- Мы называем эту комнату "Ангкор-Ват", - сказал Пемзс. - Крыша - средневековая, сводчатая, а окна - точное воспроизведение западного фасада в Шартре, только чуть повыше.
Он предложил им устраиваться на диване, совершенно не к месту поставленном на персидском ковре посреди комнаты. Чай уже подали.
- Замечательный дом! - сказала Мэри.
- Когда его построили, никто так не считал, - ответил Пемзе, разливая чай. - Ругали на все корки, как и прочие великие здания. От простого "уродливо" и более откровенного "безвкусно и лишено стиля" вплоть до явного преувеличения "творение Мефистофеля". В этом и все, и ничего, и ещё кое-что. Сахару?
- Спасибо.
- Итак, - произнёс хозяин, как только они взяли по чашечке чая, - у вас появились новые вопросы, инспектор?
- Несколько. Не догадываетесь ли вы, каким образом Болтай собирался поднять стоимость акций "Пемзс"?
- Я очень много думал об этом со времени нашей последней встречи, - ответил лорд, - но так и не пришёл ни к какому выводу.
Джек применил иную тактику.
- Мы говорили с мистером Гранди. По его словам, Шалтай действительно предлагал ему купить свой портфель акций во время благотворительного вечера "Пемзс".
- Гранди принял предложение?
- Нет.
- Тогда зачем мне убивать Болтая? Если таков был его козырь, то он разыграл его очень не вовремя.
- А что, если он и вовсе не планировал продавать акции Гранди? Может, он собирался перепродать их… вам.
Сэр Рэндольф нахмурился и посмотрел на обоих полицейских.
- Зачем?
- Чтобы вернуть фабрику семье.
Пемзс рассмеялся.
- Если так, то я должен был лет двадцать вынашивать этот план - ведь как раз столько лет у нас проблемы. Кроме того, купил акции Болтай, а не я. У меня нет таких денег.
- Мистер Болтай мог служить вам прикрытием. По-моему, выкупи вы вдруг свои акции, аналитики из Сити задались бы вопросом: "С чего бы это?" - и цены взлетели бы до небес.
Пемзс снова рассмеялся, внутренне начиная закипать.
- Будь я преступником, инспектор, я запустил бы руку в пенсионный фонд своих работников. Я и мои пожилые родственники - единственные попечители, так что это не составило бы труда. Там больше ста миллионов - с лихвой достанет, чтобы снова поставить компанию на ноги. Но это не мои деньги. Они принадлежат рабочим. Я много лет сражался с "Пан энд Пропалл" не из чувства ответственности перед сотрудниками и не ради поддержания фамильной чести Пемзсов, но потому, что мы считаем выпуск продукции по уходу за ногами своим моральным долгом.
Он произнёс эту речь величественно и без тени юмора.
- Выпуск продукции по уходу за ногами - моральный долг?!
- Можете смеяться, инспектор, но вы не разбираетесь в ноговедении так, как я. Империя Пемзсов построена на четырёх основных принципах ухода за ногами. Без них мы ничто. Любой может производить специальные ножницы, стельки и мозольный пластырь. Однако наш принцип заключается в производстве эффективных препаратов для ног. "Пан энд Пропалл" не заинтересованы в моей фабрике или сети распространения товара. Они хотят заполучить мои патенты. Со своей сетью продаж и моими средствами от бородавок, мозолей, грибка и бурсита большого пальца они могут навсегда избавить ноги всего мира от болезней - если захотят.
- Если захотят? - переспросила Мэри.
- Именно так. Они могут сохранить наши патенты, но придержать их и не выпускать на мировой рынок. Средства, которые смягчают, но не лечат, - вот где лежат настоящие деньги! А "Пемзс", напротив, всегда считал своей целью служение обществу. Пожелай я играть на одной доске с "Пропалл", уже был бы миллиардером.
Голос Пемзса становился все громче и громче. Грандиозность перспективы явно захватила его.
- Без конкуренции с нашей стороны руки у них окажутся развязаны. Ноги сделаются золотой жилой, чего и добивается алчный Соломон Гранди!
Он раскраснелся, но вскоре взял себя в руки, глотнул чаю, извинился перед Мэри за несдержанность и пояснил:
- Мне невыносима мысль, инспектор, что в субботу Джеллимен будет пожимать этому типу руки и осыпать его похвалами. Если бы Джеллимен хоть что-нибудь понимал в ногах, он бы не почести Соломону Гранди воздавал, а возбудил против него уголовное дело.
- Вы не знаете, где мистер Болтай жил последний год?
