06
– Молли. Молли. Молли! Почему ты не разговариваешь со мной? Я чем-то тебя обидел? Помнишь, как славно мы болтали с тобой, когда у тебя случилась ангина? Сколько бумаги извели на эту болтовню? Писали записки. Даже я, хотя горло-то болело у тебя. Тогда ты просила принести свой любимый абрикосовый джем. А есть его не могла и грустно смотрела на банку. А месяц назад ты сказала мне, что видела во сне маму. Ты, слышишь, Молли? Если мама вновь придет к тебе, ты скажи, чтобы она потерпела пока одна. У нас все еще слишком много дел на этой стороне.
07
Объект находился на третьем этаже. Мак добрался до него за полторы минуты. Несмотря на то, что охранники стояли на каждой площадке. Человеку требуются доли секунды, чтобы переступить внутренний порог. Непросто выстрелить в другого человека. Мак действовал без задержек. С каждым шагом он превращался в зверя. Затравленного, но все еще полного сил. И пока охранники на этих трех этажах переступали каждый свой порог, Мак отключал их одного за другим. На третьем этаже он остановился, тяжело дыша. Все-таки пять лет без постоянных тренировок давали о себе знать. Вдоль узкого коридора тянулся ряд дверей. Над ними замерли кнопки телекамер. Слепые на эти десять минут. Точнее уже на восемь с половиной. Макс взглянул на часы и быстрым шагом пошел вперед.
08
– Донор? – переспросил Мак. – Я вас правильно понял? У нее синдром утраты мотивации. О каком донорстве вы говорите?
– Синдром утраты мотивации, – усмехнулся Бобби. – А чем он отличается от депрессии? От психоза? Что за термин, синдром? Не правильнее ли сказать проще? Угасание. Медленное угасание разума. Плавное скручивание ручки громкости музыкального центра. Заболевание двадцать первого века, которое передается неведомым образом. Может быть, даже мысленно. Заболевание, которое может случиться с каждым. Человек вдруг чувствует усталость, которая почти сразу обращается легкостью и какой-то почти незаметной для окружающих заторможенностью. Затем он начинает по-другому воспринимать происходящее. Теряет интерес к жизни. Окружающие картины кажутся ему уже миллион раз повторяющимся калейдоскопом. Ему становится скучно и еще легче. Он перестает двигаться, он перестает смотреть, он перестает есть. Остановить этот процесс невозможно. Все его органы замедляют работу. Вы можете накачивать его пищей через катетер, но эта пища будет лежать комом в желудке, потому что желудок тоже отказывается работать. Начинают терять чувствительность конечности. Скоро он уже не чувствует ничего. Можно отрезать человеку палец, и он не ощутит боли. Он начинает плохо слышать. Говорит редко и тихо. Обычно это бессвязные слова, однозначные зачастую бессистемные ответы "да" или "нет". Он словно отдаляется от нас, уходит по только ему видимой тропинке. Его сердце бьется все реже. Еще немного, и он вообще перестает реагировать на внешние раздражители. Наконец он умирает. Медленно и легко. Иногда тело начинает умирать раньше своего обладателя – разума, и тогда можно наблюдать начало разложения конечностей и одновременно не стирающуюся легкую улыбку на лице фактически уже мертвого человека. Ваша дочь слышит вас? Она разговаривает с вами?
– Да! – заорал Мак. – Она все еще слышит меня! И говорит со мной!!!
– Не волнуйтесь, – успокоил его Бобби. – Процесс обратим в любом случае. Пока обратим.
– Что я должен сделать для этого? – выкрикнул Мак. – О каком доноре вы говорите?
– Знаете ли вы что такое душа? – спросил Бобби.
– Не больше чем об этом знает обычный человек! – вновь крикнул Мак.
– Обычный человек не знает об этом ничего, – покачал головой Бобби. – Или почти ничего. Более того, достаточно точно об этом не знает никто. К счастью, можно пользоваться и тем, чего не знаешь. И все же я попытаюсь объяснить. Нематериальная сущность человека – это очень сложная ипостась. Она неоднородна. Собственно душа, дух – то, что составляет личность, привычки, духовный опыт человека это только часть психической сущности. Есть и иные составляющие. Одна из них – именно та, которая и несет на себе груз соединения физического и психического начала. Давайте назовем ее монадой человека, хотя это наименование условно. Предположим, что существует некий неизвестный науке вирус, который пожирает монаду вашей дочери. Ее связь с реальной жизнью начинает ослабевать, она угасает, уходит. Ваша дочь словно обнажена на пронизывающем ледяном ветру. С нашей точки зрения, составляющие синдрома утраты мотивации должны описываться примерно вот так. Но официальная медицина способна иметь дело только с материальными объектами. Иначе говоря, она предпочитает хоронить больных вместо того, чтобы отринуть ложные или неполные представления о мироустройстве.
– О каком вирусе вы говорите? – удивился Мак.
