовсе нет, - вздохнул тот. - Моя задача наблюдать за вами и вашей "экспериментальной" методикой в действии, нравится мне это или нет. Ведите.
Глава 38
Возвращение Лолы Вавум
ВАВУМ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ИЗ ДОБРОВОЛЬНОЙ ССЫЛКИ С ЗАЯВЛЕНИЕМ:
"Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ"
Вчера актриса Лола Вавум вышла из добровольного четырнадцатилетнего заточения с целью потребовать, чтобы пресса оставила её в покое. Пятидесятипятилетняя затворница, бывшая звезда экрана и сцены, имя которой не появлялось в газетах с начала девяностых, потребовала, чтобы журналисты прекратили следить за каждым её шагом и превращать её жизнь в кошмар. "Я думал, она умерла, - признался "Скок" Макхейл, обозреватель колонки развлечений в "Жабе". - Но теперь, когда выяснилось, что она жива и требует оставить её в покое, мы уж сумеем откопать нескольких её бывших мужей, дабы те порассказали нам о её постельных штучках ради хрустящей двадцатифунтовой бумажки и восьми минут славы". Завтра вечером мисс Вавум намерена дать интервью восьми телеканалам, чтобы поведать о том, как ей "не хватает уединения".
"Крот", апрель 2004 г.
- А вы никогда не видели "Чуму"? Ну, тот мюзикл, - спросил Браун-Хоррокс, когда они поднимались по скрипучей лестнице в Пемзс-Виллас к жилищу Лолы.
- Нет, думаю, эту ленту я пропустил.
- Блестящая работа! - благоговейно проговорил долговязый представитель Лиги. - Идею мюзикла об экспериментальной бомбежке шотландского острова Грюйнард бомбами с чумой могли бы счесть безвкусицей, но мисс Вавум в роли жизнерадостной учёной - военного биолога Макгонагл по прозвищу Буфера была и чувственна, и трогательна!
Пемзс-Виллас осаждали репортеры, жаждавшие поговорить с актрисой, после того как она столь драматически сорвала покров с тайны пять дней назад. Но Джек, Мэри и Браун-Хоррокс без труда проложили себе дорогу локтями.
Они добрались до нужной квартиры, и Джек нажал на кнопку звонка. Тот не работал, поэтому пришлось стучать.
Лола распахнула дверь, словно порыв ветра, но, увидев полицейских, удивилась. Она была в кимоно, придававшем ей несколько игривый вид.
- А-а, это вы, инспектор. - Она лениво протянула ему руку, затем удостоила взглядом Мэри. - Сержант Мэри, не так ли?
Мэри кивнула.
- Что ж! Похоже, у всех у нас необычные имена. Какое невероятное совпадение, вы не находите? А кто этот великан?
- Это Браун-Хоррокс из Лиги детективов, мисс Вавум, и формально он великаном не является. Зато он большой ваш поклонник.
- О, Браун-Хоррокс, - проворковала Лола, - вы действительно мой самый большой поклонник!
- Пльщщнн.
В её присутствии Браун-Хоррокс совершенно лишился дара речи.
- Может, войдете?
Она скрылась внутри, не дожидаясь ответа, и все последовали за ней. В квартире пахло лавандой, а на стенах висели черно-белые снимки Лолы в молодости вместе со звездами экрана и сцены семидесятых - девяностых годов.
- Вы, смотрю, вращались в лучшем обществе, - заметил Джек, указывая на её фото с Джорджо Порджа.
Лола опустила жалюзи на одном из окон и визгливо рассмеялась.
- В молодости. Он был очаровательным мужчиной, инспектор. Когда ищешь обаятельных мужчин, способных питать уважение к даме, стараешься не обращать внимания на тёмные стороны их биографии. Джентльменов, подобных Джорджо, больше просто не существует - по любую сторону закона.
Комнату большей частью освещали настольные лампы. Стены кое-где были затянуты драпировками, и повсюду маячили памятные вещи из краткой, но блестящей кинокарьеры Лолы. На каминной полке, занимая самое почетное место среди впечатляющего собрания наград, стоял "Мильтон". Лола улеглась в шезлонг и указала остальным на кресла напротив.
- Прошу вас.
Гости сели.
- Пара вопросов, мисс Вавум, если не возражаете.
- Вовсе нет. Правда, я надеялась, что вы приведете с собой того симпатичного констебля… Чем могу помочь?
- Нам хотелось бы узнать побольше о Шалтае-Болтае - и его женщинах.
Лола возвела очи горе и склонила голову на плечо.
- Он был верен своей первой жене.
- Люсинде Маффет-Болтай?
- Да. Он никак не мог примириться с её смертью. Она разбилась на машине, когда он сидел в тюрьме. По-моему, Шалтай так себя и не простил. Он часто повторял, мол, будь он рядом, все бы обошлось. - Лола вздохнула. - Что бы там ни рассказывала вам его вторая жена, они никогда не были особенно близки. Повторной женитьбой Болтай надеялся хотя бы отчасти вернуть себе ту стабильность, которой наслаждался с Люсиндой, и, возможно, толику потерянных денег: как я понимаю, Лора Гарибальди - настоящий денежный мешок.
- Точнее, была им.
- Извините. Ужасно, правда? Как бы то ни было, это ему не помогло. Не прошло и полугода после его второй свадьбы, как я стала замечать, что он водит к себе девушек. Думаю, он не хотел расстраивать Лору, просто любил женщин. Он был весьма импозантным мужчиной, инспектор, умным, очаровательным и эрудированным.
- А что вы скажете, если я сообщу вам, что мистер Болтай снова женился?
Лола была шокирована.
- Шалтай? Снова женился? Я-то думала, последнего урока ему хватило.
- Вы знакомы с ней?
- Нет, я говорила о втором его браке. Он надеялся на счастье, как и в первый раз. Боюсь, его ждало разочарование.
- Так ведь всегда бывает при многочисленных браках, - сказал Джек. - Вечно уповаешь, что следующий окажется лучше первого.
Лола поморщилась. Джек явно наступил на больную мозоль. Она недобро зыркнула на него, затем встала и подошла к пианино.
- Когда раздавали тактичность, инспектор Шпротт, вы явно стояли в самом хвосте очереди. Я шестнадцать раз была замужем. И как вы и сказали, вечно ждала совершенства. Первый мой муж был водопроводчиком из Вантуза. Мы поженились, когда я ещё работала за прилавком косметического магазинчика. Он дал мне больше, чем граф Санбери. А этот жалкий ублюдок только один раз подарил мне украшение со стразами и наградил триппером. Я до сих пор могла бы называться леди, стоило только захотеть, но тогда пришлось бы носить фамилию Санбери, а кому охота, чтобы его хоть как-то связывали с Санбери? Он был моим пятым мужем. Мы прожили в браке почти восемь месяцев, и после развода я поклялась никогда больше не выходить замуж.
Джек, Мэри и Браун-Хоррокс молчали, поэтому она продолжила:
- Потом я познакомилась с Люком. С ним было так весело. Молодой и беспечный, забавный и общительный, он был идеальным мужчиной.
- И что случилось? - спросила Мэри.
- Я вышла замуж за его брата. Играли двойную свадьбу, и в церкви случилась путаница. Мы развелись как можно скорее.
- А что, брак нельзя было аннулировать? - спросила Мэри. - Если он не был осуществлен, то…
Лола мрачным взглядом заставила её умолкнуть.