За лестницей, во дворе
За лестницей, во дворе старый тополь. Под тополем качели. За качелями серый столб. Щурится дед Коля, млеет на солнце, но глаз с Митьки не спускает. Тополь дерево слабое, обломиться сук может, пришлось столбом подпереть. И так кору содрали цепью. Боится дед за внука. А Митька не боится. Он легкий. Мамка, когда на руки берет, говорит, что легкий. Отец, когда над головой подбрасывает, говорит что легкий. Митька и сам думает, что он легкий, а дед пальцем грозит. На руках не носит, сидит на скамейке и все смотрит за Митькой, как бы не залез куда, со двора не убежал, в руки что острое не взял. Стекляшку цветную отобрал, гвоздь отобрал, петлю дверную отобрал. Не покажет ему Митька секрет. Отберет дед, точно отберет. Мамка придет с работы – покажет Митька мамке секрет. Папка заедет пообедать – покажет. А деду не покажет. У деда пальцы твердые, как деревяшки. Когда за стол Митьку сажает – твердые, когда одеялом накрывает – твердые, когда в спину подталкивает с улицы. И сейчас сидит, пальцы кривые приготовил, выпустил на колени коричневыми корнями, косится на внука, как тот на качелях качается, а сам жмурится. Размяк на солнце, головой о стену оперся, жилетку расстегнул, ноги вытянул, того гляди уснет. Вот голова опустилась, борода в рубашку уткнулась, застиранный карман оттопырила. Пусть скворец над головой заливается, цыплята под сеткой галдят, храп все равно слышно. Уснул дед Коля.
Митька с качелей прыг. Мимо столба. Мимо кучи песка. Мимо сирени. Мимо крапивы жгучей к забору. Четыре штакетины сломаны, почернели на полвысоты, ромашки подвяли, а под ними секрет. Упал Митька на колени, щекой к траве прильнул. Смотрит.
Сверху гриб грибом, а снизу от травы огоньки мелькают. Как сквозь туман, но разглядеть можно. Сначала в одну сторону бегут, потом в другую. А в середине искорками заливаются. Полосками цветными, вспышками. Как раз в том месте, где гриб надломлен. Там и трава почернела и гарью пахнет. И шарики цветные как муравьи. Копошатся над трещиной, паутину цветную плетут, только рвется она раз за разом. Вот один подскочил, откатился, пелену мутную рассек и вдруг засверкал, замельтешил отблесками. Митька палец вперед протянул, коснуться хотел, да только иголочка желтая вспыхнула, кольнула и тут же голос деда Коли на весь двор:
– Митька! Митька-паршивец! Ты где?! А ну-ка сюда спеши!
Митька палец в рот, вскочил на ноги и бегом. А там уже папка! Большой, загорелый, с запахом машинного масла, весь покрытый блестящими капельками воды. Отдал папка полотенце деду, подхватил сына под руки, подбросил легкого над головой, так что дух захватило, поставил, руку в карман сунул и конфету на палочке вручил. Забыл Митька тут же про секрет, поехал, поплыл на папкином плече на кухню. Под притолокой наклонился, прижался к папкиному уху, чтобы лбом не удариться, руки под гремящим рукомойником вымыл, за стол сел, за куском хлеба потянулся. Конфету пока на стол выложил.
– Давай, наследник, наяривай первое! – прогудел отец.
Тарелку подвинул. Себе побольше, Митьке поменьше, со слоном. Только слона не видно. Его дед в щах утопил. Теперь, чтобы хобот рассмотреть, да уши, что на крылья похожи, надо всю тарелку вычерпать. Отец подмигивает, хлеб режет, а дед Коля кляксу сметаны в Митькины щи роняет. Митька ложку в кулак зажимает, но тут же видит руку отца и старательно копирует отцовский хват. Кладет ручку ложки на средний палец, указательным придерживает, большим прижимает.
– Это что у тебя? – вдруг обращает внимание отец. – Вот, на пальце. Укусил что ль кто? Комар или пчела?
– Погодь! – беспокоится дед, охая, встает со стула, наклоняется, теребит в жестких пальцах Митькину ладонь. – Не пчела, нет. На ожог похоже. Слепень, наверное. Ничего. Я сейчас зеленкой намажу.
Поспешил дед за пузырьком, Митька про секрет тут же вспомнил, но дед быстр оказался. Вот уже тычет стеклянной пробкой в Митькину руку и дует старательно. Нельзя при дедушке про секрет рассказывать, отберет, точно отберет!
– Молодец, Митька! – довольно говорит отец. – Хоть бы пискнул. Терпишь! Молодец!
– Митька! – зычно оглашает огород дед. – Ты где?
Не спешит отзываться Митька. За кустом красной смородины схоронился. Правда, не красная она еще, а зеленая. С грозди в ладонь ягоды сыплются, затем в рот, на зубах скрипят, кислинками в нёбо брызгают, кривится Митька, а ест. Знает, что утром, а то уже и вечером живот скрутит, будет стонать на стульчаке в страшном сортире, где пахнет хлоркой и паук над головой ждет в засаде глупую муху, а все равно ест. Зато папкина конфета после ягоды зеленой в три раза слаще кажется.
– Митька, кривой корень! – не унимается дед.