– Этот термин тоже условность, – задумчиво сказал Бобби. – Ежегодно фиксируются сотни новых заболеваний. Многие из них способны стать эпидемиями. Человечество отравляет себя само. Привычные штаммы болезнетворных микроорганизмов мутируют. Сотни лабораторий день и ночь вырабатывают новые вакцины, чтобы защитить изнеженное человечество. Но мы забываем об информационной насыщенности пространства, о чудовищной искаженности магнитного поля Земли, об иных полях, которые генерирует человечество, и о которых мы можем только догадываться. Вполне возможно, что человечество создало "вирус", имеющий энергетическую природу. Вот он и пожирает монаду вашей дочери.
– Как его остановить?
– Это невозможно, – покачал головой Бобби. – Но монаду можно заменить. Как правило, рецидивов в подобных случаях не возникает. Видимо, личность приобретает некую устойчивость к разрушительным вторжениям.
– И для этого нужен донор?
– Именно так, – кивнул Бобби. – Процедура изъятия монады нами отработана.
– А что будет с донором? – спросил Мак.
– То же самое, что сейчас происходит с вашей дочерью, только быстро, – усмехнулся Бобби и жестко добавил. – Именно поэтому цена столько высока. И именно поэтому вы должны будете сделать все самостоятельно.
09
– У тебя холодные руки, Молли. Ты не хочешь согреться? Не чувствуешь холода? Ничего не ела уже две недели. Хотя во всем есть какие-то плюсы. Теперь опасения, что однажды ты превратишься в очаровательную толстушку, – можно забыть. Вот зеркало. Видишь? Может быть, и мне последовать твоему примеру? Я имею в виду воздержание в еде. А то я здорово раскис в последнее время. Это неправильно. А с учетом того, что вместе со мной живет моя уже почти совсем взрослая дочь, неправильно вдвойне.
10
Для того чтобы найти нужную дверь, потребовалось несколько секунд. Мак сканировал помещение, закрепил по периметру входа вакуумную взрывчатку. Затем вставил в уши заглушки. Хлопка не будет, но перепад давления даст по барабанным перепонкам. Пятеро человек за дверью, которых зафиксировал сканер, должны будут оценить такой способ войти в квартиру. Мак нажал на взрыватель и увидел, как дверь бумагой сминается в уродливый комок. Мгновенно ударило по вискам, он вскочил на ноги, рванулся в дверной проем и тут же откатился назад. Раздались выстрелы, пули вонзились в пол прихожей, расщепляя пол.
– Эй! Мистер? – послышался мужской голос из квартиры. – Вас тут ждут. Или вы думаете, что копание в медицинских файлах моей дочери я не способен истолковать верно? Мы собираемся дорого заплатить за собственные жизни и за жизнь Аниты. Не желаете вступить в переговоры? Мне кажется, что нам есть, что сказать друг другу. В любом случае вы не получите то, за чем пришли!
Мак взглянул на часы. До завершения операции оставалось еще семь минут. Он вызвал в памяти схему квартиры, бросил усыпляющую газовую гранату, прижал к лицу маску, выждал еще одну минуту. Два тела упали. Остались трое вместе с донором.
– Вы не изобретательны! – раздалось из квартиры после непродолжительного кашля. – У меня дерьмовый противогаз, но не надышаться этой вашей гадостью он вполне позволяет.
Мак пригнулся к двери и метнул в квартиру дисковый нож. Затем сел, прислонясь к стене. Вот он и переступил черту. Так и предполагал, что не сможет обойтись только пластиковыми транквилизаторами, которыми начинен бульдог. Теперь у него есть двадцать секунд, пока диск будет метаться по комнате на высоте полуметра, срезая конечности, или что там есть у этого защитника. Его противника. Врага, который стоит на пути спасения Молли.
11
– Как этим пользоваться?
Мак вертел в руках странный головной убор, напоминающий оболочку ручной гранаты. Он был словно собран из множества тяжелых многоугольников.
– Просто, – Бобби взял шлем, показал на темный квадрат. – Наденете шлем на донора, нажмете вот сюда. Как только квадрат покраснеет, половина вашей задачи выполнена. Летите в больницу и надеваете шлем на дочь. Нажимаете сюда же и наблюдаете обратный процесс.
– А белая кнопка?
– Белая кнопка на крайний случай. Уничтожает содержимое и внутренние схемы. В течение пяти минут либо непосредственно после завершения остальных операций. Надеюсь, вы понимаете, что этот прибор уникален? Он не должен попасть в чужие руки. Кстати, это гораздо более гуманный способ уничтожить личность, чем электрический стул.
– И это все, что я должен знать? – недоверчиво переспросил Мак.
– Нет, – улыбнулся Бобби. – Будьте настороже. Однажды кто-то может появиться в вашем доме с такой же целью. Берегите свою дочь.
– Вы уверены, что это сработает? – переспросил Мак.
– Вы не первый, – презрительно скривил губы Бобби. – Считайте, что неоднократные испытания прошли успешно. Да, это противозаконно и аморально. Но в этом мире выживает сильнейший. Вы достаточно сильны, поэтому у вас есть шанс. Но независимо от исхода операции наша фирма получит полагающуюся ей оплату.
– Даже если у меня ничего не выйдет?