- Боюсь, нет. Я не видел его ни разу, разве что во время благотворительного вечера.
Джек поставил чай и достал из кармана фотографию Тома Томма.
- Вам знакомо это лицо?
Пемзс надел очки и посмотрел на снимок.
- Да, вроде бы видел его с Болтаем пару раз.
- А этого? - сказал Джек, протягивая ему фото Винки.
- Боюсь, нет.
- Что вы можете сказать о Лоре Гарибальди?
- Это трагедия, инспектор. Настоящая трагедия. Ведь это я их познакомил, будь я неладен. Мы с Лорой были в редингской команде по стрельбе по тарелочкам. Она была хорошим стрелком и славной женщиной. По-моему, Болтай не заслуживал её любви.
- Благодарю за оказанную любезность, - сказал Джек, - и прошу прощения, если некоторые мои вопросы были для вас неприятны.
- Не стоит благодарности, - сказал Пемзе. - Идемте, я провожу вас.
Они встали и пошли между квазидревними каменными руинами. У них над головами, сверкая экзотически голубыми перьями на хвосте, пролетел попугай.
- Вот это птица, - прошептала Мэри.
- Норвежский голубой, - с восхищением произнёс Пемзс. - Прекрасное оперение!
Глава 29
Лола Вавум
Лола Вавум была одной из величайших актрис семидесятых - восьмидесятых годов. Её открыли в 1969 году в косметическом магазинчике "Литтлвудс" и попробовали на роль Дейрдре Фарлонг в пилотном эпизоде "Моржовой улицы, 65". Уйдя из сериала через четыре года, она прорвалась на большой экран в роли экстравагантной полицейской Джулии Хэтауэй в чрезвычайно успешном фильме "Улицы Вуттон-Бассета". За ним последовала целая череда хитов: "Убийства в Адуки-Бин", "Моя сестра пасла гусей" и "Неженатик из Ладлоу", за который она удостоилась "Мильтона". В середине восьмидесятых она получала по два миллиона долларов за фильм. Затем грянула катастрофа. Череда провалов, кульминацией которых стало в 1989 году "Дело Эйр", постоянные спекуляции по поводу содержимого шкафчика в её ванной - всё это заставило актрису навсегда уйти из кино. Присутствие на благотворительной вечеринке "Пемзс" в 2004 году стало её первым появлением на публике спустя четырнадцать лет.
"Вэллихиллский киногид"
- Сколько?! - переспросил Джек, после краткого визита в больницу Св. Церебраллума выкроивший пять минут, чтобы проглотить бутерброд.
- Сто двадцать шесть, и ещё идут, - ответил Бейкер. - Нам некогда считать. Эшли и Тиббит внизу записывают имена и адреса и одновременно стараются выловить хоть крупицу информации, относящейся к делу.
- И как?
- Пока никак. Все просто хотят помочь.
- Известие о смерти Шалтая вызвало непредсказуемую реакцию в среде его бывших подружек, любовниц, партнерш и приятельниц. Цветы стали приносить к дому на Гримм-роуд сразу, как только в прессе появился некролог, и весь двор оказался ими завален. Поговаривали, что всю ночь будут гореть свечи, а несколько часов спустя в участок потянулись бывшие его возлюбленные, готовые помогать следствию, и весь свободный персонал, которого и так было мало, занимался ими. Однако та одна-единственная его подружка, с которой им хотелось поговорить, так и не явилась.
- Спасибо, Бейкер. Передай, чтобы ребята бежали прямо ко мне, как только найдут что-нибудь важное.
Бейкер кивнул и взял мобильник.
- Итак, что вам удалось обнаружить? - спросил Джек у Мэри, которая тоже воспользовалась краткой передышкой, чтобы перекусить.
- Немного, - ответила она, глядя в свои записи. - Начальником Винки в "Пан энд Пропалл" является некто Вилан. Он уверяет, что Винки был блестящим работником и его все любили. Покойный страдал нарколепсией, но и с этим справлялись: у "Пана" хорошая репутация в смысле охраны здоровья работников. Ничем не упрекнешь. Имелось, правда, несколько случаев, когда можно было бы отпустить шуточку по поводу нарколептических расходов, но все промолчали.
- А каково мнение его сотрудников насчёт того, хватило бы ему пороху шантажировать киллера?
- Он был человеком занятым и немного нервным. Почему - никто не знает. Вы все ещё думаете, что тут замешан Соломон Гранди?
- Нет, не думаю. Он раскрыл перед нами все карты, и, как вы и сказали, у него достаточно денег, чтобы глазом не моргнув списать со счетов два миллиона фунтов.