– Тут я! – наконец откликается Митька, выплевывает недожеванные ягоды, пихает в рот конфету и выбирается на садовую тропинку.
– Опять ягоду зеленую ел? – с досадой качает головой дед Коля.
– М-м-м-м-м, – отрицательно мычит Митька, показывая на торчащую изо рта палочку конфеты.
– Вот что, пострел, – с сомнением оглядывает дед внука. – На поселок керосин привезли. Отойти мне надо. Заодно и хлеба прикупить. Побудь возле дома. Я калитку проволокой прихвачу, за полчаса обернусь. Да соседку попрошу, чтобы через забор за тобой поглядывала. Понял что ли?
– М-м-м-м-м, – кивает Митька.
– Ну ладно, – неуверенно соглашается сам с собой дед Коля, подхватывает с травы канистру и шаркает к калитке. – Смотри у меня! Выпорю, если что!
"Если что?" – недоуменно размышляет Митька, глотая сладкие слюни и следя за проплывающим над забором картузом.
– Митька! – почти сразу доносится визгливый голосок соседки – бабы Нюры. – Ты где? А ну подь сюда! У крыльца сиди, или на качелях, что б я видела тебя!
– Иду! – кричит Митька, бежит к крыльцу и тут только вспоминает про секрет.
А гриб изменился. Он уже не мутный, и вроде даже уменьшился. Шляпка у него серая, в блестящих кружках и квадратах, а под ней не одна ножка, а три. Митька знает, еще год назад, когда у него спрашивали, сколько ему лет, он должен был показывать три пальца. Год прошел, повзрослел Митька. "Четыре", чтобы проверить себя, шепчет Митька и сгибает на ладони большой палец. Огоньков под грибом нет. Место, где гриб был поврежден, затянуто белой слизью. Она временами подрагивает, и трогать ее Митьке не хочется. Он медленно тянет палец, чтобы коснуться шляпки. В тот же миг раздается щелчок, гриб снова становится большим и мутным. Пальцам щекотно, но Митька аккуратно трогает струящуюся поверхность и думает, что гриб боится.
– Митька! – раздается от забора строгий голос бабы Нюры. – Ты чего на землю лег? А ну вставай! Нельзя лежать! Простудишься!
Митька послушно садится на корточки. Баба Нюра стоит за забором, но в высокой траве не может рассмотреть обугленные штакетины и гриб.
– Ты что там делаешь? – спрашивает строго.
Тут только Митька замечает, что вдоль мутного края гриба лежат мертвые жучки и даже несколько ос. Он поднимает жужелицу и показывает соседке.
– Я жуков ловлю!
– Брось! Я кому сказала, брось! – раздраженно кричит соседка, потом вспоминает, что внук не ее, с досадой машет рукой и спешит по своим делам.
Митька вновь садится на корточки, поднимает с землю тополиный сучок и осторожно касается гриба. На мгновение загораются огоньки, затем гриб вдруг снова уменьшается. Мальчик в восторге достает из карманов сокровища и осторожно выкладывает их в траву. Шарик от подшипника. Брелок. Сломанные часы. Жевательную резинку. Свисток. Пододвигает к грибу ногой, впихивает почти под шляпку и тут же отползает в сторону, вскакивает, обдирая коленки.
Гриб опять становится большим. Митька приседает и наблюдает за ожившими огоньками. Вдруг узкий луч вырывается из-под шляпки и ложится кружком зеленого света на Митькину коленку. Митька вздрагивает и тут же вспоминает. Фонарик! Который папка подарил! Сейчас. Мальчик вновь вскакивает на ноги и бежит к дому.
– Митька! Ты куда? – несется из-за забора голос бабы Нюры.
– Попить! – откликается мальчишка. – Я сейчас!
Мама приходит поздно, и Митька уже в постели. Ему не терпится рассказать о том, как он светил отцовским фонариком под гриб, а оттуда вырывался зеленый лучик и все время старался попасть ему в глаз. О том, как гриб становился то большим, то маленьким. О том, как оттуда выкатились разноцветные шарики и один из них теперь лежит у Митьки в кармане шортиков. А еще о том, что внутри шарика сидит маленький человечек-паучок, только он так и не смог определить, сколько у него ручек и ножек, так быстро он ими передвигает. О том, что Митька подружился с этим человечком, и даже притащил по его просьбе к грибу корзинку со двора, в которую дед Коля складывает сгоревшие электролампочки. А еще человечек попросил у Митьки градусник, и Митька едва не разбил нос, пока поднимался на табуретку, чтобы добраться до аптечки… Митька так много хочет рассказать маме, но глаза слипаются, и он проваливается куда-то, успев удивиться, отчего так громко разговаривают на кухне мама, папа и дед Коля, и почему они говорят одновременно.
– Дед! Когда же твои электрики приедут? Второй день как провод со столба срезало, а их все нет. Суббота! Телевизор не работает, а сегодня футбол! К соседям, что ль идти?
– Вань, не кричи! Митька еще спит!
– Нечего разлеживаться! Солнце уже встало, пора и ему вставать! Зря, что ли солнышком его кличешь? Дед!
– Чего кричишь-то? Ты лучше поглянь, что сын твой учудил! И не оставляй его на меня больше! На работу с собой бери!
– Да в чем дело то?